Вильфрид Штрик-Штрикфельдт - Против Сталина и Гитлера

• Название: Против Сталина и Гитлера
• Автор: Вильфрид Штрик-Штрикфельдт
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Возможно, я забыл некоторых, даже важных, помощников. Пусть они простят мне это. Мне пришлось восстанавливать все имена по памяти, так как тогдашние заметки не содержат ни имен, ни дат: я должен был считаться с тем, что мои записки могут попасть в руки Гестапо.

В дальнейшем описывается, в общих чертах, конечно, ряд типичных контактов Власова с представителями как немецкой, так и русской групп. Количество немецких посещений продолжало все время расти - казалось, что многие до тех пор незнакомые нам доброжелатели хотели во время наступившего безвременья выразить Власову свою солидарность с его целями.

"Старые" друзья Власова среди немцев были уже не раз указаны при изложении истории Движения. Часто появлялись доктор Кнюпфер из Восточного министерства, офицеры из ОКВ/ ВПр, мои бывшие товарищи из "клуба". К "новым" принадлежали высшие офицеры и чиновники министерств, а также представители промышленности и прессы (в частности, генерал Штапф, начальник Хозяйственного штаба, и полковник И. Г. Фрейтаг-Лорингхофен). Я не забуду полковника Крафта, коменданта лагеря военнопленных в Саксонии, который пришел с пачкой номеров газеты "Заря" и со списком вопросов. Он остался доволен полученными разъяснениями и мы скоро услышали, что он провел целый ряд мер, значительно улучшивших положение военнопленных.

Жиленков любил повторять: "Если мы не двигаемся с места, действуя через армейцев, мы должны пытаться пробиваться через политиков или через партийцев. А Зыков прибавлял: "Мы должны бороться на всех возможных фронтах".

Да. Но как завязать нужные контакты? Оказалось, что Жиленков познакомился с некоторыми офицерами войск СС. Они не были из высших кругов, но, казалось, проявили понимание истинного положения дел.

Фрёлих, со своей стороны, решил прощупать почву через своих друзей в Риге. Где есть желание, там найдутся и пути. И впрямь открылись какие-то возможности.

Контакты с промышленниками были установлены, прежде всего, через Клауса Боррьеса, личного референта начальника Главного управления железа и стали в министерстве Шпеера.

Клаус Боррьес, будучи офицером, пережил много тяжелого на разных участках фронта. После ранения он и стал личным референтом начальника Главного управления железа и стали. Под свою ответственность, он разрешил в свое время размножение "революционных" меморандумов капитана профессора Оберлендера, Гизельгера Вирзинга и Гюнтера Кауфмана. Точно также и теперь он стал действовать в пользу идей Власова и его новой европейской схемы.

Связи Боррьеса создали контакты с банками и с промышленностью. Исключительно открытыми и простыми были разговоры с господами Плейгером и Керлем, сразу же решившими действовать в своих отраслях в пользу лучшего отношения к восточным рабочим и военнопленным, с учетом пожеланий Власова. Боррьес организовал в Берлине "Деловое сотрудничество с Востоком" на Унтер ден Линден, во главе которого встал член правления Дрезденского банка Раше. Оно выступало в министерствах и в хозяйственных кругах за разумную восточную политику и за облегчение условий жизни населения занятых областей, в духе установок Власова и симпатизировавших ему немецких кругов.

Первые переговоры о создании денежного фонда для Власовского движения велись как раз с Боррьесом и Раше. С самого начала у Власова были четкие установки в этом вопросе: не правительственные субсидии, а заем для Русского Освободительного Движения, который следует получить по возможности из частных кругов. Стоит здесь упомянуть, что по инициативе Боррьеса и Раше год спустя удалось организовать переговоры при участии министра финансов графа Шверин-Крозигка о предоставлении Освободительному Движению первоначального кредита в размере полутора миллионов рейхсмарок; в этом случае это был бы уже правительственный кредит Русскому Освободительному Комитету генерала Власова. Было, однако, оговорено, что трансакция состоится лишь после признания Комитета независимой силой. Весь проект саботировался, и целый ряд частных банков предложил предварительные кредиты. И снова Власов удивлялся степени еще возможной в нацистской Германии частной инициативы. Когда же в январе 1945 года соглашение о займе было подписано, - было уже поздно.

Тем не менее, стоит подчеркнуть дух независимости Власова и в этом вопросе. Он был верным сыном своего отца-крестьянина, который от немца-соседа принял денежную помощь на обучение сына в качестве займа, а не подарка.

Один друг заинтересовал нашим делом обер-бургомистра Берлина, доктора Юлиуса Липперта{30}. Но Липперт не видел никакой возможности сделать что-либо для нас, так как Гитлер больше не слушал его.

Другая возможная линия вела к гаулейтеру Заукелю, ответственному за отношение к восточным рабочим и их трудовое использование, и к лектору Роберту Лею, главе немецкого Рабочего фронта. Контакта с Заукелем не последовало. (О встрече Власова с Леем см. ниже.)

Намечен был прием Власова генерал-адмиралом Дёнитцем, главнокомандующим всеми военно-морскими силами, который якобы интересовался идеей европейской интеграции с участием России. Прием этот, однако, так никогда и не состоялся, но заместители Дёнитца приняли нас несколько раз.

Моя встреча с графом Шверин-Крозигком была устроена Клаусом Боррьесом и одним промышленником. В первый раз мне представилась возможность изложить наше дело имперскому министру. Разговор был долгий. Шверин-Крозигк ставил политические и, в особенности, экономические вопросы, касающиеся занятых восточных областей. Он расспрашивал о самом Власове и о его непосредственных советниках. Наконец, он поднял проблему восточных рабочих, вопрос об их специальном значке, - о клейме, как он сказал, поставленном на людях, работающих фактически также на Германию. Министр резко отмежевывался от "теории об унтерменшах" и возмущался лозунгом о "русских, жидах, поляках и прочем сброде". Эти лозунги были в ходу в его собственном министерстве; но парадоксальным образом он утверждал, что только под прикрытием таких лозунгов можно было делать что-то положительное. В конце беседы он поблагодарил меня за информацию.

- Направление политики. - сказал Шверин-Крозигк, - решает, конечно, по-прежнему фюрер, но теперь у меня создалась по крайней мере ясная картина в той области, о которой мы говорили. - И он прибавил, что будет всё это иметь в виду, если ему представится возможность действовать.

Граф Шверин-Крозигк произвел на меня благоприятное впечатление всей своей личностью и открытостью своей натуры, а весь разговор вдохнул в меня новую надежду. Я всё еще верил, что мнение министра в Третьем рейхе должно иметь какой-то вес.

По дороге к выходу меня перехватили и пригласили поговорить с одним из статс-секретарей министра Рейнхардтом. Он знал о цели моего визита и хотел также прослушать мою информацию о Власовском движении.

- В наше время, - сказал он, - не последнюю роль играют и статс-секретари. Иной раз они могут сделать даже больше министра.

Он обещал передать мою информацию расположенным к нам статс-секретарям других министерств. Больше я о нем, однако, никогда не слышал. Без сомнения, он так же натыкался на глухие стены.

Мелитта Видеманн, главный редактор антикоммунистического журнала "Акцион", была привлечена к нашему делу неутомимым Дюрксеном. Госпожа Видеманн поставила себе задачей установить связи с офицерами войск СС, критически настроенными по отношению к режиму. С их помощью она надеялась добиться поддержки стараниям Власова облегчить положение военнопленных, восточных рабочих и гражданского населения. К этому кругу офицеров войск СС принадлежали влиятельные лица, вроде фон Герфа, Гильдебранда и губернатора Галиции доктора Вехтера. Опыт, приобретенный ими в оккупированных восточных областях и показавший им всю порочность теории "унтерменшей", сблизил их взгляды с нашими.

В офицерском корпусе вермахта, каждый, кого госпожа Видеманн знакомила с Власовым, становился его новым союзником. Госпожа Видеманн была искренней и в то же время хорошим тактиком. Она, конечно, не могла добиться, чтобы Гиммлер и его организация изменили свой курс. Ее усилия были направлены на привлечение отдельных людей среди высших офицеров войск СС на сторону Освободительного Движения. Что могла еще сделать женщина? Если бы было побольше мужчин с ее мужеством и убежденностью.

Без сомнения, изменение расположения к нам отдельных офицеров СС происходило часто из чистейшей воды практических соображений, как это было к в вермахте. Но и это уже был прогресс.

Проходили недели, и я всё более убеждался, что Третий рейх управляется не элитой и не партией, а одним человеком, чей разум, должно быть помутнен...

- Одним человеком? - Жиленков улыбнулся. - Это невозможно. Диктатор тоже не может обойтись без вспомогательных инструментов - своих начальников полиции, своих военных отрядов. Надо бы добраться до Гиммлера и попытаться использовать его. Может быть, можно найти пути.