Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

• Название: Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)
• Автор: Владимир Хазан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-93273-285-7

В новой монографии В.Хазана рассказывается об уникальной судьбе известного русского революционного деятеля, члена эсеровской партии Пинхаса (Петра) Рутенберга. Рутенберг был одним из главных участников событий, вошедших в историю России под названием «кровавое воскресенье» и давших толчок началу первой русской революции. Последующая жизнь Рутенберга оказалась связана с совершенно иной реальностью: возвратившийся в иудейскую веру и превратившийся в националиста сионистского толка, он стал одним из крупнейших еврейских лидеров, основателем энергетической промышленности Эрец-Исраэль и строителем будущего Государства Израиль. На обильном архивном материале автор раскрывает яркую и неоднозначную личность Рутенберга, его на редкость сложную и драматическую судьбу, а также тот весомый вклад, который он внес в русскую и еврейскую историю XX века.

---

28. Полная фамилия зачеркнута.

29. Грузенберг ошибается: кличка Рутенберга была Мартын.

30. NUL Arc. Ms Var 322/4.

31. Мать Ольги Николаевны.

32. CZA L. Yaffe Collection. А 13/172.

33. Об антисемитизме в народнической среде, которая вроде бы отстаивала самые высокие идеалы человеколюбия, равенства и свободы, см.: Кельнер 1995: 212-15.

34. Вера Самойловна Гоц (урожд. Гассох; 1861–1938), член партии с.-р. В конце 70-х гг. XIX в. входила в кружок А.И. Желябова в Одессе. С будущим мужем встретилась в якутской ссылке в 1888 г., где и состоялась их свадьба. В после октябрьской эмиграции входила в Комитет помощи русским писателям и ученым, являлась членом его Ревизионной комиссии (см.: Кельнер, Познер 1994: 270, 276, 277), была членом правления Тургеневской бибоиотеки.

Подчеркивая вклад фамильного клана, из которого вышла Вера Самойловна, в русскую революцию, обозреватель профашистского «Нового слова» писал:

Отметим, кстати, что партию социалистов-революционеров из обломков натансоновского «народничества» создала и правила ею еврейская капиталистическая династия Гоцев – Гассох – Высоцких, один из отпрысков которой Бунаков-Фундаминский разлагает сейчас русскую молодежь в Париже (Искра 1934: 8).

35. Семен Абрамович Луцкий (1891–1977) родился в Одессе, учился в Коммерческом училище им. Николая I, которое окончил в 1909 г. с золотой медалью и титулом «Почетный житель Одессы». Его мать, Клара (Хая) Самойловна Гассох (1872–1962), была родной сестрой

B.C. Гоц. К партии эсеров принадлежала еще одна их сестра, Татьяна Самойловна (?-1932), которая была замужем за эсером д-ром А.И. Потаповым (ум. в 1915). Ближайшим другом Луцкого был народоволец С.А. Иванов (псевд. Берг; 1859–1927), шлиссельбуржец с двадцатилетним стажем и член эсеровской партии. Из-за действовавшей в России процентной нормы Луцкий отправился получать высшее образование за границу – сначала в Льежский университет (1909–1913), а затем в Гренобльский электротехнический институт (1913–1915). Став инженером-электриком, он в течение 42 лет проработал во французской электротехнической промышленности (основное время в фирме «Alsthom»). Автор ряда статей во французских научных журналах и двух капитальных трудов по электромеханике: «Calcul pratique des machines electriques a courant continu» (Paris, 1963) и «Calcul pratique des alternateurs et des moteurs asynchrones» (Paris, 1969). В 1933 г. был посвящен в масонскую ложу (о Луцком-масоне см.: Хазан 2000: 307-31). Всю жизнь писал стихи, издал два поэтических сборника: «Служение» (Париж, 1929) и «Одиночество» (Париж, 1974). Более подробно о нем см.: Бэнишу-Луцкая 1995: 262-72; Ласунский 1996: 77–86; Хазан 2002: 7-32.

36. В. Гоц не стало 7 января 1938 г., похоронена на кладбище Bagneux. Некролог написал В.М. Зензинов (Зензинов 1938: 4). См. выражение соболезнования от семьи Луцких, парижской организации партии эсеров, парижского Политического Красного Креста, правления Тургеневской библиотеки в: «Последние новости» (1938. № 6133. 9 января. С. 1). На ее похоронах траурные речи произнесли В.М. Зензинов, Б.И. Николаевский, С.Д. Щупак, Д.М. Одинец, М.А. Кроль (см.: Последние новости. 1938. № 6135.11 января. С. 2). По завещанию покойной, вместо цветов на ее могилу был устроен сбор в пользу заключенных и ссыльных в России (см.: Последние новости. 1938. № 6138.14 января. С. 5).

37. А.О. Фондаминская, см. ее письма к Рутенбергу в V: 3.

38. Впечатления от первой поездки описаны в его очерке «Месяц в Израиле» (Луцкий 1949: 186-98).

39. Попутно выправим еще одну ошибку, которую содержит эта биографическая справка: на основе эпизода из жизни Рутенберга, который он поведал в доме Горького на Капри, Л. Андреев написал рассказ «Тьма», а не пьесу, как сказано в тексте (там же).

40. Однако и В. Попова не называет Рутенберга членом БО, а из весьма косвенного намека вовсе не вытекает с неизбежностью тот смысл, который Гейфман приписала ее словам. Вот что сказано в мемуарах В. Поповой:

В газетах при описании этого дела <убийства Гапона> указывалось, на чье имя была взята дача в Озерках. Я знала, что такой паспорт одно время имелся у нас, членов БО, уже кто-то из моих товарищей им пользовался. Из этого я заключила, что убийство Гапона организовано членами БО. Но ЦК никаких заявлений, подтверждающих мое предположение, не делал и даже старался как будто отгородить себя от всякого касательства к этому делу (Попова 1927, 4 (33): 66).

41. Позднее мы приведем замечания эсеровского ЦК по рукописи «записок» Рутенберга, одним из которых было следующее:

Сделать сноску: «Членом Б.О. я никогда не состоял и никакого участия в ее делах не принимал».

Замечание это, без сомнения, соответствовало действительности, в противном случае Рутенберг его не принял бы.

42. Бейтар (Бетар) – Брит Трумпельдора (Союз им. И. Трумпельдора) – военизированная молодежная сионистская организация, созданная в Риге в 1923 г.; во главе Бейтара стоял Жаботинский (об организации Бейтара см.: Равдин 1997: 38–70; о «первом бейтаров-це» Ароне Цви (Григории) Пропесе, ставшем после образования Государства Израиль одним из главных организаторов международных фестивалей искусства, см.: Хазан 2003: 69–72).

43. ‘место роскоши, комфорта (фр.).

Глава 2 РЕконструируя прошлое из будущего, или сюжет для небольшого рассказа1

Сам я не «террорист» уже по тому одному, что «литератор». Как человек, я содрогнусь при известии об убийстве любого из вреднейших государственных животных, будь то Плеве, Трепов или Игнатьев. И, однако, так сильно озлобление (коллективное) и так чудовищно неравенство положений – что я действительно не осужу террора сейчас. Ведь именно «литератор» есть человек той породы, которой суждено всегда от рожденья до смерти волноваться, ярко отпечатлевать в своей душе и в своих книгах все острые углы и бросаемые ими тени.

А. Блок2

Проблема связи и сопряжения российского революционного движения, причем в его наиболее специфическом аспекте – народнического и эсеровского террора, и художественной литературы имеет множество разнообразных форм и видов выражения, начиная от тематических и сюжетных корреспондирований, взаимопроницаемой границы между реальным и книжным, когда из литературых текстов в жизнь (и наоборот) переносятся отдельные реплики героев, «апостолов насилия»3, а то и целые сцены, эпизоды, и более того – происходит перевоплощение идей и умонастроений, кончая, скажем, использованием каких-то сугубо «мирных» художественно-литературных реалий в качестве криптограмматики боевиков4. Так, В. Чернов в книге воспоминаний рассказал о том, что

когда мы получали открытки с портретами одного из трех тогдашних любимцев читающей публики: Максима Горького, Леонида Андреева или Антона Чехова – это означало, что для очередного акта БО все подготовительные работы закончены; остается ждать «развязки»… (Чернов 1953:175).

Небезынтересно в этой связи вспомнить, как назначенный комиссаром при Верховном главнокомандующем Л.Г. Корнилове М.М. Филоненко направил в адрес управляющего военным министерством Савинкова телеграмму следующего содержания:

То, что Ваня, Федор, Генрих, Эрна, Жорж делали с запада, теперь может быть в шатре с востока. Конь бледный близко, так мне кажется. Пожалуйста, исполните немедленно все, что завтра утром вам передам (Дело Корнилова 2003, II: 559).

Получив копию этого странного сообщения, начальник штаба генерал A.C. Лукомский, ничего в нем не разобрав, писал годы спустя:

Я прочитал и ничего не понял. Было упомянуто о «коне бледном», скачущем через какие-то горы и чего-то затевающем. Было упомянуто среди телеграммы о начальнике военных сообщений.

Я сказал, что воровского языка не понимаю и не могу разобрать, в чем дело (Лукомский 1922:104).

На самом деле все оказалось просто: в телеграмме, посланной Савинкову, использовались литературные образы из «Коня бледного» – кому, как не самому автору, было разгадать шифр. Авторы книги о Корнилове, рассказывая об этом эпизоде, где изящная словесность послужила способом криптограмматической военной депеши, пишут:

Позже выяснилось, что, опасаясь вездесущих «монархистов», Филоненко зашифровал свое послание именами и образами из романа Савинкова «Конь бледный», рассчитывая на то, что сам его автор (он же адресат) в этом разберется. В переводе это должно было означать, что в Ставке (Шатре) зреет контрреволюционный заговор (Ушаков, Федюк 2006: 154).

Тех, кого называли «бомбисты», не были лишены тяги к сочинительству и литературным забавам, отличающимся, впрочем, своеобразной мрачновато-иронической изобретательностью. Один из членов БО, М.М. Чернавский, вспоминал о вечере, когда группа боевиков на досуге слагает коллективный рассказ «из жизни революционеров», в котором все время используются говорящие реалии постазефовской эпохи с ее тенью подозрительности и помешанностью на разоблачительной теме:

Деловые разговоры кончены, инструкции даны, беседа не вязалась. Савинков предложил: «Давайте общими силами составлять рассказ из жизни революционеров». Кое-кто откликнулся на это предложение. Тема: областная партийная конференция происходит в губернском городе. Как назвать город? Провокань. Он расположен на речке Филерке. Конференция собирается в гостинице «Золотая Подметка» и т. д. в этом роде. При всякой особенно «удачной» подробности мы смеялись, хотя, сказать правду, в этом смехе веселья было маловато. Фабула рассказа развертывалась довольно быстро, но… взмолилась «Ма» (так называли М.А. Прокофьеву, соединяя ее первые два инициала), попросила прекратить забаву. Прекратили, конечно. Рассказ не был окончен (Чернавский 1930, № 8/9: 54-5).