Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий

• Название: Владимир Высоцкий
• Автор: Владимир Высоцкий
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57330-1

  «Без свободы я умираю», – говорил Владимир Высоцкий. Свобода – причина его поэзии, хриплого стона, от которого взвывали динамики, в то время когда полагалось молчать. Но глубокая боль его прорывалась сквозь немоту, побеждала страх. Это был голос святой надежды и гордой веры… Столь же необходимых нам и теперь. И всегда.

---

И с размаху кинули в черный воронок.

…Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается, —

Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть!

Ну а может, он теперь боксом занимается, —

Если будет выступать – я пойду смотреть!

1967

ПЕСНЯ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Как ныне сбирается вещий Олег

Щита прибивать на ворота,

Как вдруг подбегает к нему человек —

И ну шепелявить чего-то.

«Эх, князь, – говорит ни с того ни с сего, —

Ведь примешь ты смерть от коня своего!»

Но только собрался идти он на вы —

Отмщать неразумным хазарам,

Как вдруг прибежали седые волхвы,

К тому же разя перегаром, —

И говорят ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего.

«Да кто вы такие, откуда взялись?! —

Дружина взялась за нагайки. —

Напился, старик, – так пойди похмелись,

И неча рассказывать байки

И говорить ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего!»

Ну, в общем, они не сносили голов, —

Шутить не могите с князьями! —

И долго дружина топтала волхвов

Своими гнедыми конями:

Ишь, говорят ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего!

А вещий Олег свою линию гнул,

Да так, что никто и не пикнул, —

Он только однажды волхвов вспомянул,

И то – саркастически хмыкнул:

Ну надо ж болтать ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего!

«А вот он, мой конь – на века опочил, —

Один только череп остался!..» —

Олег преспокойно стопу возложил —

И тут же на месте скончался:

Злая гадюка кусила его —

И принял он смерть от коня своего.

…Каждый волхвов покарать норовит, —

А нет бы – послушаться, правда?

Олег бы послушал – еще один щит

Прибил бы к вратам Цареграда.

Волхвы-то сказали с того и с сего,

Что примет он смерть от коня своего!

1967

ДВА ПИСЬМА

I

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!

Во первы́х строках письма шлю тебе привет.

Вот вернешься ты, боюсь, занятой, нарядный —

Не заглянешь и домой, – сразу в сельсовет.

Как уехал ты – я в крик, – бабы прибежали:

«Ой, разлуки, – говорят, – ей не перенесть».

Так скучала за тобой, что меня держали, —

Хоть причина не скучать очень даже есть.

Тута Пашка приходил – кум твой окаянный, —

Еле-еле не далась – даже щас дрожу.

Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный —

Перед тем как приставать, пьет для куражу.

Ты, болтают, получил премию большую;

Будто Борька, наш бугай, – первый чемпион…

К злыдню этому быку я тебя ревную

И люблю тебя сильней, нежели чем он.

Ты приснился мне во сне – пьяный, злой, угрюмый, —

Если думаешь чего – так не мучь себя:

С агрономом я прошлась, – только ты не думай —

Говорили мы весь час только про тебя.

Я-то ладно, а вот ты – страшно за тебя-то:

Тут недавно приезжал очень важный чин, —

Так в столице, говорит, всякие развраты,

Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.

Ты уж, Коля, там не пей – потерпи до дому, —

Дома можешь хоть чего: можешь – хоть в запой!

Мне не надо никого – даже агроному, —

Хоть культурный человек – не сравню с тобой.

Наш амбар в дожди течет – прохудился, верно, —

Без тебя невмоготу – кто создаст уют?!

Хоть какой, но приезжай – жду тебя безмерно!

Если можешь, напиши – что там продают.

1967

II

Не пиши мне про любовь – не поверю я:

Мне вот тут уже дела твои прошлые.

Слушай лучше: тут – с лавсаном материя, —

Если хочешь, я куплю – вещь хорошая.

Водки я пока не пил – ну ни стопочки!

Экономлю и не ем даже супу я, —

Потому что я куплю тебе кофточку,

Потому что я люблю тебя, глупая.

Был в балете, – мужики девок лапают.

Девки – все как на подбор – в белых тапочках.

Вот пишу, а слезы душат и капают:

Не давай себя хватать, моя лапочка!

Наш бугай – один из первых на выставке.

А сперва кричали – будто бракованный, —

Но очухались – и вот дали приз таки:

Весь в медалях он лежит, запакованный.

Председателю скажи, пусть избу мою

Кроют нынче же, и пусть травку выкосют, —

А не то я тёлок крыть – не подумаю:

Рекордсмена портить мне – накось, выкуси!

Пусть починют наш амбар – ведь не гнить зерну!

Будет Пашка приставать – с им как с предателем!

С агрономом не гуляй, – ноги выдерну, —

Можешь раза два пройтись с председателем!

До свидания, я – в ГУМ, за покупками:

Это – вроде наш лабаз, но – со стеклами…

Ты мне можешь надоесть с полушубками,

В сером платьице с узорами блеклыми.

…Тут стоит культурный парк по-над речкою,

В ём гуляю – и плюю только в урны я.

Но ты, конечно, не поймешь – там, за печкою, —

Потому – ты темнота некультурная.

1966

ПЕСНЯ О ВЕЩЕЙ КАССАНДРЕ

Долго Троя в положении осадном

Оставалась неприступною твердыней,

Но троянцы не поверили Кассандре, —

Троя, может быть, стояла б и поныне.

Без умолку безумная девица

Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»

Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —

Во все века сжигали люди на кострах.

И в ночь, когда из чрева лошади на Трою

Спустилась смерть, как и положено, крылата,

Над избиваемой безумною толпою

Кто-то крикнул: «Это ведьма виновата!»

Без умолку безумная девица

Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»

Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —

Во все века сжигали люди на кострах.

И в эту ночь, и в эту смерть, и в эту смуту,

Когда сбылись все предсказания на славу,

Толпа нашла бы подходящую минуту,

Чтоб учинить свою привычную расправу.

Без устали безумная девица

Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»

Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —

Во все века сжигали люди на кострах.

Конец простой – хоть не обычный, но досадный:

Какой-то грек нашел Кассандрину обитель, —

И начал пользоваться ей не как Кассандрой,

А как простой и ненасытный победитель.

Без умолку безумная девица

Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»

Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —

Во все века сжигали люди на кострах.

1967

СЛУЧАЙ НА ШАХТЕ

Сидели пили вразнобой

«Мадеру», «старку», «зверобой» —

И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:

У нас – стахановец, гагановец,

Загладовец, – и надо ведь,

Чтоб завалило именно его.

Он – в прошлом младший офицер,

Его нам ставили в пример,

Он был, как юный пионер – всегда готов, —