Найо Марш - Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)

• Название: Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)
• Автор: Найо Марш
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0078-9

В «золотой век» классического детектива среди обилия детективных сюжетов новозеландская писательница Эдит Найо Марш предлагает любителям острых ощущений захватывающую оригинальную вариацию на каноническую тему с ее вечным вопросом «кто убил?». Кровавые преступления совершаются в театре на фоне вечных ценностей искусства и их грешных служителей.

Серия романов с главным героем инспектором Родериком Аллейном.

№ 18 — «Форель и Фемида»,

№ 20 — «Пение под покровом ночи»,

№ 14 — «Занавес опускается».

---

— Отличное предписание, — ответил Аллейн. — Спокойной ночи, мисс Картаретт. Постараемся как можно меньше вас беспокоить.

— Вы меня совсем не беспокоите, — вежливо ответила Роза и подала Аллейну руку.

— Надеюсь, — сказал Аллейн Марку, — мы сможем поговорить с мисс Кеттл как только она освободится. А затем и с вами, доктор Лакландер, если не возражаете.

— Конечно, сэр, — надменно ответил Марк и, взяв Розу под руку, вывел ее из комнаты.

— Хотел бы я знать, дружище Фокс, — сказал Аллейн, — что, кроме этого кровавого убийства, терзает всю эту компанию.

— У меня странное предчувствие, — ответил Фокс, — предчувствие, не более того, что вся эта история связана с форелью.

— А у меня странное предчувствие, что вы правы.

Глава шестая ИВНЯК

1

Сестра Кеттл уютно устроилась на стуле, скрестив ноги и сложив руки на коленях. Ее передник под форменным пальто был аккуратно подоткнут: согласно предписаниям и согласно тем же предписаниям на голове у нее была форменная шапочка. Она только что подробно рассказала Аллейну о том, как обнаружила тело полковника Картаретта, и Фокс, который вел записи, смотрел на нее с выражением живейшего участия.

— Вот, собственно, и все, — сказала сестра Кеттл, — добавлю только, что меня не оставляло чувство, что за мной наблюдают. Да-да!

До этого ее показания были столь правдоподобными, что теперь оба полицейских уставились на нее в изумлении.

— Вы, конечно, решите, — продолжала сестра Кеттл, — что я глупенькая истеричка, потому что, хоть мне и послышалось, что хрустнула ветка, и почудилось, что кто-то вспугнул птицу, вспорхнувшую над зарослями, я никого не видела. И ничего не заметила. Но все же я чувствовала, что за мной следят. Так бывает во время ночного дежурства в больнице. Пациент не спит и смотрит на вас. И, еще не взглянув на него, вы знаете, что на вас смотрят. Если хотите, можете надо мной посмеяться.

— Зачем же смеяться? — ответил Аллейн. — Мы смеяться не собираемся, верно, Фокс?

— Отнюдь, — кивнул Фокс. — В прежние времена я много раз испытывал точно такое же чувство в ночном патруле, и всякий раз оказывалось, что в какой-нибудь темной подворотне кто-то прячется и на тебя смотрит.

— Подумать только! — воскликнула с признательностью сестра Кеттл.

— Надо думать, — сказал Аллейн, — вы здесь всех отлично знаете, сестра Кеттл. Мне всегда казалось, что в сельской местности медицинские сестры — это своего рода связные.

Сестра Кеттл расцвела.

— Да, — согласилась она, — уж нам ли не знать людей! Конечно, по роду службы нам больше приходится иметь дело с простым народом, хотя при нынешней нехватке персонала нередко случается оказывать помощь более знатным птицам. Они платят нам без скидок, а это приносит пользу нашей ассоциации, так что, если это не наносит ущерба беднякам, мы помогаем и больным, принадлежащим к высшему классу. Я, например, лечу подагру леди Лакландер.

— А, да! — сказал Аллейн. — У нее же подагра.

С удивлением он взглянул на немолодое лицо своего коллеги, на котором появилось выражение неподдельного интереса.

— Инфекция, — с аппетитом произнесла сестра Кеттл.

— Ц-ц-ц, — покачал головой Фокс.

— А вот еще, например, — продолжала сестра Кеттл, — я дежурила по ночам при покойном сэре Гарольде. Была рядом, когда он скончался. Вместе со всей семьей. Кстати, и полковник там был.

— Полковник Картаретт? — вскользь спросил Аллейн.

— Да-да. Впрочем, погодите. Это я уж сочиняю. Полковник в комнату не входил. Он ждал на лестничной площадке с бумагами.

— С бумагами?

— Да, с мемуарами сэра Гарольда. Я так понимаю, что полковник должен был позаботиться об их публикации, хотя точно не знаю. Старый джентльмен очень из-за этого огорчался. Он никак не желал упокоиться с миром, пока не повидает полковника. Имейте в виду, сэр Гарольд когда-то был большой шишкой, и его мемуары наверняка имеют огромное значение.

— Конечно. Он был выдающимся дипломатом.

— Вот-вот. Я считаю, таких немного осталось. Он был такой солидный. Настоящий вельможа.

— Да, — сказал Аллейн. — Немного осталось семей, которые могут себе позволить быть вельможами. Лакландеров, кажется, прозвали счастливчиками?

— Да. Хотя некоторые считают, что старый джентльмен положил этому конец.

— Вот как? — произнес Аллейн, мысленно молясь, чтобы сестра Кеттл не замолчала. — Каким же образом?

— Ну, он ведь ничего не оставил внуку. Потому что тот предпочел медицину военной службе. Конечно, все в конце концов достанется доктору Марку, но покамест ему приходится довольствоваться тем, что он зарабатывает, хотя, впрочем… Ну вот, я опять разболталась. На чем я остановилась? Ах да, на сэре Гарольде и его мемуарах. Так вот, не успел он передать их полковнику, как почувствовал себя значительно хуже, и полковник поднял тревогу. Мы все вошли в спальню. Я дала сэру Гарольду бренди. Доктор Марк сделал укол, но через минуту все было кончено. «Вик, — сказал сэр Гарольд, — Вик, Вик». И умер.

Аллейн переспросил:

— Вик? — и замолчал надолго, так что сестра Кеттл уже сказала было: «Ну, если я больше не нужна…», когда он перебил ее.

— Я хотел спросить, — обратился к ней Аллейн, — кто живет в особнячке между этим домом и домом мистера Финна.

По лицу сестры Кеттл расплылась доброжелательная улыбка.

— В «Нагорье»? — сказала она. — Ну как же, капитан Сайс! Он тоже из числа моих жертв, — добавила она и вдруг, неизвестно почему, зарделась. — У бедняжки сильный приступ люмбаго.

— Так что с вашей точки зрения он вне игры?

— Да, если вы ищете… О Господи, — внезапно воскликнула сестра Кеттл, — я тут сижу с вами за полночь и болтаю, а вы-то все время думаете, как найти убийцу. Ужас какой!

— Пусть вас это не тревожит, — утешил ее Фокс.

Аллейн покосился на него.

— Ну, как же мне не тревожиться! Даже если выяснится, что убийца — просто бродяга. Бродяги тоже люди, — пылко сказала сестра Кеттл.

— Мистер Финн тоже ваш пациент? — спросил Аллейн.

— Ну, так бы я не сказала. Много лет назад я навещала его, когда у него был карбункул. На вашем месте я бы не стала его подозревать.

— На нашем месте, — ответил Аллейн, — приходится подозревать каждого.

— Надеюсь, что не меня?

Фокс, желая успокоить ее, многозначительно откашлялся.

Аллейн спросил:

— Сестра Кеттл, вам ведь был симпатичен полковник Картаретт? Из ваших слов явствует, что вы хорошо к нему относились.

— Да, конечно, — утвердительно ответила она. — Он был славный и добрый человек — по-настоящему добрый. Никогда ни о ком худого слова не сказал.

— Даже о мистере Финне?

— Послушайте! — воскликнула сестра Кеттл, остановилась и заговорила снова: — Послушайте мистер Финн — чудак. Мне нет смысла вводить вас в заблуждение — вы его сами видели, да и другие вам подтвердят. Но чудак он беззлобный. Ну, не то чтобы беззлобный, но безвредный. У него, бедняги, случилась в жизни трагедия, и, по-моему, он с тех пор так и не оправился. Было это до войны. Его сын покончил с собой. Ужасно!

— Его сын, кажется, служил в министерстве иностранных дел?

— Именно. Его, бедняжку, звали Людовиком. Людовиком! Ну, надо же! Славный был мальчик и очень умный. Он был где-то за границей, когда стряслась беда. Говорили тогда, что он разбил сердце своей матери, но ведь она, несчастная, и так страдала сердечной болезнью. Мистер Финн так и не смог после этого оправиться. Вот ведь как бывает!

— Да. Помню, приходилось мне об этом слышать, — неопределенным тоном произнес Аллейн. — Младший Финн, кажется, служил под началом сэра Гарольда Лакландера?

— Ну да. Сэр Гарольд был настоящий вельможа. Сами понимаете, старинный суивнингский род и все такое. По-моему, он сам попросил, чтобы к нему прислали младшего Финна, и, насколько мне известно, был ужасно расстроен, когда случилась беда. Думаю, сэр Гарольд считал себя ответственным за юношу.

— Чего только не бывает! — промолвил Аллейн. — Итак, — добавил он, — суивнингская знать имеет пристрастие к службе за границей?

Сестра Кеттл безоговорочно с этим согласилась. Помимо молодого Викки Данберри-Финна, попавшего на службу в посольство к сэру Гарольду, был еще капитан Сайс, корабль которого базировался в Сингапуре, да и сам полковник принимал участие в различных миссиях на Дальнем Востоке, в том числе в том же Сингапуре. Помолчав, сестра Кеттл добавила, что там-то он и познакомился со своей второй женой.

— Вот как? — без особого интереса отреагировал Аллейн. — Знакомство произошло, когда в Сингапуре был Сайс?

Удар был сделан вслепую, но угодил в цель. Сестра Кеттл покраснела и с чрезмерным спокойствием ответила, что «капитан и вторая супруга полковника» вроде бы уже были раньше знакомы там, на Востоке. Словно преодолевая внутреннюю сумятицу, сестра Кеттл добавила, что видела у капитана сделанный им прелестный портретик миссис Картаретт.