Борис Соколов - Сто великих тайн Первой мировой

• Название: Сто великих тайн Первой мировой
• Автор: Борис Соколов
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1108-7

Первая мировая война — это трагический переломный этап в истории всей европейской цивилизации, ознаменовавший начало XX века, повлекшего за собой революционные потрясения и массовый террор. Карта Европы оказалась полностью перекроена; распались самые могущественнейшие империи мира. На их месте возникли новые государства, противоречия между которыми делали неизбежной новую мировую войну. Что мы знаем о Первой мировой войне? Сотни томов, изданных в советское время, рассказывали нам о ней исключительно с «марксистско-ленинских» позиций. Монархия, которая вела эту войну, рухнула, и к власти пришли ее наиболее радикальные противники, стремившиеся стереть из истории все, что было связано с «проклятым царизмом». Но все же нельзя отрицать, что именно Первая мировая стала войной «нового» типа: и по масштабам втянутых в нее государств, и по размерам действующих армий, и по потерям. На страницах этой книги оживают как наиболее трагические страницы Великой войны, так и наиболее яркие, а также незаслуженно забытые события 1914–1918 гг. Всё это делает Первую мировую поистине самой таинственной войной в истории нашего Отечества.

---

15 сентября турецкие войска вошли в Баку. Кроме того, по дополнительному договору от 27 августа 1918 года Германия должна была получить контрибуцию в 6 млрд марок. 13 ноября после капитуляции Германии Брестский мир был аннулирован. Ленин называл его «несчастным миром» и рассматривал как необходимую передышку для становления новой власти. На VII экстренном съезде партии, созванном 6 марта 1918 года для рассмотрения договора с Центральными державами, он убеждал своих товарищей: «Никогда в войне формальными соображениями связывать себя нельзя. Смешно не знать военной истории, не знать того, что договор есть средство собирать силы… Некоторые определенно, как дети, думают: подписал договор, значит, продался сатане, пошел в ад. Это просто смешно, когда военная история говорит яснее ясного, что подписание договора при поражении есть средство собирания сил». Ленин был уверен, что скорая революция в Германии превратит Брестский договор в клочок бумаги, и не ошибся в расчетах. При этом были брошены на произвол судьбы не успевшие вернуться из вражеского плена русские солдаты (условия мира обязывали Четверной союз их репатриировать).

Всего Россия захватила 1961,1 тыс. немцев. Из 159,3 тыс. германских пленных к моменту заключения мира было 143 тыс. человек. Было взято 1736,7 австро-венгерских, 64,5 тыс. турецких и 0,6 тыс. болгарских пленных. Большинство из них вернулись на родину.

В июле 1918 года на территориях Румынии и на территориях бывшей Российской империи Центральные державы имели 35 пехотных и 3 кавалерийских германских дивизий, 8 австрийских пехотных и 2 кавалерийские дивизии, 1 болгарскую дивизию и 1 турецкую дивизию. Это были третьеочередные дивизии, почти лишенные артиллерии, которые нельзя было использовать на Западном фронте. Из них были изъяты все опытные солдаты, все призывники младших возрастов и почти все артиллеристы. С начала сентября 1917 года по 1 мая 1918 года на Западный фронт было переброшено 54 германских пехотных и 10 кавалерийских дивизий. Кроме того, значительные австро-венгерские силы были переброшены на Итальянский фронт.

Германия и Австро-Венгрия успели вывезти из Украины 9 млн пудов хлеба, что для 67 млн немцев и для 52 млн жителей Австро-Венгрии было каплей в море. На каждого жителя двух империй в среднем пришлось 1,2 кг украинского зерна, что не могло сколько-нибудь существенно повлиять на продовольственное положение Центральных держав. Кроме того, было импортировано 56 000 лошадей и 5000 голов скота. По словам австрийского историка Новака, «весной 1918 г. никаких результатов хлебного мира не ощущалось. Весной 1918 г. царил голод». Согласно воспоминаниям генерала М. Гофмана, «в Киеве был посажен генерал Тренере целью создания германо-украинской торговой организации. На бумаге она была блестящей, но результаты были относительно скромные. Преувеличила ли в свое время украинская делегация (в Бресте) наличие запасов хлеба или крестьяне его скрывали, вероятно, никогда не станет известно. Я думаю, что причина была именно в последнем. Во всяком случае, нашей организации не удалось получить серьезных запасов зерна. Я склонен думать, что если бы вместо мошной центральной организации мы попросту завербовали более значительное количество евреев-посредников с задачей просто продать нам зерно, мы бы достигли большего».

Собственно, больших запасов хлеба на Украине не было, учитывая падение производства из-за призыва большей части крестьян в армию. А те запасы, что были, крестьяне предпочитали припрятать, не доверяя ни германским маркам, ни австрийским кронам, ни гетманским карбованцам. А из нового урожая осенью 1918 года, созревшего тогда, когда исход войны был уже решен, немцы и австрийцы практически ничего вывезти не успели. Тем не менее, как полагал Э. Людендорф: «Сильно нуждавшаяся Австро-Венгрия горячо принялась за дело, и хотя она далеко не получила того, что граф Чернин считал безусловно необходимым для нее еще в феврале, все же полученное из Украины продовольствие в связи с оказанной нам ей помощью по крайней мере спасло от голода и Австрию, и ее армию. Этим хотя бы было сделано самое неотложное. Мы, однако, далеко не получили того, что было необходимо в смысле хлеба и фуража для оживления подорванных сил нашей родины. Все же Украина помогла и Германии. Летом 1918 г. она нам поставляла мясо. Лишь это дало возможность вообще продолжать наше, хотя и столь скудное, питание мясом и позволило воздержаться от дальнейшего уничтожения нашего скотоводства и скотоводства захваченных нами во время войны территорий. Армия получила значительное количество лошадей. Без них дальнейшее ведение войны стало бы невозможным. Если бы поставка для армии лошадей должна была и впредь выполняться Германией, это нанесло бы новый тяжелый удар нашему сельскому хозяйству. Наконец, мы получили от Украины и сырье всех видов. Несмотря на все это, все же нам скоро пришлось похоронить надежду, что хлебные запасы Украины дадут нам в руки могучее средство улучшения наших взаимоотношений с нейтральными странами и дадут облегчение нашего экономического положения, столь важного нам для ведения нами войны».

Несмотря на сепаратный выход из войны, вклад России в конечную победу Антанты был весьма значителен. В течение почти трех лет она отвлекала на себя до 40 % сухопутных сил Центральных держав, и если бы не было Восточного фронта, Англия и Франция вряд ли бы смогли удержать Западный фронт в 1914–1917 годах, до вступления в войну США.

Тайна интервенции стран Антанты в России

6 марта 1918 года в Мурманске два отряда английских морских пехотинцев в количестве 176 человек с двумя орудиями высадились с английского линейного корабля «Глори». На следующий день на Мурманском рейде появился английский крейсер «Кокрен», 18 марта — французский крейсер «Адмирал Об», а 27 мая — американский крейсер «Олимпия». Это стало началом интервенции.

Следует отметить первоначальную двойственность позиции Антанты по отношению к советской власти — иностранные военные агенты принимали участие в обсуждениях проектов организации Красной армии, а в Мурманске англо-французский агент установил сотрудничество с местным Советом в целях охраны Мурманской железной дороги от покушений со стороны немцев из Финляндии. Союзники главным образом охраняли военные запасы в Мурманском порту. 2 августа 1918 года с помощью эскадры из 17 военных кораблей произошла высадка 9-тысячного отряда Антанты в Архангельске, где к тому моменту советская власть уже была свергнута в ходе переворота, организованного кавторангом Георгием Чаплиным. Но из Архангельска большевики к тому времени вывезли по Северной Двине военные припасы.

Советник Вудро Вильсона полковник Хауз считал наиболее желательной интервенцию по приглашению большевиков, но сам сомневался в реалистичности этого проекта: «Если бы Троцкий призвал союзных интервентов, то германцы сочли бы это враждебным актом и, вероятно, заставили бы правительство покинуть Москву и Петроград».

23 ноября 1918 года первые антантовские десанты высадились в Севастополе, 2 декабря в Одессу прибыл французский линейный корабль «Мирабо». В середине декабря в Одессе началась высадка пятнадцатитысячного военного десанта Антанты, который заставил войска Украинской Народной Республики покинуть город.

13 января 1919 года в Одессе расположился штаб французской десантной дивизии. Её командир генерал д’Ансельм потребовал от украинских войск разблокировать район вокруг Одессы и отойти на линию Тирасполь — Бирзула — Вознесенск — Николаев — Херсон. В конце января и в начале февраля 1919 года войска Антанты взяли под свой контроль Херсон и Николаев. Генерал д’Ансельм издал приказ, в котором объявил: «Франция и союзники пришли в Россию, чтобы дать возможность всем факторам доброй воли и патриотизма восстановить порядок в крае».

В начале весны 1919 года Антанта приняла политическое решение не вступать в широкомасштабные военные действия на Юге России. В начале марта, под давлением повстанческих отрядов бывшего командира Армии УНР Н. А. Григорьева, перешедшего к тому моменту на сторону большевиков, объединённые силы союзников оставили Херсон и Николаев, а 4–6 апреля 1919 года из Одессы были эвакуированы все войска интервентов.

Иностранные интервенты на Дальнем Востоке. 1918 г.

В Поволжье и Сибири находились 542 тыс. военнопленных армий Центральных держав, и войска Антанты стремились воспрепятствовать их возвращению на родину, где они могли усилить войска на Западном и Итальянском фронтах. Существовала идея широкомасштабной японской или японско-американской интервенции в Сибири с целью воссоздания Восточного фронта против Центральных держав. Однако против такой интервенции категорически возражал президент Вильсон, опасавшийся усиления японского влияния. Другие же державы Антанты не могли снять сколько-нибудь значительных сил с Западного фронта. Поэтому было решено ограничиться тем, чтобы поддержать выступление Чехословацкого корпуса, что вполне отвечало задаче не допустить возвращения военнопленных в армии Германии и Австро-Венгрии.