Ольга Ларионова - Сотворение миров

• Название: Сотворение миров
• Автор: Ольга Ларионова
• Издательство: Параллель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-86067-033-8

Книги Ольги Ларионовой давно и заслуженно вошли в золотой фонд отечественной фантастики и заслужили любовь не одного поколения читателей.

Сборник «Сотворение миров» включает одно из самых значительных произведений О. Ларионовой — «космическую» трилогию «Соната моря»: повести «Соната моря» (удостоена премии «Аэлита» в 1987 г.), «Клетчатый тапир» и «Лабиринт для троглодитов».

Впервые собран воедино уникальный для мировой фантастики цикл повестей и рассказов, написанных «по мотивам» картин одного из наиболее поэтичных художников XX века Микалоюса Чюрлениса — «Знаки зодиака».

Также публикуются рассказы «Где королевская охота», «Сон в летний день» и повесть «Картель».

---

Дорога неглубоко уходила вниз, по светящимся ступенькам, петляла из одной ниши в другую; пошли узкие колодцы, которые нетрудно и нестрашно было перепрыгивать, иллюминаторы то попадались на каждом шагу, то исчезали напрочь; в маленьком углублении блеснуло — пуговица, совершенно земная, выдранная с мясом. Кто-то из четверых похищенных? Вряд ли. Скорее, Вуковуд. Еще пуговица, еще… Кончились. Теперь он рвал на себе одежду, отмечал привязанными к скобам и перильцам наскоро оторванные ленточки. Выходит, вышел он на правильное направление, но где-то свернул не туда. Ага, здесь. Она остановилась, проверяя свои ощущения, и тотчас откуда-то с потолка соскочил мягкий светящийся шарик, прокатился по плечу, руке, оттолкнулся от манжета, не коснувшись голой кожи, и как колобок побежал по правому проходу — заманивал. И еще одна невесомая жемчужина, и еще… Купился, выходит, Вуковуд на эти бусы. Нужно влево.

— Трюфель, ты метки ставить не забываешь?

— Нет.

Первое слово от них за все путешествие! Идеальные спутники. И дорогу, вероятно, запоминают без всяких меток. Как и все остальное.

— Вафель, ты не запомнил, сколько мы встретили таких вот — видишь, наверху, над аркой — иллюминаторов?

— Восемнадцать.

— Умница. Налево.

Если по часам, то не так-то они долго бегут — гораздо больше потеряли на поиски шаров. Да оно и правильно, эти троглодиты не выбрали бы слишком продолжительное странствие с добычей на загривках, поискали бы берлогу под боком. Она все время старалась думать о них, и не просто думать — видеть за ближайшим поворотом; порой ей казалось, что ее скоч не мчится вперед, а играючи перебирает лапами, вися в воздухе, а это весь громадный лабиринт поворачивается и подплывает под нее, оборотясь то правым, то левым боком, как узорная вышивка под иглой швейной машинки. Однажды что-то темное, бесформенное промелькнуло в тупичке; Варвара было притормозила, но Вафель мотнул головой и прошествовал мимо.

— Ты чего это? — поразилась девушка. — Может, Вуд что-то бросил или наши обронили…

— Останки гуманоида, — отрывисто бросил скоч, не сбавляя скорости. Хорошо хоть, этот не путал гоминида с гуманоидом!

Она не успела ужаснуться, как из-под ног брызнула вода, и она испугалась, что сейчас собьется; но то, что вело ее, не было запахом, и вода была бессильна помешать ей. За очередным поворотом кончился свет, и скоч, повинуясь ультразвуковым локаторам, пошел по синусоиде, ритмично виляя то вправо, то влево, но не задевая ни одного угла. Коридор внезапно расширился — топотание по мелкой воде гулко отдавалось где-то вверху, но пронизывающее ощущение пустоты не позволяло угадать расположение стен. И кроме того…

— Стой! — крикнула Варвара.

Внезапно возник образ веера — не то брызги, не то крики, — все бесшумное и неосязаемое, но оно было вот здесь, на этом самом месте, вертелось, как маленький смерч, то распадаясь, то снова свиваясь в тугой жгут… Это были следы драки. Наверное, прозвучал сигнал и пленники, отшвыривая усталых конвоиров и срывая ослабшие, неумело наложенные путы, страшно и безнадежно рвались, как им казалось, назад, а на самом деле вон туда, куда рукой махнешь — и не видно ее, руки-то; темнота еще гуще, чем здесь, в середине зала. Что там, непонятно, да и не важно — тупик, должно быть, потому что дальше опять коридор; туда надо, Вафель, только туда. Там снова плотной толпой двигались напрягшиеся в темноте шерстистые твари, и волосы на загривках еще дыбом, и шерсть под мышками взмокла в драке, и остро пахнет бедой, но это сильный, отпугивающий и стервенящий дух здоровых, молодых бойцов — слабые и больные пахнут погано, как мокрая лежалая шерсть… Слабых здесь не было.

— Влево, Вафель, скорее! Как только можешь!

Справа анфилада, и светящиеся бледно-зеленые гусеницы, петляя и пританцовывая на кончиках хвоста, уползают, заманивают по широким пологим ступеням; и слева уходящая под теплящиеся вдалеке световые арочки бегущая дорожка — в горку, чтобы потом упоительно катиться хоть на заду, хоть на брюшке… Прямо! Наконец-то прямо, по темному жерлу тоннеля, кончающегося тонким световым кольцом…

— Стоп, звери! Приехали. Трюфель, сбрасывай всю поклажу и — на «Дункан». Возьмешь находящегося там Джона Вуда и, ни на миг не задерживаясь, сюда. За сколько думаешь добраться?

— Расстояние в один конец покрою за двадцать пять минут.

— Ясно, туда и обратно — час. На бегу, когда уже выскочишь из лабиринта и установишь связь, продиктуешь корабельным кибам сообщение, а те пусть непрерывно ретранслируют его поисковой группе. Ну, аллюр два креста!

Серебряная торпеда рванулась с места и, вспарывая темноту сверлящим посвистом, исчезла в глубине лабиринта. Что он без команды догадался прикрыться защитой — это он умница, но вот если он собирается на такой скорости тащить на себе Вуковуда, то вряд ли последний по прибытии сюда сохранит требуемую работоспособность.

А может, связь с Сусаниным уже восстановилась и они ринутся сюда всей группой, достаточно великолепной, чтобы обойтись без измотанного голодом и пневмонией пожилого человека? Хорошо бы, слишком хорошо, чтобы осуществиться. Да и потом… Если признаться откровенно, то она хотела бы, чтобы Вуковуд был рядом и своим глубоким, гудящим голосом рассказывал о каких-то приключениях — не таких смертоубийственных, как это, разумеется, а хотя бы о своем детстве.

Но пока она тут одна — не считая Вафеля — и нужно что-то делать. Как глубоко уходит вниз эта плавно загибающаяся труба? Будь она прямой, так плюнуть и дело с концом. Эксперимент на уровне создания и техники гуманоидов низшей ступени.

— Вафель, подвинь-ка поближе ко мне генератор защиты, а сам тихонечко, на присосках, спустись вниз. Определи глубину и сделай пару инфраснимков.

Вафель, даже не кивнув по своему обыкновению, с легким шипом выпустил присоски на подошвах лапок и, перебирая ими, как краб, бочком заскользил вниз. Круто, очень круто, и это прекрасно: оттуда, снизу, нападения ждать нечего. А ночью, в темноте, вряд ли еще одна партия мохнатеньких всадников отважится спуститься в долину, где торчат два громадных корабля. Да и гроза тут не земной силищи.

Вафель стремительно взвился из полутьмы тоннеля.

— Глубина по вертикали — четырнадцать ветров, — вполголоса доложил он. — Внизу пусто.

Он протянул влажный квадратик снимка — ага, вот оно что: под самой оконечностью трубы поблескивает вода. Нетрудно было догадаться, все-таки на этой спирали набиралась хорошая скорость, а раз эти любители лабиринтов не боялись пользоваться такой экстравагантной дорогой, значит, приземление ожидалось мягким. Хороши были бы они с Вуковудом, если бы скатились так же, как эти образины, и бултыхнулись, как лягушки! Слева от этой водяной посадочной площадки какие-то кочки, вот туда и надо нацеливаться, по ним как раз попадаешь в проход — жаль, не видно, куда он ведет. Может, сразу за ним и стойбище…

— Вафель, у нас около часа, попробуем нарезать ступеньки. Неширокие, сантиметров двадцать пять. Справа, вдоль осевой стеночки. Ты начнешь с середины, я — сверху. Давай.

Неизвестно, как еще им придется уносить ноги оттуда, так что трос надо будет прикрепить вместо перил. Сейчас-то этими ступеньками не воспользуешься, десинтор дает две тысячи градусов — работа впрок, так сказать. А жарковато в скафандре…

Она резала двадцать девятую ступеньку, когда вверху раздался шум. Вуковуд или троглодиты? Если второй вариант, то нужно скорее добраться до генератора защиты. Перебирая трос, она вылезла из трубы — Вуковуд, облаченный в какой-то мышиный тусклый скафандр, присев на корточки, выгребал у Трюфеля из переметной сумы яблоки, сетки, какие-то аппаратики подозрительного назначения… У скочей же есть вся фиксирующая аппаратура! Но не выговаривать же ему, и так сейчас заведет насчет того, что не разбудила… Нет, молчит. Смотрит огромными глазищами, в пол-лица, и молчит. Побрился. Значит, успел проснуться до того, как примчался скоч.

— Трюфель, все обратно в сумку, — скомандовала она, — и в трубу. Уложишь там в сторонке, каким-нибудь мхом прикроешь и вместе с Вафелем наверх за нами.

Скоч подхватил багаж и ухнул вниз. Ну вот, остались лицом к лицу, и оба молчат. Не спрашивать же его, как, мол, здоровье? А если бы восстановилась связь или еще какой подарок судьбы — сказал бы сам. И он видит, что ей похвастаться нечем, ну, нашла дорогу, быстро нашла — Варвара в первый раз глянула на часы, — в общей сложности пять с половиной часов потратила. Для хорошего лабиринта это просто рекорд — а лабиринт по-настоящему хорош. Кому только он понадобился?

Вернулись скочи.

Так что же все-таки сказать? Варвара помедлила еще секунду… Прямо, только прямо! А если прямо, то сказать она ничего не хочет — вот услышать бы неплохо. Тогда промолчим. Классическим античным жестом — большой палец, повернутый вниз — она одновременно дала понять, что все обстоит достаточно скверно, и что надо спускаться, и что на будущее полезно сохранять тишину. Не теряя времени, вцепились в скочей — пристегиваться некогда — и по крутой спирали скользнули вниз.