Токацин - Солнечный змей

• Название: Солнечный змей
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

Книга шестая, последняя из историй о Речнике Фриссгейне. Весна до срока пришла на берега Великой Реки. Горячий ветер дует с востока, горят леса и степи, солнце наливается багрянцем. Беженцы из Кецани рассказывают об огненных ливнях с небес и неминуемой войне. Король Астанен вновь созывает Речников в Замок. Этот год будет жарким…

---

— Зеркало Вимласота! — он не заметил, как сказал это вслух. Тонкая плёнка жидкости поблескивала на дне чаши, и смутные тени мелькали в ней. Фрисс медленно потянулся к змеиным глазам, накрывая стекляшки ладонью.

— Покажи мне Реку, — прошептал он.

Камень обжёг его руку холодом. Жидкость на дне чаши чуть поднялась к краям и застыла, подёргиваясь по краям чёрным ледком. Из глубины сквозь тёмную муть проступили очертания пологого холма. Обрубки соломин торчали на его склонах, жёлтая трава обвивала их, корчась и чернея от жара, а на вершине медленно разгорался огромный костёр. Люди, не боясь обжечься, стояли рядом, горячий ветер трепал их плащи. Четверо Речников в красной броне, чародей в мантии из белого меха, тень в сером балахоне… Сердце Фрисса на миг замерло.

Теперь он видел и ладью на вершине холма — старую деревянную лодку с резным носом, одну из тех, на которых жители Острова Аста переправлялись с берега на берег и перевозили почётных гостей. Её борта почернели от земляного масла, белые лепестки Хумы прилипли к ним. Тот, кто лежал на дне ладьи, был щедро усыпан ими, хотя Хума давно уже отцвела, — для него постелили свежий лист Высокого Дуба, желудёвая чаша стояла на его груди, и в ней плавали лепестки. Сквозь плёнку земляного масла и белоснежную россыпь цветков едва проглядывала красноватая речная броня без пластин и украшений, — лёгкая походная одежда, такую выдавали Речникам на первом году службы…

Пламя уже разгоралось, промасленные борта лодки дымились и готовы были вспыхнуть, и люди отступили вниз по склону. Дым тянулся над изуродованным лицом мертвеца, — глубокая рана пролегла по нему от скулы до скулы, подбородок вовсе прикрыли цветами. Речник заглянул в открытые неподвижные глаза и резко выдохнул. В погребальной ладье лежал, растерянно глядя в небо, Астанен — Король Великой Реки.

— Бездна… — прошептал Фрисс, сжимая кулаки так, что пальцы онемели. Сердце колотилось где-то в горле, мешая вдохнуть. Он смотрел, не мигая, на бледное лицо и на дым, заволакивающий водную гладь. Волосы мертвеца вспыхнули, мигом разлетелись пеплом, красная броня почернела от жара и задымилась, ещё мгновение — и пламя встало над телом, раскалённый ветер, пропахший земляным маслом и горелой плотью, ударил Речнику в лицо. Он отшатнулся, хватая ртом воздух. Помутневшая вода на дне каменной чаши тускло блестела, не отражая ничего.

— Да что же это… как это могло… — не договорив, Речник стиснул зубы и ударил по зеркальным глазам змеи.

— Покажи ещё!

Едкий запах извести коснулся его ноздрей — запах, смешанный со смрадом горящих костей, и Фрисс прикрыл лицо ладонью, вглядываясь в белый дым под водной гладью. Дымящийся откос с чёрными провалами пещер медленно выплывал из тумана. На белых камнях, припорошенных пеплом, лежали догорающие корабли, воздушные шары над ними бессильно трепыхались, разрываясь и оседая обугленными лоскутами на потрескавшийся камень. Огромная коряга, обгоревшая дочерна, ещё вспыхивала — пламя вырывалось из трещин, рассекающих бревно на множество частей. Повсюду на берегу лежали неподвижные тёмные груды — обугленные кучки не то ветвей, не то тряпок…

— Бездна… — простонал Речник, двумя руками вцепившись в края чаши и нависая над ней. Внизу, за тонкой плёнкой воды, догорал Фейр. Из-под пепла, грудами сваленного на берегу, проступали почерневшие кости. Бесполезные копья, прогоревшие до стеклянных наконечников, торчали, косо воткнувшись в обрыв, и хлопья пепла сыпались с них. Белый дым стал гуще — теперь Фрисс мог только различать шевелящиеся силуэты в красном и золотом. Один из них пинком отбросил почерневший череп и вскинул над головой что-то ярко-жёлтое, полыхающее так, что Речник не выдержал и зажмурился.

Когда он, мотая головой и тихо подвывая сквозь стиснутые зубы, открыл глаза, видение сгинуло. Дно чаши почти уже высохло, глаза змеи покрылись тёмной коркой — Речник, сам не заметив, разодрал себе ладонь о каменную чешую и заляпал зеркальца кровью.

— Фейр, Река меня прокляни! Фейр… — прошептал он и наклонился так низко, что уткнулся лбом в холодный край чаши. — Ты лжёшь, болотная жижа. Никто не пустил бы их на Реку, никто не позволил бы им…

Он замолчал, глядя в засиявшую воду. Вспышка была короткой — видение снова подёрнулось дымкой. Чёрный дым клубился над бескрайними завалами, в тени накренившихся поднебесных башен из стеклянистого рилкара и тёмной стали. Старый Город лежал на дне, развороченный страшным взрывом, — Фрисс едва мог узнать его очертания. Почти все здания рухнули, как поваленные деревья, и остались лежать длинными грудами обломков. Там, где когда-то поднимались к небу сверкающие ветвистые мачты-передатчики и огромные тёмно-синие купола над сарматскими реакторами, громоздились горы полурасплавленного рилкара и фрила. Он ещё сохранил синий цвет. Почерневшие куски металла торчали из полузастывшей стеклянной массы. Неровный, зеленовато-белесый, режущий глаза свет поднимался над ними. Что-то вспыхивало зеленью в лужах расплава, и по стеклянному озеру пробегали волны. Тёмно-красные, тёмно-синие, чёрные пятна клокотали, не остывая ни на миг, и затвердевший было рилкар снова трескался, как весенний лёд. Лужица белесой массы дымилась, догорая в зелёных лучах, Фрисс вгляделся в неё — и чуть не до крови прокусил себе руку.

— «Идис»?! Это… что же… не-е-ет! — Речник, не помня себя, ударил кулаком по чаше, и она раскололась с оглушительным грохотом, а Фрисс повалился на колени, хватая ртом воздух. «Взрыв… это был взрыв, станция взорвалась,» — он мотал головой, хватал и сжимал в кулаке осколки камня — и не видел ничего вокруг, только оплавленные развалины снова и снова вставали перед глазами. «Взорвалась… теперь — всё, ничего живого… вся Река — мёртвая, выжженная… ирренций повсюду… Боги, боги, что же это…»

— Илкор ан Сарк! — вскрикнули над головой. Ледяные руки подхватили Речника подмышки. Он выпрямился, шатаясь из стороны в сторону. Что-то блестящее, чешуйчатое скользнуло мимо, замерло у расколотой чаши и негромко зашипело.

— «Идис», — пробормотал Речник. Всё вокруг плавало в белесом тумане.

— Они её взорвали. Взорвали станцию, — прошептал он, утыкаясь в плечо Некроманта. Нецис осторожно придержал его за плечи и помог опуститься на циновку.

— Всё, это смерть. Всё бесполезно, — выдохнул Фрисс в покрытое костяной чешуёй плечо. Ладонь Нециса, вымазанная резко пахнущей кашицей жёваных листьев, дотронулась до его лица, Речник закашлялся, и мир вокруг него, дрогнув, медленно принял обычные очертания.

— Менниайксссэ! — зелёный менн, подсунув под воду, всё ещё вытекающую из стены, большую лохань, остановился рядом с Речником, заглядывая ему в глаза. — Что ты видишь, воин? Кто сейчас перед тобой? Кто рядом?

Фрисс вяло покачал головой.

— Я помню тебя, Атанча… Атланкоатль. Я всех помню. Откуда у тебя в доме зеркало Вимласот?

— Ш-шэ?! — менн качнулся на хвосте, узкие раскосые глаза расширились. — Нецис, что с ним такое? Ты понимаешь что-нибудь?

Нецис шикнул на него, сел рядом с Фриссом, придерживая Речника за плечи. На пороге, путаясь в собственных лапах, появился заспанный Алсаг и вопросительно мявкнул.

— Та-а… ничего не бойся, Фрисс. Что бы ты ни видел, оно не смогло тебе навредить. Расскажи нам, что это было.

…Порезы быстро затянулись — проснувшись поздним утром, Фрисс увидел на ладонях побелевшие рубцы — и более ничего. Алсаг лизнул его в щёку, и Речник от неожиданности даже не хлопнул его по лбу — только хмыкнул и потянулся за одеждой. «Джилан бы побрал все колдовские зеркала!» — сердито думал он, затягивая ремешки доспехов. «Какой только дряни не увидишь в местных болотах…»

Нецис и Атланкоатль сидели уже на подушках в обеденной зале, и подмастерье, с любопытством поглядывающий на Речника, разливал по чашкам папоротниковый сок. Сладковатая терпкая жижа не пьянила — понюхав её, Алсаг обиженно фыркнул. Фрисс молча осушил чашу и смущённо посмотрел на менна. Змеечеловек ответил бесстрастным взглядом узких глаз.

— Много странного случается в последнее время, — протянул он, глядя мимо Речника. — Даже слишком много. Я не хотел бы через пару месяцев услышать, как эту историю переврут на берегах Мнавекси. Вы оба — очень интересные существа, и я намерен проводить вас, как почётных гостей… но в обмен я попрошу вас как можно меньше болтать. Насколько это по силам двоим зноркам…

* * *

Огненное око солнца, выбравшись из-за травяного леса, висело над стремниной — и казалось, что жидкое пламя льётся с неба, и прибрежные камни дымятся под ним. Ветер свистел в пожелтевшей траве, не принося прохлады. Кесса косилась на плетёный навес вдоль обрыва — лучи солнца впивались в щели острыми золотыми иглами, и Речнице мерещилось, что хрупкая циновка вот-вот почернеет и распадётся обугленными ошмётками.