Михаил Иржавцев - Планета Йоргов

• Название: Планета Йоргов
• Автор: Михаил Иржавцев
• Жанр: Религия

Является сиквелом «Данэи», в котором проигрывается предсказание, к чему способно привести социальное разделение на способных и не способных к интеллектуальному труду: «Это будет царство сверхсовершенных роботов, заменивших людей, во главе с немногочисленными бесчувственными гениями и строго потребным этим гениям количеством умственно выродившихся «неполноценных»». Именно с такой цивилизацией, существующей на планете Гардрар, встречаются земляне, прилетевшие на Данэю, бывшую Землю-2.

---

— Координаторы снова предлагали тебе вместе с остальными удалиться на Зрыыр? — спросила после долгого молчания Лейли.

— Нет. Погр последним предложил это, а я сделал то, что они уже спустить мне не могут: хотят непременно подвергнуть меня бойкоту. Конечно же: боятся оставить меня без своего надзора.

— Разве твое присутствие на Гардраре уже не более опасно для них?

— Наверно — но только отлично понимают, что мы не дадим своего согласия удалиться и не мешать им и дальше беспрепятственно творить своё зверство. Зато не понимают, что удаление вас на Зрыыр им уже ничего не даст. Насколько догадываюсь, считают почему-то, что вы оказываете мне техническую помощь. В частности, в оборудовании скрытых убежищ для тех молодых, которых намереваются ликвидировать.

— Но ведь её не было — нашей технической помощи.

— Ну, да. Я взял с собой с Зрыыра всех наших роботов. В том числе и специально созданных мной там: превосходящих тех, что имелись здесь.

Всё сделал так, что никто и не знал об этом: изготовлял на ваших заводах и из материалов с них же. Отправку их на экспресс вел вместе с необходимым для переоборудования вашего экспресса; не привлекая внимания, и с экспресса сюда. Понимаешь, я не тешил себя иллюзиями: отчетливо представлял, что мне здесь предстоит.

— Ситуация у тебя, я смотрю, сложней, чем была у Лала, а затем Дана с Эей.

— Естественно: у вас не убивали ведь без счета, как здесь. Мы уже сознательно делали то, что на Земле казалось временной вынужденной мерой: озверели окончательно. Но лекарство и для вас и для нас одно: восстановление семьи — единственной надежной преграды всякой отбраковки.

— С семьей тоже может оказаться немало проблем. Ты знаешь: я рассказала тебе свою историю.

— С демократией ведь — то же самое. А семья сделает нас и счастливей.

— Ты бы хотел сам иметь семью?

— Не простой вопрос. Понимаешь, я как-то по-хорошему завидую Лиму — тому, как любит его Цангл, но…

— ?

— Но понимаю, что для меня подошел бы союз не только с красивой, но и интеллектуальной женщиной. Такой, как ты: такую я бы смог любить. А пока я, наверно, люблю тебя как свой идеал.

— Спасибо: мне как женщине это слышать приятно.

— А сына я хотел бы иметь, конечно, такого, как Марик. Замечательный мальчик! Я к нему сильно привык: он мне, и правда, совсем как сын. Только где он так долго?

Конбр уже встал, собираясь уйти, когда вместо Марка появился Лал, бледный почему-то. В руке у него был какой-то чип.

— Не уходи, уважаемый Конбр: тут и тебя касается.

— Что-то случилось, Лал? — спросила Лейли: вид мужа встревожил её.

— Да: к сожалению, — Лал торопливо вставил чип в компьютер, и на стене появился Марк.

— Мамочка, папа, — заговорил он. — Простите меня, но я не могу улететь с вами. Здесь начинается битва, не менее важная, чем та, которую продолжает на Земле мой дед. Я уже принял в ней участие и должен его продолжать, поэтому мне нельзя покидать Гардрар.

Еще и потому, что не могу оставить в такое время своего замечательного учителя, Конбра: хочу быть рядом с ним. Ведь я уже не только землянин — гардрарец тоже: говорю на их языке, и всё, что происходит на этой планете, касается меня. Эта планета — не чужая мне.

Не ищите меня, чтобы переубедить: моё решение твердо. Поверьте, я уже не тот, кто продолжает смотреть старинные фильмы о космических пиратах. Понимаю, что наша борьба будет более серьезной и, возможно, более страшной, но я вам обещаю быть осторожным.

Крепко обнимаю вас и целую. Я очень люблю вас, но иначе я не могу.

Встретимся после нашей победы, — изображение погасло.

— Что делать? Ну, что делать? — Лейли была тоже такая бледная, как Лал.

— Боюсь, что ничего, — ответил он.

— Конбр, но, может быть, ты сможешь отговорить его? — не успокоилась она.

— Хотел бы, но едва ли получится. Но твердо обещаю вам: буду всячески беречь его.

— Давай попросим Ли: Марик его очень уважает.

Но и Ли, посмотрев запись, только покачал головой:

— Не надо пытаться. Это не просто детская жажда необыкновенных подвигов: уже нет. И он внук Дана: с этим ничего не поделаешь.

— Но и оставить его здесь не смогу: жутко далеко от нас, — Лейли вытерла слезы и произнесла: — Мы не улетим на Зрыыр: останемся на орбите. И если понадобимся, прилетим.

26

За стартом крейсера землян наблюдали издали два порученца Комитета координации. Когда после его отлета они приблизились, Конбр с удивлением узнал бывших децемвиров: Второго и Пятого.

— Достопочтенный Конбр, нам поручено уведомить тебя о предстоящем глобальном суде над тобой.

— Я уже был предупрежден. С требованием объявления мне и моим сторонникам бойкота.

— Комитет координации до последнего момента надеялся на твое благоразумие, но ваши последующие действия заставили пойти на подобные крайние меры.

— Что ж: мы готовы.

— Мы? Это смешно: какая-то горсть всего.

— Да? Хорошо: не будем спорить раньше времени.

— Ты что — сомневаешься в результате глобального голосования? Напрасно!

— Вы, конечно, уверены на все сто процентов? Впрочем, именно вы предпочли бы обойтись и без всякого суда, насколько вас знаю. — Очень хотелось намекнуть на такой же суд: не здесь — на Земле. Во что перешел он — чем закончился. Если плохо знают, пусть спросят хитрейшего Погра: ознакомит их. Только зачем раскрывать, что сам он готовит мудрым?

— Можете назвать дату?

— Будет уточнена. Но в самые ближайшие дни.

— Не забудьте только, всё же, точно сообщить мне её, — не удержался он от иронии.

— А ты, достопочтеннейший, об этом можешь нисколько не волноваться, — ответили в том же тоне и они.

Разговор был окончен. Конбр повернулся: уйти на вертолетную площадку. И неожиданно увидел Марка вблизи от себя. Рядом с ним Горгла и Сиглл.

— Так: нашлась пропажа. Как это называется: заставил маму плакать?

— Она поймет: я, правда, не мог иначе.

— Не ругай его, командир. Он нам нужен: будет всем рассказывать про Землю.

— Где ты скрывался? — не успокоился Конбр.

— В горах, — вместо Марка ответила Сиглл. — Но мы всё время были с ним. И Горгл принял необходимые меры безопасности: нас никто не мог обнаружить.

— Тогда ладно. — Разыскать Марка он обещал Лейрлинд сразу после отлета землян.

Подозревал, конечно, что скрывавшиеся учащиеся, с которыми Марк сдружился, прячут его у себя. Но все отрицали, когда появлялся в пещерах, что тот у них. Правду ли говорили или соблюдали конспирацию даже по отношению к нему? Только не известно было, в каком убежище мог оказаться он.

Их уже слишком немало. Многие универсанты и студенты оказались достаточно недоверчивыми: хотели сами убедиться в истинности сообщенного им, и потом приходилось скрыться.

Еще хорошо, что коллегианты оказались более доверчивыми: обходились почти без проверок, и не требовалось оборудовать еще убежища. А то, при их уже значительном количестве, это создало бы проблемы. Тем более, при их энергии: они уже знакомили иногда и лицеистов.

Всё продолжалось делаться так же — без использования радиосвязи, и Комитету трудно было уследить за распространением знания учащимися своего реального положения. Накапливались ощутимые силы, готовые воспротивиться висящей над каждым опасности быть ликвидированным в любой момент.

— Командир, значит, скоро суд?

— Вы слышали?

— Да. Мы ведь были почти рядом. Кто они такие?

— Бывшие децемвиры: Второй и Пятый; сейчас работники Комитета координации. Вы как: готовы?

— Почти: уважаемый Лим должен был что-то еще дописать, но сейчас срочно занят другим.

— Знаю. — Отлет землян заставил Лима заняться подготовкой к приему родов у Цангл самому — вместо Лейрлинд. Ребенок уже родится со дня на день: может быть, даже уже родился — сегодняшней ночью.

Лим волновался невероятно. Без конца проверял, всё ли у него готово; снова и снова заглядывал во все разделы акушерского руководства. Ведь как снег на голову: внезапный отлет землян, и уже нет Лейрлинд, на которую была вся надежда, что она примет роды у Цангл, и всё пройдет благополучно.

А Цангл его продолжает верить, что он у неё самый умный: справится обязательно. Ему бы её уверенность!

… Удивился потом, как гладко прошли они. Оказалось, что гардрарские женщины рожают легче, чем описывала Лейрлинд: роды шли быстро, и Цангл не издала ни одного звука. Она, правда, была прекрасно подготовлена к ним: Лейрлинд показала ей нужные упражнения, и она старательно проделывала их каждый день по несколько раз.

Лим положил уже обернутую пеленкой дочь рядом с Цангл, на усталом лице которой читались покой и умиротворение. В изнеможении опустился сам на сиденье возле, взял Цангл за руку. Ничего не говорили: было так хорошо обоим — крошечный ребенок будто заполнил собой всё каким-то невиданным счастьем. Так они и заснули.