Нина Уткина - Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

• Название: Ломоносов: к 275-летию со дня рождения
• Автор: Нина Уткина
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».

Для широкого круга читателей.

---

Благополучие государства, общества определяется степенью развития в нем наук, но и каждому человеку, вне зависимости от возраста, состояния, приобщение к наукам скрашивает существование. В занятиях наукой можно найти убежище от жизненных напастей и невзгод, они хороши

...В градском шуму и на едине,
В покое сладки и в труде

(3, 8, 207).

Увлекая соотечественников за собою в науку, Ломоносов включает в поэтическое творчество произведения, популяризирующие научные данные, известные в XVIII в.

В культуре Западной Европы эпохи Просвещения распространенным явлением стала научная поэзия (см. 106). В 1749 г. в Париже вышли в свет три тома «Учительных поэм», собранных ученым и литератором Ф. Уденом. Издание было известно Ломоносову, оно встречается в двух составленных им библиографических списках (см. 47, 337—338). В традициях этой литературы создан блестящий образец произведения, соединяющего художественные поэтические достоинства с умелой популяризацией естественнонаучных данных,— «Письмо о пользе стекла...». О стихах Ломоносова, связанных с научной тематикой, Н. В. Гоголь писал, что в них «слышен взгляд скорее ученого натуралиста, нежели поэта; но чистосердечная сила восторга превратила натуралиста в поэта» (21, 144).

В «Письме» помимо восторженного отношения к науке ощущаются глубокое проникновение в нее, опыт выдающегося ученого, знание обстоятельств развития естествознания того времени. Читатель получает представление о характере экспериментального естествознания, узнает, что познание многих явлений продвинулось благодаря методам экспериментального исследования. Относительно природы атмосферного электричества —

...истинных причин достигнуть не могли.
Поколе действ в Стекле подобных не нашли.
Вертясь, Стеклянный шар дает удары с блеском,
С громовым сходственны сверьканием и треском

(3, 8, 521).

Рассказано о первых шагах в изучении электрических явлений, становлении физики электричества, об успехах телескопических и микроскопических исследований, открывающих неведомые просторы вселенной и диковинные миры мельчайших организмов. Избраны наиболее будоражащие воображение современников ростовые точки науки, и сведения о них преподнесены в контексте новых мировоззренческих представлений. Собственно, к мировоззрению, свойственному науке Нового времени, Ломоносов стремился в первую очередь приобщить читателя. Научная поэзия перерастала у него в философскую.

В одах «Утреннее размышление» и «Вечернее размышление», в «Письме о пользе стекла» поэтическими средствами воссоздавалась естественнонаучная картина мира, картина бескрайнего универсума:

Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна

(3, 8, 120).

Во вселенной исчезающе малой частицей является не только Земля, но и Солнце, «горящий вечно Океан» (3, 8, 118).

Признание такого рода универсума, замена геоцентрических представлений гелиоцентрическими разрушали один из важнейших постулатов теологического миросозерцания об избранности Земли божественным промыслом. Защита гелиоцентризма проводилась в торжественных одах, «Словах», поэтической сатире. В том же мировоззренческом ключе преподносились читателю идеи множественности миров, существования других планет, населенных разумными существами:

Уста премудрых нам гласят:
«Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков;
Для общей славы божества,
Там равна сила естества»

(3, 8, 121).

Избранность Земли при «равной силе естества» логически исчезала.

Философская поэзия, особенно «Утреннее размышление» и «Вечернее размышление», приобрела известность в широкой городской, и не только городской, среде, заняла прочное место в рукописных сборниках XVIII в. «Утреннее размышление» стало известно французскому читателю. А. М. Лемьер облек в стихотворную форму прозаический французский перевод «Размышления», сделанный А. П. Шуваловым и опубликованный им в 1765 г. в Париже. Стихотворение, озаглавленное «Восход солнца», появилось в 1766 г. в парижском журнале «Almanach des Muses», в 1782 г. оно было переиздано с подзаголовком «Вольное подражание русскому поэту», но без указания имени Ломоносова (см. 57, 210).

Знакомя читателей с развитием науки, развертывая перед ними картину мира, резко контрастирующую с библейской версией, Ломоносов, разумеется, не мог не рассказать о той борьбе, которая происходила вокруг научных идей. В «Слове о пользе стекла» он вводит легенду о Прометее, но в своей трактовке. Боги не наказывали Прометея за похищение огня для людей, в этом не было никакой необходимости, так как люди огонь добыли сами. Прометей стал жертвой не гнева богов, а враждебных козней со стороны невежд, выступающих против света знания. Прометей — один из тех, кто приобщен к этому свету, за что и пострадал: его повергла «в пагубу наука», на которую всегда готов напасть «невежд свирепых полк» (3, 8, 516). История подтверждает допустимость такой трактовки, поскольку беспощадная борьба с разумом ведется издавна и «много знания погибло невозвратно!» (там же).

Губители скрываются «под святости покров»; апеллируя к святыням, античные жрецы подавили начатки гелиоцентрических воззрений. Покров святости скрывал боязнь, что при свете знаний станет ясно, что

Агньцов и волов жрецы едят напрасно:
Сие одно, сие казалось быть опасно!

(3, 8, 517).

Исторический экскурс в античные времена никого не вводил в заблуждение, всем было ясно, что автор имеет в виду враждебные отношения церкви с наукой. К гелиоцентризму, новому представлению об универсуме, идее множественности миров церковь всегда относилась настороженно. В конце 40-х годов XVIII в. наступил период особенного ужесточения церковной цензуры, запрещавшей работы, в которых проскальзывало что-либо «трактующее о множестве миров, о коперниковской системе и склонное к натурализму» (48, 1). Нависла угроза конфискации книги Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», переведенной на русский язык А. Кантемиром и изданной еще в 1740 г. Задержано печатание переведенной Н. Н. Поповским, по заданию Ломоносова, поэмы А. Попа «Опыт о человеке». Разумеется, не осталось незамеченным «Вечернее размышление», опубликованное в составе «Риторики» в 1748 г. Сложность ситуации не заставила Ломоносова сложить оружие, он продолжает отстаивать гелиоцентризм, новые представления об универсуме. В 1757 г. он разделывается с недругами новых идей в сатирическом «Гимне Бороде».

Бороду, непременную принадлежность православного духовенства, Ломоносов рисует как символ; каждый имеющий ее приобщается к миру «дородства и умов... достатков и чинов» (3, 8, 624); под защитой символа «дураки, врали, проказы» чувствуют себя в полной безопасности, им уготовано удобное и прочное место в привилегированном сословии. Духовенство, основной носитель идеологии феодального общества, характеризуется как «корень действий невозможных» и защитник «мнений ложных» (там же). Борьба церкви с наукой — это борьба с истиной во имя сохранения прежних устоев и связанных с ними привилегий.

О космогонической полемике тех лет напоминает шестая строфа «Гимна»:

Естли правда, что планеты
Нашему подобны светы,
Конче в оных мудрецы
И всех пуще там жрецы
Уверяют бородою,
Что нас нет здесь головою.
Скажет кто: мы вправды тут,
В струбе там того сожгут

(3, 8, 622-623).

Ярко выраженный антиклерикализм «Гимна» снискал ему широкую популярность. По данным синода, «пашквилные» ломоносовские стихи «проявились в народе» (99, 59); рукописные списки стихов разошлись по России, достигли отдаленных сибирских окраин. Жалоба синода Елизавете по поводу «ругательных пасквилей» последствий не имела; Ломоносову удалось избежать наказания.

Научная и философская поэзия Ломоносова позволяет составить более полное представление об основах его восприятия мира. Его естественнонаучные труды созданы в системе мировоззренческих представлений, утверждающих непреложный детерминизм естественного мира и ничем не ограниченные возможности познающего человеческого разума. Эти же идеи защищаются в поэтических произведениях, и здесь они стали доступными общественному сознанию. В познании, науке, по Ломоносову, выявляется могущество естества и всесилие разума. Но познание у него — что отвечало традициям русской мысли,— обладая огромной ценностью, все же не является самодостаточным, замкнутым на самом себе процессом, оно существует, реализуется лишь в союзе с деятельностью, и приоритет в этом союзе принадлежит деятельности, которая понимается не в качестве узкой прагматики, а соразмеряется со всеобщим благом. Отсюда шли «метафизические» истоки забот Ломоносова о том, чтобы наука стала принадлежностью всех общественных и государственных дел. Вера в возможности разума была распространенным явлением в период раннего Просвещения, ее подогревала свежесть энергии и устремленность вперед новых социальных сил, вступающих на историческую сцену. Но человеческая деятельность, даже если она руководима разумом, способна ли сама по себе быть успешной, особенно если имеется в виду не просто удачливая деловая активность индивида? Эпоха больших надежд, связанных с человеческой практикой, была еще впереди. Решение, по-видимому, упрощается, если деятельность вписывается в структуру мира, созданного всеблагим творцом. Тогда как бы появляются гарантии, что усилия человечества не окажутся бесплодными.