Павел Кузнецов - Мечом и сердцем

• Название: Мечом и сердцем
• Автор: Павел Кузнецов
• Жанр: Фэнтези

---

- Привет южному пограничью от северного! - поприветствовал я старого вояку, заключая в объятия.

- Опять бушуешь, Вереск? Что тебя привело к нам на этот раз?

- Да не напрягайся, Асиль, всё это мне пришлось затеять только для того, чтобы выманить тебя из твоей берлоги, - я широким жестом обвёл рукой комнату. - Твои подчинённые настойчиво отказывались сначала пропускать меня внутрь, а затем докладывать по инстанции о прощальном визите боевого офицера к товарищам.

Вояка сначала нахмурился, но, услышав последнюю часть моей фразы, расплылся в улыбке и хлопнул меня по плечу.

- Молодец, что хранишь традиции боевого братства! Да и моим раздолбаям будет хорошая наука, - с этими словами он повернулся к замершему на входе лейтенанту, что-то тихо тому сказал, в результате чего служилый вытянулся во фрунт, и бравые караульные в считанные секунды очистили помещение.

Начальник караула по-хозяйски прошёлся по комнате, заглядывая в углы и шкафы, и лишь после этого остановился перед задремавшим на полу писарем.

- А его ты чем обработал? - поинтересовался у меня старый воин, нависая над бумагомарателем.

Я вытащил из-под стола свой ставший уже родным бочонок, и, показав на него начальнику караула, перевёл хмурый взгляд на писаря.

- Ты даже не представляешь, Асиль, насколько мне было жалко переводить на него отличный гономский эль из сокровенных запасов моего товарища-гнома. Совершенно неблагодарное дело, его и так мало.

- Гномский эль, говоришь? Это который они на плесени настаивают? Согласен, забористая вещь, такого в обычном трактире не раздобудешь, - покивал старый вояка.

"Выходит, его плесенью не шокируешь. А жаль, такая шутка пропала!", - я даже немного расстроился, но вида не подал.

- Вереск, какой ты ещё, в сущности, мальчишка! - неожиданно жёстко высказался Асиль. Он повернулся ко мне всем корпусом и посмотрел в глаза своими проницательными, ставшими совершенно серьёзными, глазами. - Этот писарь, к которому ты относишься с таким пренебрежением - тот самый подданный императора, ради благополучия которого ты резал глотки и терял боевых товарищей. Пусть он сам не умеет воевать, не отличается силой воли и не имеет представления о чести, но именно его благополучие служит целью нашей с тобой жизни. - С этими словами ветеран снова повернулся к "цели жизни" и хорошенько пнул его ногой, на что тот заворчал и захрюкал сквозь сон. - Как это ни прискорбно осознавать.

- Хочешь сказать, и та мразь, которую я убивал на ночной охоте с альтой - тоже "цель моей жизни"? - Я несколько растерялся. Услышь я подобное из уст любого другого человека, а не уважаемого мною ветерана, - и тот бы стал на голову короче. Но слова пожилого воина заставили меня задуматься.

- Нет, главное не то, что все они подданные императора, а то, как верно они ему служат и что делают для империи, - проворчал начальник караула. - Этот писарь - верный подданный своего Императора, честно служит, пусть и на своём скромном месте, благу государства. А вот воры и убийцы - паразиты, которых нужно давить гораздо жёстче, чем это делает Император официально. - Мужик на секунду замолчал, затем в его взгляде проснулось любопытство. - И каково оно - ночная охота с альтой?

- Сильно бьёт по нервам, словно становишься хищником, загоняющим добычу, - пожал плечами я, недоумевая насчёт необычного вопроса. - Давай лучше об этом поговорим в более подходящей обстановке.

- Это когда бочонок будет откупорен? Правильно, одобряю. Пойдём к коменданту, там и расположимся.

Плечо к плечу мы покинули помещение, оставив многострадального писаря спокойно отсыпаться. Разве что начальник караула распорядился перенести его в более подходящее для этих целей помещение карцера, а на место писаря вызвал его коллегу по цеху. Как мне рассказывал потом ветеран, тот ещё долго ходил по комнате, принюхиваясь и заглядывая в самые потаённые места в надежде найти источник божественного аромата и добровольно пойти по стопам коллеги, молотящего в этот момент в стальную дверь самого неприятного места сыскной тюрьмы.

Мы шли по извилистым коридорам Башни, мрачным и давящим. Мне, большую часть сознательной жизни провёдшему в бесконечной лесостепи сверенного пограничья и на открытом всем ветрам плацу, было вдвойне неприятно здесь находиться. В прошлое моё посещение этого своеобразного заведения я просто не успел прочувствовать всей давящей тяжести стен, большую часть времени пребывая в состоянии пьяного угара, и вот теперь недоумевал, почему они не оставили в душе никакого следа. Однако разговор с начальником караула и сейчас отвлекал, не давал в полной мере проникнуться тяжестью стен, словно бы специально созданных, чтобы символизировать безысходность положения местных обитателей. Между слов пожилой воин невзначай поинтересовался:

- Меня не удивило, что ты легко вырубил наружного стражника и напоил писаря, но как ты умудрился проникнуть в закрытую на несколько засовов бронированную дверь, защищённую магией, да ещё и выманить наружу второго стражника?

- А она не была закрыта. Меня это даже удивило. И не скажешь, что перед тобой сыскная тюрьма, - у нас так казармы не закрывали, чтобы привлечь незадачливых гарнизонных солдатиков: самим гвардейцам не хотелось постоянно драить помещение, так почему бы не скинуть неприятное дело на гораздо менее закалённых бойцов?

- Подожди. Один из стражников должен постоянно находиться внутри, за закрытыми засовами.

- Не знаю. Оба стояли снаружи, а засовы были открыты.

- А магия?

- Альтовский амулет.

Асиль тут же перевёл разговор на другую тему, но я заметил, как его задел мой ответ. И ветерана можно понять: подобное разгильдяйство со стороны подчинённых просто недопустимо. Это здесь оно не так критично, а в какой-нибудь пограничной крепости могло стоить жизни всему гарнизону.

Когда мы подошли к знакомой мне по прошлым визитам двери, начальник караула заглянул к коменданту, что-то ему сказал, затем что-то невнятно пробурчал в мой адрес и ретировался. Я из любопытства задержался у двери, и буквально через пару минут после его ухода Башню огласил громогласный рёв, в котором я различил знакомые мне слоги, зовущие к построению. - "Да, попали ребята. Асиль мужик серьёзный, будут теперь тренироваться открывать и закрывать дверь всю ночь".

Комендант встретил меня улыбкой и тут же, выйдя из-за стола навстречу, заключил в объятия.

- Здравствуй, здравствуй, Вереск. Решил, значит, проведать стариков офицеров? И чего так долго у двери мялся, словно и не свой? - пробасил громадный потомок варваров, усаживая меня на стул и широким жестом сметая бумаги со стола прямо на пол. Бочонок тут же занял почётное место на столе, и его окружили подхалимы-бутыли вперемешку с фужерами.

После пары "пристрелочных" бокалов гномского пойла завязался разговор. Не желая откладывать надолго основную цель посещения, я рассказал коменданту о своём визите как прощальном. Тот покивал головой, однако было отчётливо видно, что ему всё равно ради чего пить, главное - в хорошей компании. Часа через пол к нам присоединился начальник караула. По его полному решимости лицу было видно, что неприятный инцидент он желает утопить в спиртном. В общем, все горели решимостью хорошенько отметить мой отъезд, - я явно попал в правильную компанию.

Дыхание гражданской войны

Таисия встретила сестру молчаливым ожиданием. Сёстры смотрели в глаза друг другу, и их полному взаимопониманию ничуть не мешало то, что одна стояла на верхней ступени громадной лестницы, спускавшейся в большой холл, а вторая - на противоположной от лестницы стороне зала, в самых дверях. Между женщинами завязался мысленный разговор, исполненных ярких чувственных образов, и уже спустя несколько мгновений хозяйка дома знала почти всё о злоключениях альт в Глацинии. Сразу оценив весь масштаб возможных последствий очередной политической игры, она поспешила к связующему шару.

Только после передачи бесценной информации, дамы немного поуспокоились, и прибывшая сёстра без сил повалилась на ближайшую подходящую для сна поверхность - мягкий ковёр в гостиной. Таисия не стала её переносить в более привычную для людей опочивальню, и даже на диван в той же гостиной, а лишь прикрыла лёгким пледом: она не была человеком, и ничего необычного в поведении сестры не заметила. Даже альту может сморить сон после пережитых эмоций от городского боя, не говоря уже о нескольких днях передвижения по лесу в максимальном темпе, когда большую часть времени дракона не бежит, а перепрыгивает с дерева на дерево.

Укутав сестру, пожилая альта позвала слуг и распорядилась немедленно собираться. Собственно, слугами они как таковыми не были, все жильцы её дома были магами, воинами или убийцами, в своё время спасёнными Таисией от неминуемой смерти и считавшими себя её вечными должниками. Немалую толику в желании помогать альте вносила и её профессия, располагавшая к замаливанию грехов. И, стоит отдать должное, вокруг целительницы собирались отнюдь не простые люди, все со сложным жизненным путём, все считавшие себя не вправе умирать, не искупив грехов перед собственной совестью. Она не гнала своих добровольных слуг, позволяя им смывать кровь людей со своих рук спасением человеческих жизней.