Анатолий Горбов - Джин с Толиком

• Название: Джин с Толиком
• Автор: Анатолий Горбов
• Жанр: Детективная фантастика

Собрались бросить курить в пятницу, тринадцатого? Не советую. Хлопот не оберётесь. Хотя, если вас не пугают неожиданные сложности на работе, проблемы с любимой девушкой и вражда с наркомафией, то – флаг вам в руки. Думаю, что в этом случае исключительная возможность послушать запах, пощупать изображение или увидеть звук вас уже не сильно шокирует. А ключи, которые не звенят, дедушки с неприличными предложениями и прочий кисло-сочный помпадур не остановят… Ну и правильно, в борьбе за собственное здоровье побеждает сильнейший! Или самый обезбашенный?..

---

– Слышь, лейтеха, пойдем перетрем…

– Слышкать будешь в своем хлеву свинарке тете Клаве, а сейчас вы разговариваете с капитаном государственной автоинспекции при исполнении служебных обязанностей. Лицо его сохраняло каменное выражение, лишь уголки губ едва заметно приподнялись в улыбке. В глазах же его бушевали такие всполохи, что боров не решился заново хамить.

– Да ты глаза разуй, – имелось ввиду, что самым главным документом из переданных капитану, является визитная карточка.

– Я же вам сказал, что видел, как вы нарушили. Причем здесь визитка начальника городского ГИБДД?

– Да то, что ты видел, жене своей будешь рассказывать, или маме. Он дистанцию не соблюдал… – видимо, именно про таких говорят, что его могила исправит.

– Дистанция определяется между движущимися автомобилями. Вы стояли на светофоре. Кроме того, он стоял от вас метрах в пяти – этого более чем достаточно, – полицейский что-то выписывал из документов в свои бумаги.

– Ну, посмотрим, умник. Как ты говоришь, твоя фамилия?

Капитан заинтересованно отвлекся от бумаг:

– По буквам произнести?

– Внятно, по буквам, какое отделение, кто начальник? – боров брызгал слюной, лицо его покраснело.

ГИБДД-шник подошел к нему, возвращая визитку.

– Фамилия та же, что и на визитке. Инициалы в обратном порядке.

Толстяк замолк, отдирая мокрые брюки от необъятной задницы, и вопросительно посмотрел на блюстителя закона, отказываясь верить, что перед ним сын главного городского гаишника.

– Звонить будем или протокол подписывать? У-у-у, да мы еще и в трубочку дунем? – капитан искренне обрадовался, почувствовав алкогольный выхлоп.

В глазах борова рушился мир. Такая знакомая и простая вселенная привычных продажных отношений. Когда безнаказанность покупается, и все остальное тоже. А то, что не продается, все равно можно купить – по знакомству. Похоже, для него созрел серьезный тупичок в этом уютном, но вонючем мирке…

А я подумал, что если черно-белые полоски в жизни будут чередоваться с такой неудержимой скоростью, задница личной зебры Толика Толиковича наступит намного раньше ожидаемого мною момента. Интересно, если бы я знал, что она уже наступила – это добавило бы мне оптимизма?

Глава девятая, в которой ангел-хранитель читает мне нотации, а плюшевым барашкам живется хорошо

– Э, скажите, а сколько тонн клевера от каждой курицы-несушки будет засыпано в инкубаторы после обмолота зяби?

Из м/ф «Возвращение блудного попугая» (1988)

Остаток вечера ушел на формальности с полицией и страховщиками. Толстяка пара ДПС-ников, прибывших вскорости после аварии, повезла на медицинское освидетельствование, так как дышать в трубочку на месте он отказался. Бесконечно долго я тащился домой – колесо сильно терло о смятое крыло, которое так и не удалось обратно выгнуть подручными средствами.

Дома незадачливого автомобилиста ждала одна лишь ванна – моя гордость и любовь. В свое время, с разрешения хозяйки, туалет с ванной объединили, старую чугунную лоханку изъяли, а на ее место водрузили неплохое джакузи. Стоило мне это сумасшедших денег, зато как уютно сверкала белоснежной керамикой шикарная джакузи на фоне мраморно-черной плитки!

К тому времени, когда я разложил купленные продукты, ванна была готова, и я, посолив воду ароматизированной солью с запахом бергамота, с наслаждением опустился в акриловый рай.

Ужин уложился в кружку кефира и венскую булочку, купленную в торговом центре. Дома адреналин от пренеприятнейшего вечернего инцидента и живительные водные процедуры позволили мне еще около десяти минут поваляться на кровати, пялясь в телевизор. Затем, осознав, что абсолютно не понимаю, о чем идет речь на экране, я из последних сил отщелкнул красной кнопкой пульта финальный выстрел, и моментально погрузился в сон.

Сон был, мягко говоря, занятным. Я осознал себя, стоящим у белой двери, расположенной, как и сотни ей подобных, в огромном белом же просторном коридоре, наполненном людьми в обычной одежде и белых халатах.

Картинка напоминала сцену из сериала «Скорая помощь», только вот больничка была нешуточных размеров и радовала глаз небольшими странностями. На которые, впрочем, как это часто бывает во сне, никто не обращал внимания.

Переминаясь с ноги на ногу, у соседнего кабинета стояла девочка лет десяти с живым барашком. Барашек не блеял, а просто переводил свой грустный взгляд с одного посетителя этого бесконечного коридора на другого, и что-то жевал.

Лицо девочки тоже было печальным, но не наполненным вселенской грустью, как у барашка, а каким-то сострадающим. Она не сводила глаз со своего питомца, который, при всей своей кажущейся вполне нормальной способности жевать и двигать кучерявой головой с выразительными грустными глазами, был абсолютно и бесповоротно плюшевым. Под брюшком даже виднелся вшитый в шов лейбл производителя.

Мне нравились такие цветные сны с элементами мультяшности – когда можно поговорить с томиком Шекспира, извиниться перед подушкой или попросить совета у стареющего на подоконнике кактуса. От таких снов пахло детством и вспоминалась давно забытая способность летать.

Я приободрился, душевный комфорт начал заполнять мое тело, перетянутое крест-накрест лентами с надписями «Пред жгучей жаждой опохмелки все остальные чувства мелки» и «Заслуженный гипотоник деревянного зодчества».

Из кабинета напротив девчушки вышла женщина лет сорока, присела рядом на корточки и поправила на ребенке свитер с вышитым котенком. Провела по ее длинным белокурым волосам и ласково сказала:

– Алена, я же тебе говорила, что когда ты не можешь заснуть, барашков надо начинать считать со слова «раз», а не «один». Потому что у тебя со второго все барашки сбиваются в отару, им хорошо и весело, а первый так и остается один, и твой сон наполнен не космотаминами, необходимыми росту, а крадется временем, проведенным здесь.

Девочка улыбнулась:

– Спасибо, Ангелина Яковна, я все время забываю, – повернулась к барашку и в тональности служебного собаководства скомандовала:

– Один! То есть – раз!

Барашек улыбнулся глазами, состроил умильную рожицу, и, произведя звук лопающейся жевательной резинки, быстренько растворился в воздухе. Ангелина Яковна взяла девочку за руку и зашла с ней в кабинет.

Меня похлопали по плечу сзади. Я развернулся, напротив стоял низенький дядька, полный и почти лысый. С еле заметным зеленоватым нимбом вокруг головы и сложенными на спине длинными, до пола, крыльями, сливающимися с белизной халата. На груди у него болтался стетоскоп, подключенный к плееру, который висел на серебряном поясе.

– Ну что, террорист, ты по-другому перетянуться не догадался? – он искрил глазами в улыбке, которая, казалось, была размножена бесчисленным количеством подбородков, утомлявших коротенькую шею.

Я обратил внимание на свои абстинентно-гипотонические ленты, которые действительно были нацеплены на меня как-то не по-матросски: про похмелку, вертикальная, обогнув шею с левой стороны, ныряла в промежность, а вторая исполняла роль пояса. Я поднял глаза на него, всем своим видом как бы говоря: «Доктор, уколите меня чем-нибудь успокаивающим – я отдам колбасу».

– О, да у нас тут полные непонятки, – взгляд толстенького добряка стал грустно-серьезным. – Куда только служба фильтрации смотрит… Ах, да, тебя же сюда из Эротических сновидений перекинули – мне Старший Эгрегор телепнул. Там две Конфетки обесточены минимум на час твоими ленточными крестами…

Он приподнял мне левое веко и пропел:

– М-да … Непонятка-непонятка, зови меня так… мне нравится слово… Потом правой рукой провел над моей головой и уставился на свою ладонь, бормоча:

– Анальгетики по поводу головной боли, вызванной похмельем. Так-с-с… а это что? Да у тебя ломка! Кроме алкоголя еще и наркотик какой-то… новый, что-то я слышал о нем… Ну-ка, пошли!

Мы с ним шагнули в открывшийся кабинет, на двери я увидел очень уж знакомый геометрический рисунок – вписанный в красный круг зеленый ромб (или бубна? хотя, нет – бубна зеленой не бывает!), пронзенный чем-то вроде золотой стрелы. Но вспомнить, откуда и зачем мне знакомо это изображение, я так и не смог.

Мне и сам коридор казался смутно знакомым, и этот добродушный подвижный толстячок тоже. Я даже чувствовал некую реальность происходящего, хотя знал, что это сон. И был спокоен, как сотня удавов – совсем не боялся проснуться. С нетерпением ожидал грядущие события, обещающие быть интересными.

Кабинет был, словно интерьер документальной программы «Из жизни утопленников», освещен тем же зеленоватым светом, что и нимб у моего спутника. Нимб, кстати, сразу же стал незаметен в этом освещении – он в нем просто растворился. В комнате, огромной как спортзал, хотя расстояние между дверьми в коридоре не превышало полутора метров, прямо на полу была разбита лужайка с бассейном и стояли пляжные шезлонги. Пахло тиной.