Токацин - Чёрная река

• Название: Чёрная река
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

О том, как Кесса Скенесова стала Чёрной Речницей, о её путешествии в Хесс и возвращении на гребне великой Волны, о существах и народах, встречаемых в Хессе, и о легендах, блуждающих там.

---

Небо содрогнулось. Ящеры с испуганными воплями бросились к сводам, облака всколыхнулись. Шипение и свист слышались отовсюду — все, кто летал, втягивая и выпуская воздух, сейчас мчались кто куда. Молния вспорола тучи — она ударила не вниз, а вбок, огромная, ветвистая, ослепительная, и Кесса распласталась на спине Нингорса, зарываясь в рыжую шерсть.

Алгана вздрогнул вместе с небом, и его крылья неестественно выгнулись и мелко затряслись. С оглушительным воем он прижал их к телу и ринулся к земле. Мех поднялся дыбом, хеск выл, не замолкая, и крылья беспомощно трепыхались на ветру.

— Нингорс! — крикнула Кесса, впиваясь пальцами в жёсткую гриву. Она дёрнула сильно, едва не выдрав клок меха, Алгана рявкнул, дёрнувшись от боли, перевернулся через крыло.

— Вверх! — Речница с трудом дотянулась до основания правого крыла, дёрнула его на себя. Спинные шипы Алгана со скрипом скользнули по её броне. Схватив и левое крыло, Кесса распласталась на спине хеска, попыталась качнуться назад, — и крылья развернулись во всю ширину, остановив падение. Хеск рявкнул, мотнул головой и с силой ударил ими по воздуху. Речницу едва не сдуло.

— Нингорс, лети! Не слушай Волну! — вскрикнула Кесса, хватаясь за поводья. До сих пор она не упала только чудом. Вокруг клокотали тучи, и чьи-то щупальца уже ощупывали бока Речницы.

— А-ау-у-уо-оррх! — отозвался Алгана, хватаясь руками за плечи. Из-под когтей брызнула кровь.

— А-ау-уррш!

Мотнув головой, он забил крыльями по туману, как по воде, и стрелой промчался сквозь тучи, отшвырнув в сторону хищное облако. Кесса едва успела пригнуться, когда Алгана выскочил из дымки у самого острия огромного сталактита. Из пещерок в его «склонах» градом посыпались перепуганные ящеры, заплёвывая всё вокруг едким дымом. Нингорс чихнул, снова мотнул головой и в один взмах крыльев оставил сталактит и всех его жителей позади. Горячий ветер подхватил его под крыло, и хеск со вздохом улёгся на воздушные потоки. Его грива всё ещё топорщилась, и Кесса, прижавшись к горячей спине, слышала, как часто и гулко бьётся его сердце — и рядом с ним второе, чуть тише, но быстрее.

— Скоро осень, и тогда Агаль замолчит, — прошептала Речница, осторожно проводя пальцем вдоль спинных шипов. — Он заткнётся навсегда и перестанет тебя мучить! Если бы можно было засунуть его обратно в Бездну…

— Даже безмозглые медузы устояли перед Агалем, — прохрипел Нингорс. — Даже они. Только не я. Если он позовёт ещё раз… Ты успеешь убежать, Шинн? Сможешь отбиться?

— Я никуда не побегу, — хмуро отозвалась Кесса. — Я тебя не оставлю. Мы доберёмся до Орина, там найдём Речника Фрисса. Он знает, что делать.

«Аметист,» — Речница зажмурилась, собирая в кучу разлетающиеся мысли. «Аметист помог бы Нингорсу выстоять. В городах должны быть аметисты. Надо найти…»

Что-то ярко-алое мелькнуло внизу, Кесса взглянула туда и увидела, как поредевшая облачная дымка расползается, а из-под неё проступают багряные степные холмы, тёмные русла ручьёв и кроны прибрежных деревьев. Она посмотрела наверх — сталактиты скрылись в алом тумане, и длиннохвостые ящеры превратились в едва различимых мошек. Что-то тёмное ворочалось в облаках, сгущая вокруг себя тучи и разбрасывая синие искры, но уже ни одно его щупальце не могло дотянуться до небесных странников. Нингорс летел над степью, и печальный вой серых падальщиков провожал его до границы Зеленогорья.

Глава 27. Русла тёмных рек

Вязкий мерцающий воздух чавкнул, как болотная жижа, вытянулся тонкими липкими нитями — и рассеялся, выплюнув ускользнувшую «добычу» в белесое небо. Раскалённый ветер ударил Кессе в лицо. Нингорс, сердито рявкнув, захлопал крыльями, поднимаясь выше, в зыбкую сероватую дымку.

Внизу вздымалась холмами красновато-рыжая земля, чуть припорошенная, как пылью, чахлой алой травой. Она выгорела до хруста, полегла на истрескавшиеся кочки. За правым крылом Нингорса, ближе к краю неба, бурлило и вздымалось огненными волнами что-то вязкое, текучее, протянувшееся вдоль горизонта и окружённое волнующимся алым морем. Слева — у самого крыла — впивались в небо тёмно-красные хвощи с голыми стволами и пучками жёстких листьев на самой макушке. Всё, что не успело засохнуть и опасть, свисало по чешуйчатым стволам шелестящими покрывалами. Под хвощами тянули к свету кривые ветки колючие деревца в потёках алой смолы. Вдоль опушки ровной полосой протянулась живая ограда — кусты мерфины разрослись тут, сомкнув ветки, и резкий запах от нагретых солнцем листьев клубился над лесом, поднимаясь к полупрозрачным облакам. Кесса чихнула и ощутила на языке знакомый горько-солоноватый привкус — где-то рядом текла одна из едких рек.

Справа, у края алого моря, медленно ползло что-то огромное, тёмное, — бесформенная масса, то вытягивающаяся в стороны толстыми щупальцами, то сбивающаяся в комок, то теряющая на ходу куски. Кесса мигнула.

— Там Волна?!

Речница не видела ни отдельных существ, ни отрядов — но Нингорс летел вдоль ползущей массы, а она всё тянулась к горизонту, и не видно было, где она начинается и где заканчивается. Кесса зажмурилась, больно укусила себя за палец, — дурное видение не исчезло. Орда, вобравшая в себя всё живое из десятка немаленьких городов, шла к границе, не останавливаясь ни на миг. Те, кого она обронила по дороге, не спешили её догонять. Кесса видела их, как темнеющие в алой траве точки. «Живы они там?» — думала она, оборачиваясь, пока всё не заслонила ползущая Волна. Нингорс летел быстрее, чем Агаль гнал своих рабов — и Кесса радовалась, что он летит далеко в стороне. «Так тихо повсюду,» — Речница смотрела на недвижные кроны деревьев. Только голоса Войксов разносились над долиной — все птицы и звери молчали.

Нингорс принюхался и тихо зарычал. Кесса вдохнула поглубже, но ничего не учуяла — только горький ветерок с невидимой едкой реки.

— Кровь, — буркнул хеск, вытягивая крылья вдоль тела и стремительно снижаясь. Навстречу ему с земли донёсся визгливый лай, срывающийся на бешеный хохот. У опушки, среди поваленных и разбитых в щебёнку каменных столбов, растянулись в сухой траве бронированные тела, прикрытые пучками красных листьев. Бурая земля под ними потемнела от крови, и гиены, собравшись вокруг одного из тел, жадно терзали белесое брюхо — там броня была потоньше.

Нингорс завыл, широко распахнув крылья. Его тень упала на мёртвого ящера-анкехьо, и падальщики, опасливо глядя на небо, попятились. Когда хеск опустился на землю, ни одной гиены не осталось рядом с падалью — только шуршала трава, скрывая разбегающихся зверей. Нингорс рявкнул им вдогонку и огляделся по сторонам, жадно втягивая пропитанный кровью воздух.

Кесса прошла вдоль неподвижного тела, осторожно обходя обрывки упряжи и вылезшие потроха. Гиены принялись за ящера недавно — им едва удалось порвать шкуру на брюхе и надкусить лапы. Анкехьо лежал на боку, откинув назад голову и широко разинув пасть. Его горло было рассечено до самого хребта, несколько ран протянулись от него вниз, к груди. К ним, найдя уязвимое место, приложилась гиена, но глубокие длинные надрезы оставила не она, а чей-то клинок. Над мордой ящера трепетал свисающий с обломка столба обрывок светящейся пелены, Кесса протянула к ней руку и почувствовала, как пальцы наливаются свинцовой тяжестью, а в глазах двоится.

— Эррх! — Нингорс дёрнул её за плечо, оттаскивая от пелены. — Не трогай.

— Эти столбы… Тут была ловушка для Волны? — Кесса привстала на цыпочки, пытаясь угадать, в какой узор они складывались, пока стояли вертикально. Мерцающих клочков было много — заклятие взломали, но не развеяли… но некому было соединить клочья в единую ткань.

— Город где-то неподалёку, — проворчал хеск, обнюхивая мёртвого ящера. — Они умерли два дня назад. Гиены боятся ходить сюда…

Кесса вздрогнула, встретившись взглядом с одной из них. Падальщик выглядывал из травы, примеряясь к хвосту анкехьо. Нингорс снова рявкнул, и гиена попятилась.

— Всадников, наверное, съели Войксы, — прошептала Кесса. Хесков — ни живых, ни мёртвых — рядом не было, но изодранные поводья анкехьо лежали в траве. Чуть поодаль растянулся на брюхе второй ящер, поменьше. Кесса, погладив хвост мертвеца, шагнула к его сородичу — и застыла на месте. Хвост, утыканный шипами, шевельнулся, взворошив сухую траву.

— Нингорс, смотри! — Речница бросилась к ящеру и едва не напоролась на шипы. Их у него было много — на хвосте, боках, плечах, вдоль спины торчали длинные, слегка изогнутые костяные лезвия. Те, что росли из боков и хвоста, сильно напоминали широкие клинки — у них были острые кромки, и Кесса, поднеся палец к одному из них, тут же опомнилась и отдёрнула руку. Существо гулко вздохнуло, попыталось привстать, но лапы его не послушались.

Речница опустилась на траву рядом с головой странного анкехьо. Тот приоткрыл глаза, шумно втянул воздух. Кровь сочилась из его ноздрей и пасти, впитываясь в сухую землю, под шеей натекла целая лужа. Глубокая рана протянулась по шее сбоку — кто-то ударил мечом, рассёк броневые щитки и толстую шкуру, но до хребта не добрался.