Кристофер Банч - Король-Провидец

• Название: Король-Провидец
• Автор: Кристофер Банч
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03211-8

Империя Нумантия на грани краха. Царящие во всех ее провинциях беззаконие и смута позволили возродиться темным силам древней магии, которые стремятся подчинить своей воле всех и вся. Но не оскудела Империя героями. Из уст в уста передается слух о необыкновенных способностях провидца Тенедоса, о беспримерной отваге его спутника Дамастеса и о том, что только они способны победить Зло, вернуть былую славу и величие Нумантии. Но победа дорого стоит. И все же, несмотря ни на что, Империя должна возродиться... пусть даже во имя служения великой богине Смерти.

---

Через час повозки, груженые серебром, золотом и драгоценностями, со скрипом выехали из городских ворот и потянулись по направлению к нашему лагерю. Когда солдаты узнали, что все эти сокровища предназначаются для них, а не для каких-то толстозадых никейских бюрократов, они стали превозносить Тенедоса до такой степени, словно он лично обещал каждому из них генеральский чин.

Разумеется, будучи солдатами, они быстро захотели большего. Появились предложения забрать сокровища и разграбить город, невзирая на выкуп, но Тенедос запретил это делать. Кое-где нашлись недовольные, и одна полурота дезертировала, решив отпраздновать победу на свой манер.

Тенедос послал за ними уланов, поэтому они успели лишь разнести в щепки пару трактиров, сжечь амбар и изнасиловать нескольких женщин. Потом их взяли в кольцо и под охраной доставили в лагерь армии.

Провидец собрал представителей от каждого полка, распорядился о постройке виселиц, потом вывел всю полуроту в центр огромного квадрата, образованного шеренгами солдат, и повесил всех до одного. Это положило конец мародерству.

Он вызвал городских старейшин, сообщил им о случившемся и добавил, что мы могли бы потребовать гораздо больший выкуп, но он знает, что каллианцам понадобится золото для восстановления хозяйства провинции.

— Теперь пришло время напомнить о том, что все мы являемся нумантийцами, — сказал он. — Нашим раздорам пришел конец, и мы снова стали единой нацией.

Мы двинулись дальше — тем же путем, которым пришли в Каллио. Когда армия пересекала реку Имру, я ощутил удовлетворение. Мы хорошо отомстили за наших павших солдат.

В Чигонаре нас ожидали новые приказы. Тенедос обязан оставить армию и вернуться в Никею, чтобы принять подобающие почести, иначе он навлечет на себя неудовольствие Совета.

Провидец проигнорировал этот приказ и издал собственное распоряжение: все корабли, пригодные для судоходства по Латане, должны немедленно отправиться в порт Чигонара. Он подчеркивал то, о чем неоднократно заявлял раньше: почестей должна удостоиться вся армия, или никто.

От Совета Десяти не последовало никакой реакции на это самоуправство. Они ждали в Никее, страшась того, что может случиться в ближайшее время.

Корабли прибывали один за другим — от скоростного «Таулера» и его собратьев до грузовых барж и легких яхт. Их прибытие ознаменовало приход весны.

Мы погрузились на суда и поплыли вниз по реке. Может показаться, что по пути мы соблюдали суровую военную дисциплину, но увы, это было далеко от истины. Пока солдат мог добрести до своей части и был способен стоять на ногах во время дежурства, никто не обращал внимания, насколько он пьян. Перекличка по вечерам не проводилась, и офицеры военной полиции не прочесывали палубы с целью убедиться, что из под каждого одеяла выглядывает лишь одна пара ног. Поскольку на многих судах прибыли женщины и юноши, готовые бесплатно или за малую толику серебра отблагодарить солдат-победителей, армия не испытывала недостатка в любовных утехах. Квартирмейстеры по-прежнему выдавали пайки, но если человек предпочитал питаться в другом месте, получив приглашение от благодарных граждан, это не имело особенного значения.

Я не обращал внимания на распущенность и веселье, царившие вокруг. Мне хотелось только одного: вернуться домой, к Маран. По крайней мере, ее письма снова стали прибывать регулярно. Она писала по одному, иногда по два раза в день, и с каждой почтой я получал очередное надушенное свидетельство ее любви.

Однако вскоре я стряхнул с себя оцепенение и задался вопросом о том, что произойдет, когда мы прибудем в Никею. Что предпримет Тенедос?

Его первый шаг был угрожающим — для Совета Десяти. Когда корабли нашего флота миновали дельту, Тенедос разослал на все корабли секретное распоряжение о том, что войска будут высаживаться на берег не в Никее, а у крошечной рыбачьей деревеньки под названием Юргон, выше по течению от столицы. Там мы встанем лагерем и не войдем в Никею до «соответствующих распоряжений». Было ясно, что Провидец намеревался сохранить армию единой и использовать ее в качестве угрозы против Совета.

Солдаты не глупы, и к этому времени почти все понимали, что происходит нечто странное, что между Тенедосом и Советом Десяти возник конфликт. Некоторые горячие головы заявляли, что раз уж дело дошло до этого, то Никея может послужить заменой Полиситтарии: там тоже есть что грабить.

Мы поставили укрепленный лагерь и занялись пополнением запасов обмундирования, оружия и продовольствия. Прибыли новобранцы, и Тенедос распорядился создать временные полки, заверив, что через короткое время им разрешат вступить в регулярную армию... но не сейчас. Провидец не хотел разбавлять водой боевой пыл своих ветеранов.

Толпы никейцев высыпали из города, чтобы приветствовать нас, но были встречены часовыми, которые вежливо объясняли, что в настоящий момент никому нельзя войти в лагерь.

Однако были исключения.

Как-то вечером после напряженного рабочего дня я подъехал к своей палатке и обнаружил Карьяна, ожидавшего меня. Он выглядел необычайно довольным собой, и я с подозрением осведомился, в чем дело. Он широко улыбнулся и ответил, что ничего особенного, но не желаю ли я искупаться, прежде чем отправиться в офицерскую столовую? А может быть, мне принести ужин в палатку?

Я нахмурился — вообще-то затворничество не в моем характере. Передав Карьяну свой пояс с оружием, я сказал ему, что приду к ужину через час, после того как вымоюсь и переоденусь.

Потом я вошел в свою палатку.

Маран быстро встала со стула, на котором она ждала меня. На ней была лишь тонкая белая рубашка с вышитыми голубыми цветами и юбку того же цвета с разрезом до середины бедра. Она была босой.

На колышке деревянной рамы, которую я использовал как вешалку, висел ее костюм для верховой езды.

— Добро пожаловать домой, муж мой, — прошептала она, не глядя на меня.

Я застыл. Как долго я мечтал об этом моменте... и вот он наконец настал.

Маран подняла голову.

— Мне... мне очень стыдно, — сказала она. — За то, что я сделала.

На ее лице снова появилось выражение ребенка, ожидающего наказания. Когда ко мне вернулась способность двигаться, я сделал шаг вперед и взял ее за руки.

— Маран, — сказал я. — Ты не сделала ничего плохого. Ни до, ни после моего отъезда. Никогда. И я люблю тебя.

Я увидел слезы в ее глазах.

— Подожди, — прошептала она. — Сними свой китель.

Я расстегнул китель и стряхнул его с плеч. Маран подошла ближе, провела пальцами по моему перевязанному предплечью и поморщилась. Потом она поцеловала мою грудь через рубашку.

— Я забыла, как сладко ты пахнешь, когда потеешь, — сказала она и подняла голову.

Мы поцеловались. Я ощутил слабый цветочный аромат, исходивший от нее, и кровь молотом застучала у меня в висках. Обняв свою жену, я почувствовал тепло ее тела под тонкой тканью. Потом я слегка отодвинул ее от себя.

— Маран, окажи мне одну услугу. Я не хочу, чтобы ты считала меня судьей, который решает, что тебе можно делать, а что нельзя. Я твой партнер, а не твой хозяин. Черт возьми, в своей жизни я уже наломал достаточно дров! Я всего лишь человек, и ожидаю от других снисходительности к себе, поэтому будет лучше, если я дам тебе такое же право, ладно? Пожалуйста, перестань винить себя.

Она посмотрела на меня и уткнулась головой мне в плечо. Ее слезы намочили мне рубашку.

— В чем дело?

— Ни в чем, — пробормотала Маран. — Я просто... наверное, я никогда не думала, что у меня есть право быть счастливой. Какое-то время я была счастлива, и я чувствовала себя так, словно меня наказали.

— За счастье?

Она кивнула.

— Тебе кто-нибудь говорил, какой дурочкой ты иногда бываешь?

— Да, — она снова кивнула.

— И разве никто не говорил, что ты вовсе не обязана плакать, когда твой муж приходит домой с войны?

— Извини... — но я прервал ее слова новым поцелуем. Проведя рукой по ее юбке, я нащупал разрез, сдвинул ткань в сторону и погладил ее нежные ягодицы. Она не отрывалась от моих губ, но ее руки поползли выше и расстегнули мою рубашку. Я отпустил ее лишь на то время, чтобы вынуть руки из рукавов. Я чувствовал, как отвердели ее соски, прижатые к моей груди.

— В одном из моих писем я сказала, что хочу кое-что сделать, — сказала она. — И я собираюсь это сделать.

Маран расстегнула мои бриджи, спустила их вниз до сапог и ахнула, увидев мое перевязанное бедро.

— О, любимый, тебя ранили!

— Я уже выздоравливаю. Рана почти не беспокоит меня.

— Я буду твоей сиделкой, — сказала она. — И позабочусь о тебе.

Опустившись на колени, она прикоснулась пальчиком к моему поднявшемуся члену.

— Я скучала по тебе, — прошептала она. Нежно подразнив меня зубами, она провела языком по самому кончику члена. — А теперь, Дамастес, если ты хочешь так же сильно, как и я, дай мне попробовать тебя на вкус.