Олег Гончаренко - Русский Харбин

• Название: Русский Харбин
• Автор: Олег Гончаренко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3831-8

По китайским меркам Харбин — город совсем молодой, ведь история его насчитывает чуть более ста лет. А связана она прежде всего с Россией. До сих пор здесь стоят храмы и жилые дома, здания школ, гимназий и больниц, построенные русскими архитекторами и инженерами на рубеже XIX–XX веков, до сих пор на улицах города можно услышать русскую речь…

О жизни первых русских поселенцев, отстраивавших Китайско-Восточную железную дорогу и Харбин, о выдающихся русских эмигрантах, испивших горькую чашу лишений и невзгод, но сохранивших в сердце образ Родины, рассказывает книга известного историка Олега Гончаренко.

---

В контексте доклада Г. К. Гине напомнил аудитории, что первым переведенным на китайский язык произведением Пушкина стала «Капитанская дочка», а произошло это в 1903 году, в ту пору, когда в атмосфере особой торжественности была введена в строй КВЖД. Это стало первым эпизодом в истории пушкинских публикаций на Дальнем Востоке

Глава пятая Как в Харбине веровали

В Харбине основные духовные ценности русской диаспоры основывались на православной культурной традиции, а в повседневном, тесном общении с ней мирно сосуществовали и другие этнические общины города. У каждой из них были свои храмы, учебные и общественные заведения, а коренное население вело свой неизменный образ жизни, как привыкло это делать тысячелетиями, неукоснительно соблюдая предписанные предыдущими поколениями праздники и обычаи. Так, например, китайцы в свой Новый год, приходящийся в европейском календаре на февраль, носили по улицам извивавшихся от ветра бумажных драконов и лихо отплясывали под грохот огромных барабанов и лязг медных тарелок. Буряты и монголы, сообразно своей традиции, устраивали в условленные дни состязания всадников в степи. Уйгуры и другие малочисленные племена шаманствовали, общались с духами и испрашивали благословения последних на всякие случаи кочевой жизни и т. д. Харбинские китайцы в подавляющем большинстве своем исповедовали буддизм и вполне миролюбиво относились к исподволь возникшей рядом с ними православной культуре. Русские батюшки увлекались миссионерской деятельностью в том объеме и масштабах, в каком умели справляться с этой задачей, и с учетом пространств и расстояний Северо-Восточного Китая. Общеизвестна старая харбинская история с китайцем, рассказанная в одной из проповедей святителем Филаретом своей харбинской пастве. Этот незадачливый китаец в один из ранних весенних дней решил по какой-то спешной надобности пробежать по начавшему уже таять льду Сунгари и, оступившись, оказался в воде, превратившейся в холодное мелкое крошево — смесь воды и мелких льдинок. Сунгари в любое время года славилась тем, что в воде ее круглогодично растворен желтоватый осадок под названием «лёсс», отчего на взгляд она всегда кажется мутной. У невольно глотающего воду утопающего легкие быстро забиваются лёссом, и это означает неминуемый конец. Бедняга стал тонуть, но был чудесным образом спасен. Понимая, что ему не выбраться из ледяной воды, китаец так сильно испугался, что не выдержал и крикнул по-русски три-четыре известных ему слова: «Старик с вокзала, помоги!», подразумевая неоднократно виденный им образ святителя Николая Чудотворца, покровителя Харбина, что некогда был благоговейно установлен в часовне в здании городского вокзала. Утопающий тут же потерял сознание, а когда очнулся, то обнаружил, что стоит все в той же холодной воде, но уже по колено, почти что у самого берега. Китаец вылез, отдышался и под впечатлением пережитого чудесного происшествия поплелся на харбинский городской вокзал, где, как известно, долгое время, даже при советской администрации, пребывал образ святого и перед ним теплилась неугасимая лампада. Икона Николая Чудотворца на вокзале пользовалась большим почитанием путешествующих, и перед ней всегда горели сотни зажженных свечей. Говорят, что китаец упал на колени перед иконой, а на следующий день крестился с именем Николай. Кстати, очень многие его соплеменники принимали Святое Крещение, и очень значительное их число — с именем Николай… Святитель Филарет в своей проповеди о чудотворце Николае Мирликийском рассказывал пастве и такой случай, характеризующий почитание этого святого не только православным людом, но и местным маньчжурским народонаселением. «Имейте в виду, святителя Николая весь Дальний Восток, вся китайская страна очень почитает. Как-то один русский охотник забрел далеко, далеко в тайгу или в степь, и там попал на китайский хутор, где искал отдыха. Приветливые хозяева его приняли, он увидел у них над дверью старенький образок святителя Николая и думает: «Что эти язычники могут с ним сделать, зачем он им нужен?». И хотел у них взять. Хозяин обиделся, говорит: «Как ты хочешь взять у нас этого Старика, он такой добрый, он так хорошо помогает. Мы ни за что не отдадим!»»[3]

Иную историю рассказывал некий настоятель православной церкви на Кривой улице в Харбине. В сентябре 1945 года в храм зашли трое советских летчиков и в нерешительности остановились перед алтарем. Так как службы в тот момент не было, настоятель подошел к ним, отвел в сторону и полюбопытствовал: «Господа, что вам будет угодно?» В ответ на это пришедшие рассказали ему следующую историю. Выполняя задание командования, экипаж самолета в составе трех летчиков вылетел на бомбардировку японских учреждений и войск в Харбине. На подлете к городу летчики, все как один, из-за облака увидели лицо старика, который поднял руки, и… самолет словно бы остановился в воздухе. Он не падал, но и вперед лететь не хотел. Могли повернуть направо, налево, назад, вниз, но только не вперед… Сбросив бомбы за чертой города, летчики вернулись на аэродром, не выполнив задания, но и не спешили докладывать о произошедшем начальству. Кто-то из них предположил, что образ старика очень походил на знакомого ему с детства по иконам Николая Чудотворца. И вот, собравшись с духом, втайне от политработника эскадрильи, пришли в храме ему поклониться. Поставили свечки, ушли…

Эта история замечательна прежде всего тем, что сами горожане свидетельствовали о том, что на Харбин за все время японской оккупации не было сброшено ни одной авиабомбы.

Свято-Николаевский собор. Открытка из Японии

В честь святителя Николая Чудотворца была освящена и одна из главных достопримечательностей Харбина и предмет особой гордости харбинцев — Соборная площадь со знаменитым Свято-Николаевским собором в центре. Храм этот был заложен весной 1899 года по проекту петербургского архитектора Иосифа Владимировича Подлевского, участника строительства КВЖД, известного также как архитектор Балтийского судостроительного завода, Политехнического института и Покровской церкви при нем в Петербурге. Среди прихожан храма долгое время было распространено мнение, что «собор… рубили русские мастера на Вологодчине, а затем заново собирали в Харбине», однако документальных подтверждений тому в наши дни найдено не было. Храм был исключительно деревянным, срубленным из сорта дерева темного цвета, из-за чего харбинские обыватели стали именовать его «шоколадным», и, согласно плану, был задуман в форме креста. Перекрытия его были шаровыми, а звонница украшена главами с шашечным покрытием — то, что в церковной архитектуре обычно называется «вологодским типом». Кроме этого во внешнем декоре здания можно было разглядеть резные колонки в древнерусском стиле. Строительство храма было завершено в 1899 году, а 18 декабря 1900 года, при большом стечении харбинского епархиального духовенства, состоялось торжественное его освящение. Общепризнанным мнением среди горожан было то, что именно Свято-Николаевский собор играл особо важную роль в духовной жизни Харбина, как до большевистского переворота 1917 года, так и после. В лучшие времена жизни города старостами собора становились наиболее уважаемые жители Харбина — князь С. Н. Хилков, генерал Д. Л. Хорват, инженер Б. В. Остроумов. Судьба храма, простоявшего в Харбине 66 лет, во многом повторила судьбы его прихожан и клира, однако к этому мы вернемся позже, а пока стоит рассказать о том, что стало с харбинским православным духовенством после того, как распалась Российская империя. Как следствие этого катаклизма мирового масштаба пришло в упадок и церковное управление епархиями — ближними и дальними.

На территории Маньчжурии указом уже Зарубежного синода была образована Харбинская епархия, а управлявшим ею епископом был поставлен митрополит Харбинский и Маньчжурский Мефодий. Имя этого митрополита всегда было окружено в Харбине огромной любовью и уважением паствы. Неустанными трудами он воссоздал Маньчжурскую епархию в том виде, в котором она оставалась неизменной до своего вхождения в юрисдикцию Московского патриархата. Этого архиерея, по признанию современников, отличала искренняя религиозность, подлинная любовь к Отечеству и русскому народу. Крушение государства Российского, Гражданская война и последовавшие гонения большевиков на Церковь и на ее клир застали Мефодия на его кафедре в Оренбурге, вынудив владыку к отъезду за рубеж. В Харбине владыка, как проповедник проводил значительную работу по сохранению канонических устоев православия среди беженцев и «старожилов», а как богослов продолжил религиозно-просветительскую деятельность, что сплотило почти все тогдашнее православное население Маньчжурии. Владыка курировал и благотворительную деятельность своих приходов, включая создание в Харбине приюта для престарелых и сирот, получившего название «Дом-убежище имени митрополита Мефодия».