Николай Золотарёв-Якутский - Из тьмы

• Название: Из тьмы
• Автор: Николай Золотарёв-Якутский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1977

Герой повести — сын бедного якута Уосук. Человек необыкновенной и трудной судьбы, он становится на путь активной революционной борьбы.

---

— Дай Комитет.

— Даю!

Через мгновение в трубке послышалось:

— Петровский слушает.

— Товарищ председатель Комитета, это я, Токуров. Из типографии. Здесь печатается контрреволюционное воззвание губернатора. Как поступить?

— Что за вопрос! Машину остановить, набор рассыпать, отпечатанные экземпляры уничтожить.

— Понятно, товарищ председатель Комитета!

— Чудаки! Губернатор окружен, а они его бредни на бумагу переносят.

— Окружен, Григорий Иванович?

— А что же, шутить с ним будем? Хватит, товарищ Иосиф, нашутились!

Уосук не сразу положил трубку. Какое все-таки чудо телефон…

Между тем вице-губернатор созвал по телефону на совещание чиновников областного управления и полиции. Он не знал, что телефонная станция давно в руках большевиков. Контролировавший все переговоры Тизенгаузена Миша Ксенофонтов сообщил в Комитет время совещания и пароль.

Ровно в 11 вечера Комитет общественной безопасности в полном составе подошел к резиденции.

— Стой! Кто идет?

— Свои! — Петровский назвал пароль.

— На совещание?

— Да, припоздали малость…

— Проходите!

Начальник караула козырнул и отступил в сторону.

Из кабинета доносился голос Тизенгаузена:

— Господа, пора обсудить наше положение. Связь с Иркутском и Петроградом прервана, за сегодняшний день я не получил ни одной депеши…

— Депеша есть! Сейчас я вам ее прочту. — Петровский решительно шагнул на середину кабинета.

Вслед за ним вошли и остальные члены Комитета.

— Кто такие? Откуда? — испуганно и возмущенно заговорили царские чиновники.

— Мы — Комитет общественной безопасности, избранный революционным народом. Телеграф в наших руках. Потому вы, господин вице-губернатор, ничего не получали. Извините! Одну из телеграмм мы принесли.

Он развернул телеграмму и прочел:

— «Якутскому вице-губернатору. Сообщаю, что власть в стране сосредоточена в руках Временного правительства. Предлагаю без всяческого сопротивления передать всю военную, полицейскую и гражданскую власть местным органам правительства».

— От кого? От кого телеграмма?

— Подписана премьер-министром Временного правительства. Впрочем, читайте сами!

Петровский подал телеграмму Тизенгаузену.

— Позвольте… да ведь это же ссыльный большевик Петровский! — взревел полицмейстер Рубцов.

— Бывший ссыльный. Равно, как и вы — бывший полицмейстер, господин Рубцов, — насмешливо произнес Петровский.

— Н-нет, — разжал губы Тизенгаузен, — пока не получу прямых указаний от генерал-губернатора Восточной Сибири, ни Временному правительству, ни тем более вам я не подчинюсь.

— Сопротивление бесполезно! Весь город наш. А указаний от генерал-губернатора вам не дождаться: он смещен! В общем, так: завтра в 12 часов дня сложите свои полномочия перед народным собранием. Ждем вас, господа!

5 марта задолго до полудня здание общественного собрания было переполнено. Здесь теснились чернорабочие и обыватели, учащиеся и купчики, батраки и их хозяева. За столом, покрытым красным сукном, расположились члены Комитета общественной безопасности.

— А не промахнулись ли мы с тобой, объявив, что сегодня состоится передача власти? — шепнул Ярославскому Петровский.

— Можешь не сомневаться. Некуда им, голубчикам, деваться. Да вот они, идут!

В проходе появились вице-губернатор и полицмейстер. Народ с насмешкой расступался перед ними, освобождая дорогу к президиуму. Бывшие властители шли понуро, опустив головы.

Не поднимаясь на возвышение, Тизенгаузен повернулся к залу и невнятным голосом заявил о сложении своих полномочий. Он поднялся на цыпочки и положил на стол президиума шпагу. То же самое полицмейстер проделал со своей саблей. Затем оба быстрыми шагами устремились к выходу. Вице-губернатор вытирал на ходу слезы.

Уосук невольно припомнил, как совсем еще недавно этот тщедушный старик катался на тройке по Большой улице в сопровождении девяти-десяти казаков, а прохожие шарахались в стороны. Те же, кто успевал разглядеть губернаторский поезд издали, отступали к обочине и снимали шапки, не обращая внимания на лютый мороз или проливной дождь… Еще страшнее казался горожанам полицмейстер. Губернатор что — промчался, и нет его, а полицмейстер мог и остановиться прямо перед тобой. Добра это никогда не сулило…

Они уходили не только из зала — они уходили из жизни людей, которыми повелевали.

На другой день в округа области были разосланы телеграммы бывшего вице-губернатора о том, что он слагает свои полномочия и передает власть Комитету общественной безопасности. Тут же в Комитет посыпались запросы, кто будет управлять округами. Комитет созвал на совещание представителей всех политических партий.

— Товарищи, — сказал Ярославский, — прежде всего мы должны решить вопрос об областном руководстве. Временное правительство рекомендует на места бывших губернаторов выдвигать временных комиссаров. Какие есть предложения?

Орджоникидзе вскочил на ноги:

— Предлагаю на должность комиссара области бывшего депутата Государственной думы Петровского.

Так во главе области встал бывший рабочий и политический ссыльный, будущий Председатель ЦИК Украины Григорий Иванович Петровский.

Глава пятнадцатая.

«Мы продолжим ваше дело». «Ты — Иосиф Токуров?» — «Нет. Я Разбогатеев»

Вскоре пришла весть о приезде в Россию Ленина, о его Апрельских тезисах, и якутские большевики воспрянули духом: борьба продолжалась! Они с нетерпением ждали первых пароходов, чтобы уехать в центр России. Навигация на Лене открывается поздно — в конце мая. Два с лишним месяца вынужденной задержки было решено использовать для укрепления в Якутии власти трудящихся, для пропаганды среди населения ленинских идей, для воспитания революционной якутской молодежи.

Шла весна. Все жарче пригревало солнце, и все грустнее становился Уосук. Тронется Лена, затрубят пароходы, и люди, без которых он не мыслил своей жизни, надолго, если не навсегда, расстанутся с ним. Особенно привязался он к Ярославскому. Ярославский был ровен со всеми кружковцами, никого особенно не выделял. Он не переступал в отношениях с ними грань товарищеского дружелюбия, но Уосук ощущал, что Ярославский глубоко любит их всех.

Не знавший родительской ласки, юноша тянулся к нему, как к отцу.

Бросил якорь у берега пароход «Акопсин Кушнарев». Пришла пора прощания. На этом судне уезжали Ярославский, Петровский, Орджоникидзе, Клавдия Ивановна и Зинаида Гавриловна — жена Орджоникидзе.

В день отъезда в газете «Социал-демократ» Ярославский выступил с обращением ко всем жителям Якутии:

«Граждане Якутска и области!

Уезжая от вас, я хотел бы, чтобы вы, среди прочих задач, стоящих перед вами, не забывали и о существующих в крае культурно-просветительных учреждениях. Их так мало, а они так нужны народу! Одно из них — музей, находящийся в ведении Якутского отделения Русского Географического общества. Ни старое городское самоуправление, ни центральная власть, ни областная не поддерживали его материально, и музей неизбежно бы погиб, если б не безвозмездный труд его работников — политических ссыльных.

Мне хочется, чтобы этот труд не пропал даром, чтобы вы взяли музей под свою постоянную опеку, оказывали ему всестороннюю помощь.

Покидая Якутскую область, я верю в силы народные, верю в то, что население Якутской области приобщится ко всем завоеваниям человеческой мысли, как приобщается в эти дни к политической и гражданской жизни».

— Мы продолжим ваше дело. Во всем, — тихо сказал Уосук, боясь расплакаться.

Ярославский понял его состояние.

— Ну-ну, — пригрозил он пальцем, — не реветь, социал-демократы!

Загудела сирена. Пароход отошел от пристани. Юноши долго махали вслед ему руками.

* * *

В Якутии, расположенной за много тысяч верст от столицы, революционные события происходили совсем иначе, чем в центре. После Февральской революции управление областью взяли в свои руки большевики. Когда же большинство их покинуло Якутск, власть перешла к эсерам и меньшевикам. Областной комиссар эсер Соловьев распустил Комитет общественной безопасности и взамен сколотил свой — Комитет общества защиты революции. Из местных казаков и бывших царских полицейских были созданы вооруженные контрреволюционные силы.

Весть об Октябрьской революции лишь озлобила новых правителей области. В то время как по всей стране триумфально шествовала Советская власть, в Якутске свирепствовала реакция.

Обстановка накалялась. 22 февраля 1918 года Соловьев созвал представителей всех контрреволюционных организаций. Сборище вынесло решение: «Не признавать Октябрьскую революцию и Советскую власть; считать Якутскую область автономной, не подчиняющейся центру; организовать Областной совет».