Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий

• Название: Неоконченный сценарий
• Автор: Вольфганг Шрайер
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Я принял решение не добиваться вашего выдворения из страны, сообщил ему Вилан негромко, с затаенной угрозой. - Это было бы нетрудно, поскольку вы пытались обмануть официальные инстанции страны, но я не вижу нужды в столь крайних мерах. Мы неделовой критики не боимся. Чего вы рассчитываете добиться вашим фильмом? В Гватемале он на экраны не выйдет, а в Европе лишний раз подтвердит, насколько наша демократия широка, какие возможности предоставляет. Распространяйтесь насчет романтики герильерос сколько вам заблагорассудится. Единственное, что нам мешает всерьез, - это коммунисты с идеями Народного фронта. А в остальном... Я даже готов пожелать вашему фильму успеха. Видите, насколько мы великодушны! Нам не до мелочей...

Ветер принес на плоскогорье дождь, его тугие струи так и хлестали по крыше дома Ридмюллера, но около одиннадцати утра сквозь тучи пробилось солнце и преобразило все вокруг. Озеро Атитлан, казавшееся час назад огромным блюдом расплавленного свинца, превратилось в овальное зеркало.

После обеда Ридмюллер пригласил всех на свою яхту, которая горделиво покачивалась на волнах у причала. На побережье озера, объяснил он, расположены двенадцать индейских селений, названных по именам двенадцати апостолов; каждое из селений отличается своей одеждой. Он хвалил индейцев за их умение приспосабливаться к меняющимся условиям жизни, рассказывал, какие они искусные ткачи. Но Кремп слушал его вполуха, ему хотелось побольше узнать о никеле, где БОА набирает горняков.

- Работает у нас кое-кто из старых, опытных кадров, - сказал Ридмюллер, стоявший у поручней в белых брюках, блайзере и капитанской фуражке - ни дать ни взять охотник на львов, любимец дам и яхтсмен в одном лице. - Во время второй мировой войны они разрабатывали залежи свинца, цинка и олова, тогда цены были подходящими.

- С тех пор прошло уже тридцать лет. А где вы обучаете новых специалистов?

- Об обучении в полном смысле слова говорить не приходится. Кое-кто из них посещает курсы... Знаете, технология добычи руды заметно изменилась. Современные рудники - это уже не штреки и не штольни; сегодня предпочитают снести целую гору, а потом уже получать и обогащать руду из обнаженных срезов.

- А кто обслуживает подъемные механизмы?

- В основном специалисты из Штатов...

Ридмюллер, прикусив мундштук курительной трубки, искал глазами Ундину.

- Североамериканцев у вас, конечно, больше?

- Вовсе нет. Тем не менее две трети заработной платы выдается в долларах, хотя только ведущие специалисты - иностранцы. Но куда большие суммы, чем на зарплату, уходят на материальное снабжение: на транспорт, запасные части, горючее, взрывчатку. Десятки тысяч тонн одной взрывчатки в месяц!

Кремп сделал вид, будто поражен.

- Материал и технических специалистов вы, значит, ввозите, а сырье вывозите, - подытожил он. - Ваше огромное предприятие находится посреди диких лесов, где нет никаких населенных пунктов, кроме рабочего поселка, ни местной промышленности, обычно развивающейся вокруг таких индустриальных гигантов. А ведь экспорт никеля связывается в стране с надеждой на развитие всей экономики. Так как же ваша фирма участвует в экономической жизни страны? Или она живет исключительно собственными интересами?

- Не только... Мы даем хлеб и деньги тысячам семей. К тому же платим умопомрачительные налоги. Пока что кофе стоит еще на первом месте в экспортном списке, но большие деньги теперь нигде на кофе, сахаре или бананах не заработаешь. Только на нефти и рудах!

- По законодательству 1965 года все природные ископаемые принадлежат государству. Может ли правительство Гватемалы, а не лондонская биржа, диктовать вам повышенные экспортные цены?

- Оно не имеет даже права совещательного голоса! Не забывайте, странам - производителям нефти потребовались десятилетия, чтобы объединить усилия на мировом рынке. В "рудных" государствах мы никогда до этого не допустим. Запад предупрежден. В случае осложнений Вашингтон прибегнет к самым строгим мерам.

- Даже к высадке войск?

- Будет достаточным свергнуть правительство. Но это все немыслимо. Любое из возможных здесь правительств будет самым тесным образом сотрудничать с нами.

- А разве местная руда не принадлежит государству?

- Это как посмотреть, - сказал Ридмюллер. - О полезных ископаемых "третьего мира" идет столько споров лишь потому, что в высокоразвитых индустриальных государствах с их трудолюбивым населением сырьевые запасы постепенно исчерпываются... Кому же принадлежит сырье? Деловому и пытливому человеку, способному не только найти, но и добыть руду, или апатичному и бездеятельному хозяину, в чьей земле она находится? Меня удивляют левые, которые обычно утверждают, что цена труда превыше собственности, а в данном случае считают, будто все наоборот!

- А меня удивляет, что люди, для которых частная собственность святая святых, напрочь отказываются от своего же закона, как только что-то нужное им находится за пределами их границ.

- Вся мировая история полна примеров, когда народы воевали из-за сырья, господин фон Кремп, и вам, как сыну крупного промышленника, полагалось бы это знать, - раздраженно проговорил Ридмюллер. - Так уж устроен наш мир.

Около трех часов дня яхта взяла курс на юг, к подножию Атитлана, конусообразного вулкана, высеченного, казалось, из пестрого мрамора на зеленом берегу озера. К удивлению Кремпа, из бухты Сантьяго им навстречу вылетела яхта еще более роскошная, чем у Ридмюллера. Она принадлежала Альфонсо Гандаре, министру экономики республики. Тот, размахивая руками, приказал матросам изменить курс, чтобы Ридмюллеру было легче подойти к левому борту... Извинившись, Ридмюллер взял в руки "дипломат" и перешел на борт яхты Гандары: необходимо-де обсудить кое-какие проблемы.

- Я слышал, он назвал тебя по имени, Ундиной, - сказал Кремп. - С какой такой стати?

- Пришлось разрешить ему эту малость.

- Отвратительно... Нет, ты только посмотри на них обоих: даже в воскресенье они находят время для распродажи своей страны...

Кремп взял в руки камеру. В довершение всего яхта Гандары называлась "Патриа". Да, столь прелестной идиллии ему никогда прежде снимать не приходилось.

- Послушай, Хассо, - услышал он голос Ундины. - Ридмюллер хочет, чтобы мы и сегодня переночевали у него. А завтра утром обещает доставить нас в столицу на собственном самолете, так что у Толедо мы, дескать, будем вовремя.

- Незачем было строить глазки.

- И больше ты ничего не скажешь? Прошу тебя, придумай что-нибудь.

Кремп снимал сейчас палубу "Патрии"; вон там, под спинакером, сидит этот разжиревший президент БОА, сумевший подкрепить свои акции прирожденного организатора паспортом гватемальца и породнившийся со здешней олигархией. С первого взгляда его можно принять за представителя местного капитала, хотя национальных чувств у него нет ни на грош. В душе он немецкий филистер, по положению - верный своим американским хозяевам директор дочерней фирмы, по национальности - гватемалец во втором поколении. Вот он, современный гражданин мира! А рядом с ним министр. Худой как щепка, смуглолицый, с напомаженными волосами; внешне между ними никакого сходства. И тем не менее это орудия одного калибра - космополиты, дельцы международного пошиба. Оба только о том и думают, как бы набить брюхо за счет бедняков. Кажется, что слышна даже их отрыжка.

Он почувствовал прикосновение руки Ундины.

- Стоит в видоискателе появиться чему-то, совпадающему с твоими представлениями о современном мире, ты забываешь обо всем на свете, а лицо у тебя, между прочим, такое, будто тебя вот-вот стошнит.

Кремп опустил камеру.

- И ты меня в этом упрекаешь? Просто я отношусь к собственным убеждениям всерьез.

- Слишком даже! В жизни есть много другого. Можно порадоваться красотам природы, да мало ли чему... Почему бы нам не искупаться вместо того чтобы снимать? Потому что для тебя ничего, кроме боевой цели, не существует! Считаешь себя крестоносцем справедливости...

Он не совсем понимал Ундину. В начале знакомства она казалась ему одинокой женщиной, подчеркивающей свою самостоятельность и все-таки думающей о своем гнезде, таков уж древний, но вечно живой инстинкт женщин; а теперь вот она играет с ним и одновременно флиртует с Ридмюллером... Как ей объяснить, чего он добивается? Но разве чувство ненависти к происходящему на палубе "Патрии" не естественно, разве это нужно объяснять?

Только Ридмюллер захлопнул "атташе" с документами, как министр вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной, засеменил к поручням и, несколько раз поклонившись, пригласил Ундину и Кремпа перейти на "Патриу". Гандара с чувством пожал гостям руки, предложил устраиваться в шезлонгах, угостил джином с тоником и, выяснив, что Ундина не понимает по-испански, начал рассказывать чисто мужские анекдоты. Наверное, им с Ридмюллером пришлось потрудиться, если потребовалось такое средство для разрядки. Назойливое гостеприимство министра претило Кремпу, но что поделаешь?..