Джейн Кейси - Пропавшие

• Название: Пропавшие
• Автор: Джейн Кейси
• Издательство: АСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083630-7

Первый ребенок исчез шестнадцать лет назад…

Старший брат Сары Финч вышел поиграть — и исчез. Никто больше не видел его — ни живым, ни мертвым…

Второй ребенок пропал недавно…

Двенадцатилетняя Дженни Шепард не вернулась домой. А Сара Финч — ее учительница — обнаружила тело девочки в лесу.

Два исчезновения. Одна свидетельница. Один преступник?

В том, что Дженни стала жертвой жестокого преступления, нет сомнений. Но Сара — единственная кому приходит в голову: а что, если убийца ее ученицы — тот же человек, который когда-то был связан с исчезновением ее брата?

Сара начинает собственное расследование. Полиция смеется над ее подозрениями.

А кто-то следит за ней и готовится остановить, как только она подойдет к истине слишком близко.

---

— Прости, если мешаю… — Я вздрогнула от тихих слов. Блейк выглядел очень серьезно. — Можно тебя на пару минут?

Я медленно оторвалась от стены. Выбор слов сразу же меня раздосадовал. Чему, по его мнению, он мешал? И чего вообще хотел от меня? Плохое настроение ощутимо нарастало во мне как грозовая туча, пока я шла за Блейком по отделению к двери с надписью «Комната для родственников». Стеклянная часть двери была тщательно задрапирована тусклой зеленой шторкой, обеспечивая уединение. В маленькой и загроможденной мебелью комнате оказалось по крайней мере окно, хотя вид из него открывался на трубу крематория, выпускавшую в этот момент клубы темно-серого дыма в ясное голубое небо.

Блейк подождал у двери, плотно закрыв ее за мной. Я осторожно прошла среди стульев, наставленных вокруг журнального столика, направляясь к окну, чтобы выглянуть наружу.

— Я немного удивился, увидев тебя здесь.

Я не обернулась.

— Почему?

— Мне показалось, он тебе не нравился, — спокойно сказал Блейк.

— Не нравится.

— Ты не хочешь повернуться ко мне?

Можно было бы отнестись к его словам как к просьбе, но это, несомненно, приказ. Я повернулась, встала, прислонившись к подоконнику. Блейк садился к журнальному столику. Я вдруг поняла, что мебель расставили для импровизированной беседы. Вот почему стулья теснились и мебель располагалась в таком непонятном порядке.

— Проходи, садись, — сказал Блейк, указывая на стул напротив.

Из упрямства я стала сопротивляться.

— Я лучше постою. Насиделась.

— Это правда?

— Да, — напряженно ответила я. — Мне захотелось прийти и посмотреть, каково состояние Джеффа. Он… у него никого больше нет.

Блейк откинулся в низком кресле и подложил руки под голову.

— О, понятно. Теперь он стал объектом твоей заботы, да? Неудивительно, что ты изображаешь здесь из себя Флоренс Найтингейл[4].

— В каком смысле?

Мне повезло, что я стояла спиной к свету, так как кровь бросилась мне в лицо.

— Это в твоем духе, не так ли? Что-то случается со знакомым тебе человеком, и тебе обязательно надо помочь.

Я хмуро смотрела на Блейка.

— Например?

— Например, твое скромное участие в деле твоего брата.

Он достал из-под кресла газету, которую читал его коллега. Это оказался таблоид с жирными черными заголовками. С того места, где я стояла, мне удалось прочесть шапку, раскинувшуюся на разворот: «ТРАГЕДИЯ УЧИТЕЛЬНИЦЫ: «Я НАШЛА ДЖЕННИ, НО НЕ СМОГЛА НАЙТИ СВОЕГО БРАТА»». И рассмотреть фотографию под ним: крупным планом мое лицо, у школы, повернутое от камеры, лоб нахмурен.

— Когда ты собиралась рассказать нам об этом? — спросил Блейк, протягивая мне газету.

Я как во сне оторвалась от окна и прошла по комнате за газетой. Проклятая Кэрол Шэпли. Она и в самом деле сработала очень быстро, если от интервью до напечатанной страницы прошло так мало времени. Вот тебе и сочувственная история.

Слезы мешали говорить опечаленной Саре Финч, когда она рассказывала мне о том, как нашла тело своей любимой ученицы. Знакомая с трагедией не понаслышке, она в свое время испытала боль утраты. «Я знаю, что должна чувствовать семья Дженни, — плакала она. — Но у них хотя бы есть тело, которое они могут похоронить».

— Я этого не говорила, — пробормотала я, в основном для себя, стремительно пробегая глазами статью. Здесь было все: исчезновение Чарли, мамин нервный срыв, папина смерть, смерть Дженни, — но история стала практически неузнаваемой, гладко изложенная, разделенная для алчного читателя на легкоусвояемые абзацы. Я дошла до третьей страницы, где рассказ перетекал в догадки о случившемся с Дженни и в то, что Кэрол выдавала за мои благие пожелания родителям Дженни. («Я надеюсь, они останутся вместе, поддерживая друг друга. Они преодолеют это, но никогда не забудут».) Прочитав последние строчки, я на секунду прикрыла глаза. Мне не требовалось читать это снова — вероятно, я смогла бы процитировать статью наизусть слово в слово, — но я вернулась к началу и смотрела, не различая слов. Мне не хотелось, опустив газету, встретить пристальный взгляд, который, я знала, направлен на меня.

— Прошу прощения, я ничего не сказала о своем брате, поскольку не думала, что это как-то связано, — наконец произнесла я, садясь и для удобства обхватывая колени руками.

Брови Блейка взлетели.

— В самом деле? Я был бы не против узнать об этом раньше средств массовой информации. Кстати, как ей стало известно об этом?

Без всякого выражения я рассказала ему о Кэрол и ее настойчивости. Я объяснила: в тот момент мне показалось, что у меня нет другого выхода, кроме сотрудничества с ней.

— Она мне солгала, — сказала я, щелкая ногтем по раскрытой газете. — Она обещала не использовать мою новую фамилию или любые сведения, по которым меня можно будет узнать. Вот почему это не постановочная фотография. Я не знаю, когда сделан этот снимок. Вероятно, когда все они выстроились за школьной оградой, на следующий день после того, как нашли Дженни.

— На следующий день после того, как ты нашла ее, — подчеркнул Блейк.

Я подняла на него глаза.

— И что?

Он не ответил прямо, просто сердито посмотрел мимо меня.

— Послушай, — сказала я, снова горячась, — не обманывайся, думая, будто во всем этом есть что-то еще, кроме совпадения. Я никому не говорила о Чарли. Я вообще о нем не говорила. О таких вещах не упоминают походя в разговоре, тебе не кажется? И я не могу ожидать, будто другие люди так уж близко к сердцу примут исчезновение моего брата и то, что я так и не смогла это пережить. Это случилось. Я росла, и мне приходилось жить с этим, как, впрочем, и теперь, с той лишь разницей, что сейчас большинство людей либо не помнят, либо им все равно. Поэтому хотя бы переживать свое несчастье я могу без свидетелей? Я привыкла загонять все в себя и даже не представляла, как могу с кем-то поделиться. Скрывать это стало для меня естественным.

Он пожал плечами.

— Зачем же ты здесь осталась? Ужасно, должно быть, жить в том же доме.

— Из-за мамы, — просто ответила я и объяснила: ей необходимо было оставаться в доме, где мы всегда жили, на случай чудесного появления Чарли.

Он покачал головой.

— Об этом я и говорю, Сара. Пускай она не уезжает, ладно. Это ее дело. Почему тебе обязательно с ней жить? Она взрослый человек. Даже если она губит свою жизнь, из этого не следует, что и ты должна губить свою.

— Я не могу ее бросить. — Я снова и снова машинально водила ногтем по шву джинсов. — Все остальные ее бросили. Я не могу так с ней поступить.

— Как не можешь оставить Джеффа, лежащего в коме, — напористо сказал Блейк. — Я не очень-то удивился, найдя тебя здесь. — Он подался вперед. — Ты хоть осознаешь, что при другом раскладе — если бы ты рассказала мне о его поведении — ему могли предъявить обвинение в преследовании?

Я не подняла взгляда.

— Это совсем не тот человек, из-за которого ты должна страдать, — произнес Блейк, наполовину раздраженно, наполовину сочувственно. — Ты можешь даже сказать, что он получил по заслугам.

— Ты же так не думаешь.

Блейк вздохнул.

— Он вел себя как самоуверенный самец, Сара, не принимавший отказа. Тебя обижают со всех сторон. Пора научиться защищаться.

Шмыгнув носом, я попыталась загнать внутрь слезы, от которых уже щипало в носу. Блейк схватил с соседнего столика коробку бумажных салфеток и протянул мне.

— Это твое профессиональное мнение?

Я не потрудилась скрыть сарказма.

— Прошу прощения, — натянуто отозвался он. — С тобой мне трудновато вести себя профессионально.

Последовало краткое, неловкое молчание, так как оба мы вспомнили о последней нашей встрече, когда он вел себя в моем присутствии абсолютно непрофессионально. Я не смела поднять на него глаза.

— Я обещал себе, что не стану этого делать, — сказал Блейк в основном самому себе, — но я просто тебя не понимаю. Не знаю, откуда у тебя эта хромота и этот синяк на лице — сегодня утром я его увидел, поэтому нет смысла скрывать его теперь. Я не понимаю, как это, — он обвел рукой комнату, — сочетается с твоим появлением у меня в квартире в тот вечер.

Прежде чем ответить, я высморкалась, решив начать со второй части вопроса.

— Я прошу за это прощения. Мне не следовало приходить. Просто я… мне нужно было сделать нечто спонтанное. Хоть раз что-то почувствовать. В тот вечер у меня возникло ощущение, будто меня затягивают зыбучие пески. И ты казался опорой, за которую можно было ухватиться. — Я рискнула взглянуть на него. — По-моему, ты не возражал.

Он пожал плечами.

— Да нет, не возражал. Но дело-то не в этом.

— Послушай, то, что случилось в тот вечер… было великолепно. Но это не моя жизнь. Моя жизнь — день за днем ходить в школу, надеясь, что я достаточно хорошо выполняю свою работу. Вечерами возвращаться домой, никогда не зная, что меня там ждет. В хорошие вечера я сижу дома и проверяю тетради, пока мама напивается до отключки. В плохие вечера… ну, я делаю в основном то же самое. Может, мне это и не нравится, но таково положение вещей. Несколько дней назад я на минуту почувствовала необходимость сделать перерыв и оказалась достаточно храброй и глупой, чтобы это осуществить. Вероятно, мне следовало найти кого-то другого, чтобы переспать, а не человека, который связан с этим делом, но я просто…