Виктор Песиголовец - Деяния ангелов

• Название: Деяния ангелов
• Автор: Виктор Песиголовец
• Жанр: Ужасы и Мистика

Роман-предсказание. Мистическая драма. Провинциальный журналист Иван, поссорившись с любовницей, едет на автомобиле из райцентра, в котором она живет, домой в Запорожье. На полпути Ивану становится плохо, он едва успевает остановить машину и теряет сознание. Случайные люди, среди которых есть врач, считают, что Иван мертв. Но он неожиданно приходит в себя — ему помогает девушка, странным образом оказавшаяся на трассе. С этого момента у него начинается новая жизнь, исполненная невероятных мистических совпадений, откровений, добрых поступков и соучастия в темных делах еще одной загадочной женщины…

---

Я прекрасно знал, что ничего он не возьмет без разрешения и бумажник непременно вернет. Такие штучки с выхватыванием денег он уже неоднократно проделывал.

— Сегодня тебе ничего не обломится! — с улыбкой заявил я, продолжая елозить тряпкой по заднему стеклу.

Парень заложил руку с моим бумажником за спину и, пританцовывая, заныл:

— Тебе эти двадцать гривен погоды не сделают, а мне, может, жизнь спасут! Я ж помру, если не выпью хоть полстаканчика, непременно помру…

Бросив тряпку на крышу «Хонды», я вознамерился подойти к Алику и отобрать у него свои деньги. Но в этот момент откуда-то из кустов, высаженных у подъезда, со злобным рычанием выскочила та самая лохматая собака, которую я вчера кормил. Она пулей метнулась к парню и налетела на него, как бешенная. Мгновенно прокусила ему руку, цапнула за полу куртки и мертвой хваткой вцепилась в ногу.

— Ой-ой-ой! — взвыл от боли Алик. — Ой, спасай, Ванюха!

— Фу! Фу! Нельзя! — заорал я. Бросившись к собаке, схватил ее обеими руками за загривок и стал оттаскивать от парня.

Он не удержался на ногах, упал. Затрещали джинсы. Я продолжал волочить рычащего пса по земле, но тот и не думал отпускать свою жертву. Пришлось сильно хлопнуть его ладонями по ушам. И только тогда он, наконец, разжал челюсти.

— Вон! Вон отсюда! — я уже занес ногу, чтобы как следует пнуть эту полоумную зверюгу, однако она, вопреки моим ожиданиям, не стала убегать — напротив, присела и покорно ждала удара. Моя нога невольно опустилась.

Пес поднял заслюнявленную морду, преданно взглянул на меня своими умными глазами и приветливо завилял хвостом.

Я принялся осматривать раны громко вопящего Алика. Его ладонь была прокушена почти насквозь. С голени текла кровь. Рядом на асфальте валялись куски джинсовой ткани и мой бумажник.

— Ты можешь подняться? — спросил я, подхватывая парня подмышки.

— Попробую! — простонал он.

Собака отбежала в сторону и стала наблюдать, как я помогаю изувеченному ею человеку встать на ноги. Алик с трудом доковылял до подъезда и опустился на лавочку.

— Ну, что, давай вызову «скорую»? — предложил я.

— Не нужно! Не нужно! — замахал парень здоровой рукой. — У тебя есть дома йод или зеленка?

— Ладно, пошли ко мне!

У себя на кухне я, как умел, обработал руку и голень Алика перекисью водорода, затем аккуратно смазал края ран зеленкой и перевязал.

— Все-таки тебе нужно обратиться к врачу, — посоветовал я. — Вдруг эта собака бешенная!

— Обойдется! — беззаботно бросил отошедший от шока парень. — Меня больше тревожит мое внутренне состояние, — он многозначительно указал пальцем на свой рот. — Если не опохмелюсь, могу и «белочку» подловить. Такое со мной уже бывало. Мать меня тогда на четыре месяца на «дурочку» упекла!

Вздохнув, я открыл холодильник, достал початую бутылку водки и поставил перед ним на стол.

Глаза парня радостно засияли, а синюшные губы растянулись в блаженной улыбке, обнажая рот с желтыми, прокуренными зубами.

— Ну, ты это, Ванюха, стакан дай! — попросил он, зачарованно поглядывая на бутылку и облизывая свои пересохшие губы.

Через полчаса, когда мы вышли на улицу, собаки уже не увидели. Убежала? Или опять где-то притаилась? Странная какая-то эта тварь, весьма странная! И откуда она взялась, ведь раньше в нашем дворе ее не было?

Когда я приехал к Виве, то к своему немалому удивлению застал у нее на кухне молодую женщину, лицо которой мне показалось знакомым.

— Ванечка, это моя соседка по лестничной клетке Наташа, — представила ее девушка. — Садись пить с нами кофе!

Я поздоровался с женщиной и сел за стол. Она приветливо улыбнулась, но ее глаза остались грустными.

— У Наташи большое горе, — Вива поставила передо мной чашку и налила в нее из кофейника тягучей жидкости цвета темного шоколада. — Ее пятилетний сын Сашенька обварился кипятком. Бабушка не доглядела… Теперь лежит в реанимации.

— Что, такие серьезные ожоги? — сочувственно осведомился я.

— Очень серьезные, — тихо произнесла соседка и отерла ладошкой увлажнившиеся глаза. — Сашеньке уже сделали две операции. И две еще предстоит сделать… Нужны деньги. Вот, хожу по соседям, занимаю…

Я вскочил с табурета, побежал в прихожую и, достав из кармана куртки бумажник, вернулся на кухню.

— К сожалению, у меня с собой только сотня, — я смущенно протянул женщине несколько бумажек. — Возьмите! Если нужно, завтра привезу пару тысяч гривен.

— Я дала Наташе тысячу долларов, — со вздохом произнесла Вива. — Но одними деньгами тут не поможешь…

Соседка одернула полу своего домашнего халата, прикрывая колени, и с надеждой посмотрела на девушку:

— Может, у вас есть знакомый специалист по ожогам, а то этим врачам, которые сейчас занимаются лечением Сашеньки, я не верю. Равнодушные они какие-то и неразговорчивые… Ничего толком не обещают…

— Наташенька, нет у меня знакомых докторов, но я постараюсь помочь твоему сынишке, — Вива обняла соседку за плечи и погладила по голове. — Сейчас выпьем кофе, и я займусь приготовлением мази. А завтра утром схожу в церковь и помолюсь. Сашенька непременно выздоровеет и быстро встанет на ноги… А врачей не ругай, не такие уж они равнодушные, да и специалисты хорошие, поверь мне.

— Церковь, молитва… — задумчиво произнесла женщина. — Вы верите, что они действительно помогут моему сыну? Если бы это было так просто…

— Не всякого человека и не всякую молитву услышит Бог. Молится нужно с верой и за правое дело! — девушка опустила голову, но тотчас подняла ее и пристально взглянула в глаза соседке. — Не стану тебя, Наташенька, убеждать, ты сама увидишь, как мальчику станет лучше. — И тихо прибавила: — Уже завтра к вечеру.

С минуту мы пили кофе в тишине. Потом Вива поднялась, достала из кухонного пенала картонную коробочку, бутылочку оливкового масла, и несколько холстяных мешочков с какими-то снадобьями.

— Посидите здесь минут десять, а я в гостиной приготовлю мазь, — попросила девушка и вышла из кухни.

Мы продолжили пить кофе уже вдвоем.

— Когда мальчику собираются делать следующую операцию? — спросил я, подливая кофе в чашку соседки.

— Врачи еще точно не знают, — печально вздохнула она. — Говорят, все зависит от состояния Сашеньки…

— Понятно…

Больше мы не говорили до самого возвращения Вивы.

— Мазь готова! — радостно объявила она, переступая порог кухни. — Не бойся, Наташа, применяй ее смело! Но только тогда, когда Сашеньке станет лучше, то есть завтра вечером.

Женщина смотрела на Виву с недоумением и сомнением.

— Завтра вечером Сашеньке станет лучше? Вы так уверенно об этом говорите…

— Да, — подтвердила девушка. — Уже после захода солнца он попросит кушать, его обожженная кожа начнет заживать, восстанавливаться… Да ты сама все увидишь! Вот тогда и нужно будет обильно смазать — даже не снимая повязок — все тельце ребенка.

— А что это за мазь? — поинтересовался я.

— Она приготовлена на основе церковного мира, очищенного оливкового масла, меда и прополиса, — пояснила Вива.

— Если состояние Сашеньки действительно улучшится, я обязательно воспользуюсь вашим лекарством, — пообещала соседка. И, смущаясь, честно призналась: — Только не верится мне, что мой сыночек так быстро начнет поправляться, уж простите, пожалуйста…

Когда она ушла, забрав с собой баночку с мазью, я пытливо взглянул в глаза на девушке:

— Ты уверена, что не зря обнадежила бедную мать?

В ответ Вива утвердительно качнула головой.

— Дай-то Бог! — обронил я. — Дай-то Бог!

Глава двадцатая

Когда я утром вышел из квартиры на улицу, у подъезда меня встретил все тот же лохматый пес. Он весело залаял и даже запрыгал от радости. Я высказал ему все, что о нем думаю:

— Ты злобный, отвратительный балбес! Уходи, откуда пришел!

Он доверчиво потерся о мою ногу и завилял хвостом.

— Ладно, так и быть, — смилостивился я, — сейчас принесу тебе чего-нибудь пожрать. Но смотри, подлец, покусаешь еще кого-то — сгребу за шкирку и лично отвезу на живодерню!

Горку костей, кусочки колбасы и миску холодной рисовой каши собака слопала в считанные секунды. И, удовлетворенно облизав харю, куда-то умчалась. А я отправился за машиной на автостоянку. Мне нужно было навестить Алексея.

На этот раз он выглядел гораздо лучше. Уже не лежал, а сидел в гостиной за столом и увлеченно перебирал свои марки. И настроение у него было более-менее нормальное.

— Одышка все еще мучит меня, но сил вроде прибавилось, — похвалился Алексей. — Я без проблем передвигаюсь по дому и даже на улицу выхожу. Утром вот ходил в магазин за хлебом.

— А в больницу ты так и не лег! — упрекнул я его.

— Да зачем? — отмахнулся он. — Я же себя чувствую вполне прилично! Думаю, через пару-тройку деньков отправиться на службу, сколько ж сиднем сидеть?