Юрий Колесниченко - Роксолана Великолепная. Жизнь в гареме (сборник)

• Название: Роксолана Великолепная. Жизнь в гареме (сборник)
• Автор: Юрий Колесниченко
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0869-7

Любовная история, которая словно заново покорила мир благодаря популярному сериалу «Великолепный век», — это история взаимоотношений славянской невольницы Роксоланы и могущественного султана Османской империи Сулеймана Великолепного. Об этой загадочной женщине, которую султан называл Хасеки (Любимая), а недруги ведьмой, современные авторы говорят: «Перед ней расстилалось полмира, которым она повелевала. Перед ней расстилались века, и она была их властительницей. Перед ней лежали выбор и судьба, но не она была их повелительницей…» Все, что вы хотели узнать о роковом выборе Сулеймана, сделавшем невольницу гарема «королевой Востока», рассказано в этой книге, которая дополняет все известные исследования новыми, самыми неожиданными подробностями!

---

— На престол вступает молодой Сулейман!

Упали молиться, и вместо траура — рвение какое-то:

— Аллаху Акбар! Пусть сто живет султан Сулейман! Он будет лучший из всех султанов!

Учитель Абдуллах стоял рядом с Настей, едва заметно улыбнулся ей. Девушка, несмотря на боль, не смогла сдержать любопытство. Спросила шепотом:

— Почему он самый лучший будет?

Абдуллах тихо ответил с твердой уверенностью:

— Он десятый по счету султан! Таково предсказание, о Хюррем…

— А не предсказано ничего о какой-нибудь из его жен? — с замиранием сердца слушала Настя ответ.

— Любимой женой его станет султанша Мисафир, что означает «чужестранка». Сойдет как ясная заря в сердце Падишаха, а зайдет кроваво над царством его. Сделает много добра и много бед на всех землях Халифа…

Застонала Настя то ли от боли, то ли от бессилия:

— Интересно было бы взглянуть на такую женщину! С высоких минаретов кричали муэдзины. Каффа молилась новом султану.

Над древним Царьградом или Стамбулом, одним из лучших городов мира, шел проливной дождь, размывая очертания мечетей и церквей. Зеленели кипарисы, зацвела белая и синяя сирень и красное цветение персика покрыло ветви его.

Это была столица красоты, великолепия, но и страданий… в одном из закоулков огромного Авретбазара продавали Настю. Стояла она на помосте, в четверке товарок со школы, скованная наручниками, на одной цепи. Там, за стеной, многоголосный гул, крики продавцов разного товара — голых людей, овец, ковров, верблюдов — все, что рождалось и создавалось на земле. В углу, где товар был для избранных, царила относительная тишина. Здесь было несколько групп одетых девушек из разных школ и городов — от самых черных дочерей мулаток до самых белых дочерей Кавказа — демонстрировали купцам все свои прелести и умения, полученные в школе; перед молодыми мужчинами будто стыдились, а старых пронзали острыми взглядами. Одна толстая женщина все время ела — наверное, чтобы доказать, что можно ее сделать еще полнее. Другая периодически поднимала тяжести, которые стояли возле нее, чтобы продемонстрировать не только красоту, но и силу…

Настя сидела, поджав ноги под себя, равнодушно наблюдая, как приценивались купцы и как подавали себя невольницы. Молилась Богу, погрузившись в себя. Не помогал разъяренный шепот Ибрагима, его угрозы…

Вдруг засуетился хозяин и все присутствующие. Стали делать руками знаки, чтобы встали невольницы — и все встали. Кроме Насти. Настя не шевельнулась.

По проходу шла группа черных евнухов под руководством какого-то достойника, тоже черного, почтенного, за ним несли на лектике (носилках) мальчика лет четырех-пяти, и женщину в парандже. Позади шла военная стража.

Лектика была резная, из черного дерева, крыша ее держалась на золоченых столбах. По обеим сторонам лектики занавесы и открытые окна. Мальчик и женщина сидели на мягких подушках, в богатых одеждах, в руках мальчик держал игрушечный лук, на боку висела маленькая сабля, на голове надет огромный тюрбан. Это был необычайно красивый, черноглазый, живой ребенок, который с интересом рассматривал все вокруг. Его заинтересовала Настя, которая не выказала почестей новоприбывшим. А может его внимание привлекла необыкновенная красота рабыни, которая была тоненькая как девочка, белолицая, с густыми золотыми волосами.

Подбежал к ней, и улыбнулся. Настя посмотрела на него — и тоже улыбнулась. Улыбнулась искренне, тепло — от чего стала просто неотразимой. Протянула мальчику единственное, что имела — гранат.

— Угощайся, — сказала она по-турецки.

Мальчик взял этот гранат и крепко сжал в кулаке, по руке потек красный сок…

— Видишь, какой я сильный?

— Очень, — улыбнулась Настя.

— Ты откуда? — спросил он.

— Из Украины…

— Так ты роксолана? Я хочу, чтобы тебя купили. Будешь со мной играть. Я Мустафа. Наследник престола. Потому, что отец мой — султан Сулейман. Его все боятся! — с гордостью сказал наследник.

К нему подошла недовольна мать, жена султана Махидевран, высокая, гордая черкешенка. Что-то сказала сыну на ушко, но маленький Мустафа возразил, даже ножкой топнул.

Тогда Махидевран подошла к Настеньке и, не говоря ни слова, потрогала ее лицо, взяла в руки ее золотистые волосы — точно так, как пробуют ткань.

Кровь ударила в глаза Роксоланы и к ее голове…

Дрожала она как осиновый лист, когда провели ее через какие-то страшные огромные ворота, над которыми возвышалась воткнутая на крюк человеческая голова. Непроизвольно подняла руку и прижала к груди маленький серебряный крестик. И вошла во двор сераля.

Весеннее солнце играло светом на разноцветных венецианских окнах султанского гарема и оживляло оргии красок на великолепных коврах в комнатах. Настя мыла ноги Махидевран, смазывала их маслами. Рядом крутился Хассан, кизляр-ага — главный евнух, готовый каждую минуту выполнить любую прихоть любимой жены султана. Это он был на Авретбазаре, когда покупали Настю, и сейчас не спускал с нее настороженных глаз, следил за каждым ее движением.

Чуть позже, в парке, где отдыхала Махидевран, ее сын играл с Настей — учил девушку стрелять из лука по тыквам, которые на высоких шестах проносили перед ними слуги. Насте никак не удавалось попасть, как она не целилась — зато смеха было достаточно…

В окне гарема стоял какой-то молодой человек в высоком белом тюрбане и смотрел во двор.

Затем Настя раскачивала Мустафу на качелях. Разговаривали.

— Какая красивая у тебя мама! — восторженно сказала Настя.

— Да, красивая, — вежливо ответил мальчик. — Но сейчас она невеселая, у меня брат умер от чумы. Он был младше меня. Но все равно бы его задушили, потому что я наследник.

Настя почувствовала на себе чей-то взгляд, посмотрела на окно, но никого не увидела. — Покажи, как ты танцуешь! — продолжил Мустафа.

— А ты будешь со мной танцевать?

— Я не умею… И наследнику не гоже… — растерялся мальчик.

— Я тебя научу!

И Настя показала Мустафе присядку украинского танца, дала в руки бубен, спела задорную песенку…

Парень бил в бубны и неумело, смешно приседал, а Настя пела и кружилась вокруг него в танце. Золотые волосы ее развевались на ветру. Стали им подыгрывать, хлопая в ладони, рабыни. Улыбались Махидевран и даже невозмутимый Хассан. В окне снова появился молодой человек и наблюдал за ними. Мустафа смеялся, а под конец, запыхавшийся, сел на землю.

— Вам пора читать Коран! — подошел к мальчику строгий турок и забрал его.

Настя снова почувствовала чей-то взгляд. Посмотрела в окно и встретилась взглядом с мужчиной в огромном тюрбане. Махидевран посмотрела туда же, но в окне уже никого не было.

— Кто это такой важный? — спросила Настя молоденькую рабыню, еврейку, когда они сидели в тени платанов.

— Где?

— Вот там, стоял в окне… — показала Настя взглядом.

— Не знаю. Может, султан…

— А чего он боится? Почему скрывается?

— Боится? Да ты что? — рабыня испуганно оглянулась — не слышал ли никто этого дерзкого вопроса, а потом ответила шепотом: — Разве об этом можно спрашивать? Мигом зашьют тебя в мешок, и бросят в Босфор — это у них так заведено… Султан — священный человек. Здесь каждая из женщин гарема мечтает о нем. Хотя бы на одну ночь… Я бы полжизни за это отдала… Говорят, он мудрый и ласковый мужчина… Любовник изящный… Отец его запустил гарем, а Сулейман гарем не обижает… Он добрый, справедливый. А красавец — как молодой Моисей… Может, когда-нибудь увидишь… А, может, и нет. Ибо мы рабыни. А здесь полно одалисок, которые годами ждут его внимания, так и не дождавшись. Старятся в девицах… Но все равно здесь как в раю.

— Почему же? — улыбнулась Настя.

— А где ты такую роскошь увидишь? — удивилась служанка.

— Да разве счастье в том, чтобы есть и пить из золотой посуды? Здесь на востоке женщина слушает мужа и Аллаха, она и не человек. А вот на западе… Нам в школе рассказывали о королеве Марии Стюарт… Как сильна эта женщина! Она…

И Настю перебил какой-то шум возле Махидевран. Одна из прислужниц, которая массировала спину Махидевран, сделала что-то не так.

— Ты сделала мне больно! Намеренно! Негодная! У меня будет синяк? Что скажет Падишах? Евнух! Накажите эту рабыню! Чтобы другие знали, кто их повелительница! Сейчас же! При мне!

Кизляр-ага дал знак — и два евнуха, появились как из-под земли, потащили несчастную девушку в бассейн.

— Это она злится, — шептала смуглянка, — потому что узнала, что султан провел минувшую ночь с Дюльсар, соперницей ее… Дикая она, жестокая, Махидевран. Все кичится своим княжеским происхождением, ее прислали султану с Кавказа, она черкешенка, как и валиде, мать султана… Поэтому валиде так поддерживает ее и Мустафу — ибо ее кровь… Ой, что же они делают?