Маркъ Ренiй - Данаприский рубеж. Партнерство ради мира

• Название: Данаприский рубеж. Партнерство ради мира
• Автор: Маркъ Ренiй
• Жанр: Фэнтези

Что делать, если вместо привычного кабинета с мягким креслом и контролем температуры оказываешься в средневековом, почти архаичном мире? Что может быть хуже, для преданного сторонника идей Маркса, чем помощь высокомерному и чванливому аристократу? Только если он — наследник огромной империалистической страны! Увы, волей случая Анастас Эллинов вынужден стать почти тенью Андроника, Цезаря Империи, помогая ему во всех начинаниях и спасая от неминуемой гибели.

---

Этот подземный ход, как и остальные под дворцом, представлял собой запутанную систему поворотов и изощренных ловушек. Кое-какие Амвросий установил сам, а некоторые остались еще со времен императора Константина. Проверять насколько действенные они до сих пор не хотелось, и префект ступал очень осторожно. Свернул три раза направо и один раз влево Амвросий оказался перед массивной дубовой дверью, обитой железом.

Остановившись, он печально вздохнул. Она на удивление оказалась без скрытых механизмов и открывалась с помощью грубой силы. Это одно из немногих достоинств, которыми префект не мог похвастаться. Навалившись на преграду, Амвросию удалось немного сдвинуть дверь в сторону. Раздался противный скрежет. Префект поморщился и сделал зарубку в памяти смазать наконец-то старые петли. Выдохнув, Амвросий просочился в образовавшийся зазор.

В душном помещении пахло сыростью и кровью. В дальнем углу поблескивал огонек свечи. Префект снова поморщился. «Как же меня угораздило вчера забыть? Отдохнуть бы на море…», — но мысли о живописных островах были прерваны надсадным кашлем. Амвросий глянул вправо. Привыкшие полумраку глаза сразу вычленили из прикованного к стене человека.

— Присесть не хочешь? — заботливо спросил префект. Человек даже не повернул головы, стоически перенося очередное издевательство. Цепи хотя и позволяли двигаться, но, ни сменить положения, ни тем более присесть не было возможности. Раньше он даже не представлял, что от стояния можно так устать. Ему оставалось только безвольно висеть, проклиная судьбу. Только когда он заслышал скрип, то выпрямился, стараясь из последних сил сохранить достоинство и родовую честь. Он с ужасом понимал, что повторения вчерашней пытки просто не выдержит. Он начал неистово молить всех богов умоляя даровать по возможности легкую смерть.

— Говорить будешь по-хорошему или как? — устало спросил префект. Пленник, опасаясь, что голос дрогнет, презрительно расхохотался и плюнул в Амвросия. Тот выудил из кармана выдавший вида платок и стер кровавую слюну со щеки.

— Жаль. А мог сохранить жизнь. Ладно. Мне некогда тебя уговаривать. Сам заговоришь, — без угроз проговорил префект. Пленник презрительно хмыкнул, глядя на кинжал, извлеченный Амвросием из-под плача. Небольшая бутылка с вином вызвала ухмылку. Когда префект облил кинжал вином и надрезал запястье, пленник забеспокоился. «На допросах так не ведут! Так не должно быть!». Это его должны бить, резать, угрожать, чтобы получить информацию любой ценой. С нарастающим ужасом пленник следил как префект, нарочито медленно точно ощущая зарождающий страх, подносит истекающее запястье ко рту. В висках пленника оглушительно застучало. Когда Амвросий посмотрел на допрашиваемого, красные губы префекта презрительно улыбались, в глазах появляется нечеловеческий блеск.

Когда Амвросий вылил на шею пленнику остаток вина, тот трясся от ужаса.

— Не надо! Я все скажу! Все!

— Поздно, — безразлично ответил Амвросий, — ты и так все скажешь, — он крепко ухватил пленника и заставил посмотреть в глаза.

— А теперь говори.

Когда префект узнал все что нужно, пленник еще оставался в сознании.

— Если бы ты согласился, то остался бы жить. Правда без языка и кистей рук, но при твоем преступлении даже это виданная удача. Теперь тебя ждет другая судьба. Слышишь? — пленник встрепенулся и прислушался. Отовсюду слышалось странное шуршание. Как только в отблеске факела сверкнула пара маленьких глаз, пленник все понял. Сотни или даже тысячи тонких коготков скреблись по камням.

— Сейчас они еще опасаются огня, но я уже ухожу, — обрадовал префект, наслаждаясь ужасом на лице пленника, — доброй ночи. — Как только Амвросий отошел шагов на десять, в комнату хлынула серая лавина. Леденящие душу крики сотрясали подземелье от силы минут пять, но префекту было не того. «Нужно спешить! Слишком многое нужно успеть сделать, а времени как всегда не хватает».

Выходя из затхлой камеры префект промокнул губы. На платке растеклись два красных пятна. Амвросий смял шелк и небрежно сунул в карман. Несмотря на усталый вид префекта лицо Амвросия светилось, а сам он едва сдерживался от переполняющего его предвкушения триумфа

XXIX

Наивно думать, что подслеповатые и глуховатые старушки ничего не замечают кругом. Они знают о ситуации лучше любого ее участника.

Сандр Кеал «Избранные мысли».

ВКК, Дремучий лес, вечер 23 червеня [23 июня]

Смеркалось. Тени деревьев закрыли весь слабый свет заходящей звезды. Оттого лес кажется более дремучим, скорее неправдоподобным, но не менее страшным и пугающим. Видимость упала практически до нуля. Вверху заохала сова, где-то рядом завыл волк, ему откликнулись другие. Высокие колючие ели не особо поднимали настроение путников, скорее наоборот. Даже казалось, что лес просто хочет избавиться от нежелательных посетителей.

Проблема ночлега все настойчивее требовала решения. Анастас первым нарушил молчание: «Вот здесь и заночуем», сказал он, когда путники вышли на поляну.

— Ты уверен? — протянул Андроник, пристально рассматривая окружающую действительность. Место не внушало доверия, но выбора все равно не было.

— У тебя есть лучшие предложения? Мы петляем уже черт знает сколько времени, чудом не увязли в болоте и не утопли в реке, рискуя стать прислужниками сомнительных особ со скверным характером, — при воспоминании о русалках Анастаса передернуло.

— Зато достаточно симпатичных, — задумчиво и не осторожно сказал Андроник.

— Вот и надо было с ними оставаться! Чего просил вызволять, Аполлон хренов?! — вспылил Анастас. Цезарь молча понурил голову.

— То-то. Кроме того, за все время мы не то не выдели ни одной живой души, не говоря уже о пристанище. В общем, выбора все равно нет. Хотя нет. Есть один. Надо только связаться с Царьградом, пусть пришлют переносной дворец и легион охраны, а то в лесу холодно и страшно, — когда Андроник почувствовал, что словарный поток друга в значительной степени иссяк и примирительно сказал:

— Я понимаю, что ты весь на нервах, но криком ничего не добьешься. Впрочем, выход у нас есть. Видишь вдалеке смутно просматривается тропинка? Вдруг мы выйдем к какому-нибудь жилищу? Все же это лучше, чем доставлять волкам ужин из двух блюд. Что мы теряем?

Примирительный тон Андроника остудил его спутника, Анастас рассудил, что терять действительно нечего сказал:

— Хорошо. Будь по-твоему. И еще. Извини, что я вспылил.

— Ничего страшного. Alia commitenda, alia celenda [Об одном следует говорить, о другом — молчать (лат).].

— Чего? — уже привычно переспросил Анастас. Латынь, которую он не понимал, порядком раздражала.

— Я говорю, пошли скорее, а то скоро солнце сядет.

— Вот выучу латынь, тогда будешь знать, — сквозь зубы пробурчал Анастас.

Тропа сильно петляла. Сложно сказать, сколько десятков лет здесь не ступала нога человека, кое-где можно было заметить очертания подков и подводы, но в целом высокая трава скрывала все следы воздействия извне. Хотя возможно раньше присутствие человека было заметно сильнее.

Скоро тропинка начала уширятся, теперь спутники шли плечо к плечу. Все это время они смотрели под ноги, опасаясь как камней, так и живущих неподалеку змей. Невзначай Андроник поднял голову и остолбенел, Анастас же продолжал разговор, точнее монолог: — Миру срочно необходимы технические изменения, все что я здесь видел устарело и морально и материально. При удачных обстоятельствах промышленную революцию удастся провести лет за десять. Для начала…, - и тут он оглянулся. Дыхание перехватило, лицо изобразило крайнюю степень удивления, соседствующую со страхом, нехорошо засосало под ложечкой. Анастас почувствовал суеверный ужас.

Непосредственно перед ним возвышался огромный частокол, на каждом колу виднелся предмет. Анастас с трудом подавил тошнотворный рефлекс:

— Надеюсь, это не то о чем я думаю, — сказал он, указав на частокол.

— Боюсь, что это именно то, — успокоил его Цезарь. Желудок Анастаса снова взбунтовался. Вдобавок услужливое воображение нарисовало радостную картину, что черепа иногда меняют, когда попадаются одинокие путники, но эту мысль Анастас уже не стал высказывать.

Поодаль от заграждения находились старые вороты, точнее их останки: сорванные с петель, они намертво вросли в землю, не преграждая путь непрошенным гостям. Когда путники миновали их, тропинка превратилась в дорогу из желтого камня. Андроник наклонился и что-то тщательно рассматривал, затем рассеянно произнес:

— Интересно, зачем надо было делать дорогу?

— Странный вопрос для римлянина, или тебя смущает, что она ведет не в Рим? — нервно хохотнул бета-тестер.

— Я имел в виду, зачем выкладывать дорогу из золота! — хмуро заметил Андроник, не оценивший шутки.