Кэтрин Куксон - Молчание леди

• Название: Молчание леди
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы

История красивой и богатой женщины, волею судьбы потерявшей дом и близких. Долгие годы скитаний в лондонских трущобах не смогли погасить свет в душе этой женщины, частично потерявшей рассудок. Тепло сердец чужих, но ставших родными людей, таких же обездоленных, как и она, помогло ей вернуться к жизни.

---

— О да, сэр. Конечно Бенсону.

— И старику Толлету?

— Им обоим. Они все для вас сделают… как и я.

— Спасибо, Трип. Спасибо. И как я уже говорил, не волнуйтесь. Что бы ни случилось, о вас позаботятся. Это я вам обещаю. Я приеду где-то через час. Этого времени миссис Аткинс должно хватить на то, чтобы собрать мои чемоданы и переправить их вниз, ведь так?

— О да, сэр. Значит, вы от нас уезжаете, сэр?

— Совершенно верно, Трип. И чтобы вы лучше ориентировались в ситуации, я скажу вам одну вещь: я нашел свою мать. Да… да, я услышал ваш возглас. Я реагировал так же. Ей пришлось стать бродяжкой. Это длинная, длинная история, но если вы постоите в прихожей, вы и миссис Аткинс, то вы все об этом узнаете. Но сначала сделайте для меня то, о чем я попросил, и как можно скорее. Вы это сделаете?

— О да, сэр, мы все сделаем. Не беспокойтесь.

Ричард положил трубку и стоял, глубоко дыша. Потом посмотрел на Гленду, которая стояла рядом, и сказал:

— Гленда, меня переполняет страх, как солдата, которого отправили в бой, приказав убить кого-то.

— О, Ричард, не говори так. И тебя вовсе не переполняет страх, ты же не боишься его, или боишься?

— О нет! Не его. Его больше никогда, никогда. Я боюсь себя и того, что я могу сделать.

— А ты помнишь, что тебе сказала Джеки: срази его словами, этого будет достаточно. И еще. Ты больше не будешь спать на том кресле-кровати. У нас есть свободная комната всего через две двери от комнаты твоей матери. И можешь пока пользоваться ею как своей.

Он протянул к ней руки, нежно притянул к себе и сказал:

— Вы чудесный человек, Гленда Армстронг, чудесный человек. И, как и ваш брат, вы лучшие друзья, какие только могут быть, и я всегда буду вам благодарен.

— Давай, уходи! Мы не хотим больше слез, ведь так? Со мной все будет кончено, если мой персонал увидит меня в слезах. Они поймут, что ошибались и что мне не чужды человеческие эмоции.

Смеясь, она оттолкнула его от себя, а он, заразившись ее настроением, тоже засмеялся и произнес:

— Бедный персонал. Я понимаю их чувства.

Дорога, по которой он ехал, была хорошо ему знакома. Каждая живая изгородь, каждая рощица и каждое поле. У него было такое чувство, что он знает даже каждую корову, пасущуюся на лугу. Казалось, что одни и те же коровы паслись там в течение многих лет. А вдали блестела на солнце река. Сколько же раз он там рыбачил? Но больше этого не будет. Доехав до ворот усадьбы, он проехал мимо них и через некоторое время оказался у еще одних железных ворот. Это были совсем простые ворота, и они были открыты. Он въехал через них на территорию усадьбы и поехал по буковой аллее. Она заканчивалась у высокой стены, за которой был огород. Он остановил машину, взял с пассажирского сиденья небольшой чемодан, вышел из машины и отправился вдоль боковой стены дома на террасу.

Через несколько секунд он уже был у парадной двери. Не было необходимости звонить, потому что она была открыта, и там стоял Трип, словно ждал его.

— Где он? — тихо спросил Ричард.

— В гостиной. Последнее время он часто бывает там.

— С моими вещами порядок?

— Как вы и просили, сэр. И ваши спортивные принадлежности тоже собраны.

— Большое спасибо, Трип. Мы поговорим позже. Не беспокойтесь. — Он поднял руку, похлопал старика по плечу, и добавил: — И то же самое передайте миссис Аткинс.

Путь через прихожую до двери гостиной показался ему длинным. Он не стал стучать в дверь, а сразу вошел и закрыл дверь за собой. Он стоял и смотрел на мужчину, который, сидя в большом кресле, подался вперед и прошептал:

— Ричард. — Однако его имя было произнесено не как приветствие, а как рык неодобрения. Ширококостная высокая фигура поднялась из кресла, а голос продолжал звучать: — Ну и где вы были, сэр? В своем месячном отпуске? Отвечай.

— Я отвечу вам, сэр, — отреагировал Ричард в том же тоне. — Я общался со своей матерью. Я несколько дней сидел подле ее постели.

Он увидел, как изменилось лицо отца, будто под кожей подсветилось жарким огнем. Донесшийся до него голос шел не из горла сидящего перед ним человека, а как бы с отдаленной возвышенности:

— Ты сумасшедший! Что это? Игра? Твоя мать умерла много лет назад.

— Моя мать не умерла много лет назад. Ты так с ней обошелся, что она потеряла память и стала бродяжкой. И все эти годы, более двадцати шести лет, ей пришлось бы бродяжничать, если бы не доброта бедной женщины, которая взяла ее к себе и заботилась о ней. А рассудок ее был в таком состоянии, что за все это время она только четыре раза выходила из маленького дома, где проживала та женщина. И все это время она носила ту же одежду, которая была на ней в тот вечер, когда ты пытался убить ее и ее друга.

— Ее любовника! Он был ее любовником! Я видел их.

— Ты видел их встречу после многих лет разлуки. Он случайно оказался в театре, как и ты в свое время. Но еще задолго до этого ты не только оставлял синяки на ее теле, но и терзал его! Ты также истерзал ее разум, причем до такого состояния, что она стала бояться мужчин. Ее единственной защитой от них стали пальто и шляпка, которые она купила себе и которые ты не одобрял. Помнишь? Они были слишком эффектными. Они больше чем обычно привлекали к ней внимание мужчин. Тебя это раздражало. Но она бросила тебе вызов и носила эти вещи. Вот они, сэр! — И он наклонился, открыл чемодан и достал из него грязное пальто и шляпу. Он потряс ими перед глазами отца со словами: — Посмотри на это! Они в ужасном состоянии. Но как еще они могут выглядеть после стольких лет? Ты должен узнать форму, по крайней мере шляпки. Французской шляпки, которую ты запретил ей носить. Но она не послушалась тебя, как это делала и в других случаях.

— Эти пальто и шляпа могли принадлежать кому угодно. Кто-то мог найти их. Эта женщина самозванка.

— Такая самозванка, сэр, что ее до сих пор мучают кошмары, свидетелями которых стали два врача, а им иногда приходится удерживать ее силой, потому что она до сих пор продолжает бороться с тобой. С тобой! Продолжает отталкивать твои грязные, мерзкие руки извращенца. Да, ты именно мерзкий извращенец. И всю свою жизнь ты оставался им.

— Как ты смеешь? — Похожий на визг крик заполнил комнату и отразился от стен.

— Я смею! И я продолжу. Известно, что ты практически убил свою первую жену. Я поговорил с ее горничной, которая видела, что ты даже не обратил внимания на мертво-рожденного сына, который только что вышел из ее умирающего тела, а схватил бедную женщину за плечи и начал ее трясти, почти вытряс из нее жизнь, но тебя оттащили от нее. И она тоже бросила тебе вызов, не так ли? Через несколько часов она умерла, а что сделал ты? Ты уехал из страны. Стали ходить слухи, а ты не мог этого стерпеть. Тебя еще тогда надо было ото всех изолировать.

Но в случае моей матери дело обстояло еще хуже. Ты, должно быть, вселил в нее такой страх, что он отпечатался в ее мозгу: ты запретил ей говорить. «Не смей говорить!» Ты приказал ей. И после стольких лет она продолжает повторять эти слова. И они дополняются описанием того, что ты проделывал с ее телом. Ты безумен.

— Замолчи! — Он снова закричал. — Это ты сошел с ума! Как смеешь ты говорить мне такие вещи? Ты ничего об этом не знаешь; ты был всего лишь ребенком.

— Но она-то не была, ведь так, отец? Она не была ребенком. Ты женился на ней, когда ей было двадцать три года. Потом она пережила с тобой пять лет издевательств, или это началось после года совместной жизни? Тогда начал проявляться твой истинный характер? На ее теле до сих пор сохранились отметины от твоих зубов, бледные, но засвидетельствованные двумя врачами.

— Я и слушать об этом не хочу! Я пойду и увижусь с ней и докажу, что она…

Теперь наступила очередь Ричарда повысить голос:

— Сделай хоть шаг, только начни расспрашивать о ее местонахождении, и я тебе обещаю, поверь мне: сделаю так, что вся эта история окажется на страницах каждой газеты в этой стране. А также в газетах Франции, Германии и Италии, где хранятся твои активы, и где ты слывешь великим бизнесменом. Я расскажу миру, кто ты есть на самом деле: мерзкий извращенец, который настолько жестоко обращался с молодой женщиной, матерью своего сына, что она сошла с ума. Обещаю тебе: только сделай шаг из этого дома, и я поступлю так, как сказал. Я сделаю так, что эта история достигнет Америки, и это еще не все. Итак, предупреждаю тебя: всю оставшуюся жизнь ты проживешь в этой клетке, в которой ты издевался над двумя женщинами.

— Да знаешь ли ты, что творишь? Я лишу тебя наследства.

Ричард презрительно рассмеялся и воскликнул:

— Лишишь меня наследства! Обязательно сделай это — с твоей стороны это будет одолжением, потому что я больше не подчиняюсь тебе, я не твоя собственность. Ведь именно таковой ты считал меня? Ты считал меня своей собственностью, как и свою несчастную жену. Что ж, в отношении меня ты ошибся. Почему — скажу тебе теперь. Да, ты мой отец, и я боялся тебя, но я никогда, слышишь — никогда! — не любил тебя. А теперь сядь и подумай об этом. Я больше тебя не боюсь, и мне даже не жалко тебя. А этот дом станет твоей тюрьмой; дом, из которого, если проявишь мудрость, ты больше никогда даже носа не высунешь. Потому что как только я узнаю, что ты это сделал, я поступлю так, как обещал, я выполню свою угрозу. И в мире не будет ни одной страны, где бы ты смог спрятать голову под твоими мешками с деньгами. И еще…