Александр Мазин - Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь

• Название: Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45391-5, 978-5-9725-2384-9

Десятый век. Становление Руси. Время легенд. Время героев.

Это не фантастика. Это подлинный мир Истории. Мир жестокий, чужой и завораживающе прекрасный. Таким увидели бы его вы, если бы смогли заглянуть в прошлое.

Варяг

Сергей Духарев не собирался заглядывать в прошлое. Просто однажды он проснулся там, в десятом веке, в мире, где у чужака только два варианта будущего: или раб или покойник.

Сергей нашел третий путь.

Место для битвы

Последний год княжения великого князя Игоря. Сергей Духарев – командир летучего отряда варягов-разведчиков в Диком Поле. Хазары, печенеги, ромеи – все хотят сделать эти ковыльные степи своими. Они – чтобы разбойничать, другие – чтобы торговать, третьи… Третьим, ромеям, все равно, кто будет владеть Степью. Лишь бы этот «кто-то» не угрожал Византии. Поэтому ромеи платят золотом, чтобы стравить русов и печенегов, венгров и хазар. Это выгодно кесарям, ведь это золото все равно вернется в Византию… если не потеряется по дороге.

Воин не выбирает: сражаться ему или нет. Он будет биться, потому что война – это его жизнь, его предназначение.

Но место для битвы настоящий воин выбирает сам.

Князь

Сергей Духарев – воевода и наставник молодого князя Святослава, князя-воина, покорившего великую Хазарию и Булгарское царство, расширившего пределы Киевского княжества от Каспия до Черного моря. Равного ему полководца не рождалось со времен повелителя гуннов Аттилы…

---

– Почему глупо? – спросил Духарев. – Я слыхал, его в степях подстрелили.

– Так говорят, – вздохнул Устах. – Но ты теперь варяг, тебе правду скажу. Ее немногие знают, только те, кто с Олегом тогда ходил. Мой отец – из Олеговых русов. Он мне и рассказал.

Варяг придержал коня, который все порывался обогнать Серегиного Пепла, и продолжил, немного понизив голос:

– Олег тогда к хузарскому хакану ходил…

История Вещего Олега в версии варяга Устаха

…Олег-князь тогда к хузарскому хакану ходил. О дорогах договариваться: кто и где их держать будет. Ране хузары все пути держали да на нашу Русь глядели гневно, что дань теперь поляне да прочие не им, а нам платят. Но когда самого хакана печенеги щипать стали, не до старых ему обид стало. А ведь сказал ему волох еще в Киеве: не ходи, сгибнешь. За коня смерть получишь. А конь у Олега хорош был. Таких с восхода везут, а у ромеев продают за серебро по весу. Олег его от ромеев и привез. Волох сказал: смерть примешь; да рази такого, как Олег, Ирием застращаешь. Сказал: я сам ведун, сам знаю, где моя гибель бродит. Может, и знал.

С хаканом у них хорошо сладилось. Ну, Олег на радостях ему своего коня и подарил. Может, вспомнил волоховы слова, потому и отдал. И хакан его отдарил щедро: привел к наложницам своим, из тех, с кем еще не возлежал: «Выбирай, говорит, какая глянется!»

Олег и выбрал. А девка, змея, его ночью и убила. Наши утром в шатер вошли, Олег мертвый лежит, синий весь, и девка – мертвая: жилы вскрыла. Так вот никто и не узнал, за что она его убила.

– Может, ее специально хакан научил? – предположил Серега.

Устах покачал головой:

– Хакану-то зачем? Хакану с Киевом дружить хорошо. У хузар печенежские орды – что рогатина в боку. Не до нас им. Ну, бывало, бились они и с Олегом, но ясно же, что чем друг у друга стада да табуны угонять, куда веселей ромеев за мошну щупать. Да и бились чаще по наущению тех же ромеев. А Киеву со Степью ссориться тоже не с руки. Уйдет князь с русью в поход иль в набег – а степняки уже под киевскими стенами. И девка та – ромейкой была. Вот и смекай.

Серега подумал и спросил:

– А Игорь, он тоже с хазарами дружит?

– Игорь? Нет, – Устах качнул головой. – Игорь ни с кем не дружит.

– Почему?

– Жаден слишком. Вот слыхал, как он на ромеев первый раз ходил? Как побили его? А почему побили, слыхал? Потому что с малой дружиною шел! А почему с малой? Да чтоб добычей не делиться! Олег войско по всей своей земле набирал. А Игорь, даже когда по второму разу на Царь-город ходил да понял уже, что одними гриднями ромеев не повоюешь, и тут извернулся. Печенегов в союзники взял. Волков степных удумал на сворку взять. Ну и купили их ромеи. Всех. Что печенегов, что дружину Игореву. Посулили им малую дань – они и согласились. Оно ведь как: каков князь, такова и дружина. Лучше, говорят, малая дань без боя, чем большая сеча. В сече-то неизвестно, кто победит. А тут еще печенеги, того и гляди, в спину ударят за ромейское золото.

Вот Свенельд, воевода княжий, тот – молодец. И силой не обижен, и к своим щедр. У него отроки в шелках ходят, а у Игоря гридни – в холстине. Иной раз и не поймешь: гридь или разбойник с тракта.

«Вот это точно!» – подумал Духарев, вспомнив тех, кто грабил кузнеца.

– Значит, – сказал он, – больше всех от смерти Олега получил Игорь?

Устах поскреб затылок.

– А ведь точно, – согласился он. – Стол в Киеве он получил. Только Игорь хоть и жаден, аки нурман, а все ж варяг по крови. Олег его в Киев на руках внес. Не мог он Олега сгубить! Да и повадка это не наша, а ромейская.

– Тебе видней, – согласился Духарев.

И вдруг со всей отчетливостью, как в тот раз, на распутье, понял: он прав. Он, а не Устах. Кто бы ни осуществил убийство, но сделано это с подачи нынешнего киевского князя. Типичная заказуха.

Эта уверенность-знание (второй раз!) потрясла Серегу больше, чем сам открывшийся факт. Да и что в этом факте неожиданного? Это здешним парням, с их благоговейным отношением к родичам и обязательствам, факт сей кажется психологически невероятным. Но Серега – выходец из общества с совершенно другой моралью. Из общества, где «князьями» становятся именно те люди, которые легко забывают о родстве и обязательствах, когда речь заходит о деньгах или власти.

И как же поступить самому Духареву? С одной стороны, знание психологии киевского князя может стать неплохим подспорьем, если Серега поступит к нему на службу. С другой стороны… Это там, откуда Серега ушел, у него не было выбора: один говнюк стоит другого. А здесь, слава Богу, выбор пока еще есть.

Глава пятнадцатая Смоленск

Наконец наступила весна. В смысле, потеплело и снег потек водой. Горазд заторопился. Понятное дело. Еще чуть-чуть – и гладкий санный путь превратится в болотную жижу. К счастью, до Смоленска оставалось меньше двух переходов, но Горазд все равно ворчал недовольно: мол, всегда приходил заблаговременно, а тут… Кого купец винил в опоздании, было непонятно.

Спешили все, не только Горазд. Их дважды обогнали караваны с более легким грузом и без медлительных челядников. Пытались обогнать и по третьему разу: перед самым постоялым двором какой-то молодой новгородский купчина вознамерился. Рассчитывал, вероятно, занять места получше.

Горазд что-то недовольно буркнул Устаху, синеусый варяг кивнул Духареву: составь компанию.

Новгородского купца, который, встав на санях, начал было что-то говорить, Устах проигнорировал. Подъехал к старшему охраннику чужого поезда, не нурману, не варягу, а обычному вою, хоть и в хорошем доспехе, уронил:

– Слезь с хвоста.

Повернул коня и отбыл.

Серега, чуть задержавшись, не без удовольствия глядел на то, как борются в чужом охраннике противоречивые чувства, подмигнул бедняге, поскольку заранее знал, какое чувство победит, – и последовал за Устахом.

Через пару минут передние сани новгородцев, уже поравнявшиеся с уныло бредущей челядью, встали. И простояли достаточно, чтобы замыкающий Горазда перестал их не только видеть, но и слышать.

Предосторожность Горазда оказалась весьма нелишней. Постоялый двор был небольшой, вдобавок здесь уже разместился один поезд, так что обгони новгородцы торжковских – ночевать последним на улице. А так на свежем воздухе расположились новгородцы. Что ж, и в такой ночевке имелись свои плюсы. Серега, например, никак не мог привыкнуть к местной системе отопления, к густой копоти и хлопьям сажи на потолке, и, если приходилось ночевать в общем зале, старался лечь поближе к двери.

– Черный ворон, что ты вьешься
Над моею головой?
Ты добычи не добьешься,
Черный ворон, я не твой… —

вполголоса затянул Теша.

«Ворону» ватажников научил Духарев. Песня всем понравилась. Даже Устах высказался в том смысле, что правильная, реальная песня. Правда, музыкальный слух, да и память тоже у Сереги чуток прихрамывали, но поскольку никто из присутствующих не слышал оригинала, то и критики в адрес Духарева не было. Вообще-то здешний народ попеть любил, только все песни были какие-то… заунывные. На одной ноте.

Ватажка Горазда собралась за одним длинным столом. Те, кто поавторитетней, – ближе к середке, остальные – по краям. Диковатый чудин и еще пара челядников, которым не хватило места, – на присыпанном соломой земляном полу.

Теша умолк, потому что Горазд начал рассказывать о степняках. Тема была актуальная. Половина людей из ватажки на юге никогда не бывали и о кочевых племенах знали только всякие байки, типа того, что степняки умываются пылью, а к сбруе привешивают засушенные головы врагов.

– Что есть главное свойство кочевника? – неспешно толковал купец. – То, что возникает он как бы ниоткуда и никто не знает, какой он силы и чего от него ожидать. Иной раз даже и непонятно, человек ли он или полунежить.

«Ну прямо вылитый я!» – подумал Духарев.

– Отошел ты, Теша, к примеру, по нужде… – Горазд усмехнулся. – Только пристроился, а тут степняк. Ты и облегчиться не успеешь, а у тебя уже стрела между ушами торчит. А то и вовсе хвать тебя арканом – и поскакал. А ты следом, наподобие свиной туши.

– Ну, аркан можно и ножом секануть, – не сдавался Теша.

– Угу, – Горазд погладил бороду. – Гузку свою секани, проще будет. Он же тебе аркан не на язык накинет. Если убить захочет, то на шею, а если живым взять – на тулово. Так, чтоб и руки прихватить.

– Да я выдерусь! – самонадеянно заявил Теша.

– Вот он, – Горазд кивнул на Духарева, – может, и выдерется. А ты, как за лошадиным хвостом полстрелища проволокешься, вообще забудешь, кто ты есть!

– Так что ж делать?

– Одному не ходить! – рявкнул Горазд. – Зброю из рук не выпускать! Ушами слушать, носом нюхать, всякое подозрительное место взглядом держать. Верно я говорю, Устах?

Варяг кивнул, но добавил:

– Степь велика. Можно дни ехать – и никого не встретить. А вот у порогов, где волоки, степняки всегда сидят. И ежели видят, что вас немного, нападут непременно.