Орсон Кард - Седьмой сын

• Название: Седьмой сын
• Автор: Орсон Кард
• Издательство: Азбука, Терра – Книжный клуб
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0228-4

Чтобы нарушить хрупкий ход истории, вовсе не обязательно быть волшебником. Одна роковая случайность и... И знаменитый полководец Наполеон плывет в Америку, чтобы усмирить восставшие Штаты, Бенджамин Франклин становится великим магом, Джордж Вашингтон слагает голову на плахе, а по дорогам Северной Америки странствует поэт-провидец Уильям Блейк. В эти смутные времена на свет появляется седьмой сын седьмого сына, мальчик, наделенный невероятными способностями. Долгий путь предстоит одолеть Элвину, прежде чем люди назовут его Мастером.

---

«Я верю тебе», сказал он мягко. Его голос был подобен живительной влаге, смачивающей болящую рану. «Я знаю, ты сделаешь все как надо. А что касается дьявола, тебе нет нужды бояться его.» Троуэр потянулся к протянутой руке, намереваясь покрыть ее поцелуями; но в тот момент когда он должен был коснуться плоти, там не оказалось ничего. Гость удалился.

Глава 9 СКАЗИТЕЛЬ

Сказитель еще хорошо помнил те времена когда в здешних местах можно было забравшись на дерево увидеть девственные леса, раскинувшиеся более чем на сто квадратных миль вокруг. Времена, когда дубы жили более века и их разросшиеся стволы образовывали настоящие древесные горы. Времена, когда листья над головой были так густы, что в некоторых местах земля была голой из-за отсутствия света.

Этот мир вечных сумерек теперь ушел в прошлое. До сих пор еще оставались области первозданного леса, где неслышно как олени бродили Краснокожие и у Сказителя было ощущение, что он находится в соборе самого почитаемого Бога. Но подобные места были так редки, что за весь последний год странствий Сказителю так и не удалось найти такого места, где можно было бы залезть на дерево и увидеть лес без конца и края. Вся страна, лежащая между Хио и Уоббиш была заселена, хотя и не так сильно как в Европе, и даже сейчас, со своего насеста, расположенного на самой верхушке ивы, Сказитель видел как несколько дюжин очагов выбрасывали столбы дыма в холодный осенний воздух. И во всех направлениях гигантские участки леса были выкорчеваны, земля распахана и засеяна, урожай выращен и собран. Так что земля, которую когда-то гигантские деревья скрывали от небесного ока, лежала теперь ощетинившись стерней и ждала, когда зима укроет ее от позора. Сказитель вспомнил привидевшегося ему хмельного Ноя, которого он некогда вырезал как иллюстрацию к изданию Книги Бытия для воскресных школ шотландской церкви. Ной был наг, с безвольно открытым ртом и все еще зажатой в пальцах полупустой чашей, неподалеку издевательски хохотал Хам; и еще кто-то неизвестный с Шемом, спешившие одеть своего отца. С внезапным волнением Сказитель вдруг понял, что именно сейчас сбывается это предсказанное в Писании пророчество. Это он, Сказитель, усевшись на верхушке дерева, видит обнаженную землю, оцепеневшую в ожидании целомудренного покрова зимы. Он мог только надеяться на исполнение этого пророчества, но никак не предполагал увидеть что-либо подобное собственными глазами. Или, может так статься, что притча эта все же не являлась символом нынешнего времени. Почему бы и не наоборот. Может, вспаханная земля – это символ пьяного Ноя?

Когда Сказитель добрался до земли, то уже полностью пришел в себя. Он размышлял и размышлял, пытаясь раскрыть видениям свое сознание, что необходимо, чтобы стать хорошим прорицателем. И каждый раз, когда ему казалось, что он крепко и надежно ухватил что-то, оно уплывало и изменялось. Он слишком цеплялся за каждую мысль, в результате все дело тормозилось и он оставался как и прежде в полной неуверенности. У подножья дерева он раскрыл свою сумку и достал оттуда Книгу Притч, впервые открытую им в восемьдесят пятом году для Старого Бена. Осторожно расстегнул застежку переплета, закрыл глаза и провел руками по страницам. Открыв глаза, он обнаружил, что его пальцы лежат на Адских Притчах. Конечно, очень подходяще. Его палец коснулся двух притч, обе написаны его собственной рукой. Первая не имела значения, другая же казалась подходящей. «Глупец видит не то дерево, что видно мудрецу.»

Тем не менее, чем больше он старался понять смысл этой притчи применительно к его размышлениям, тем меньше видел связи с ними, разве что упоминание о деревьях имело какое-то отношение к нему. В конце концов он вернулся к первой поговорке: «Если глупец начнет бороться со своей глупостью, то станет мудрецом.»

Ага. Это уже кое-что. Это был глас пророчества, записанный им еще до начала своих странствий, во времена прежней жизни в Филадельфии. В ту ночь, когда Книга Притчей впервые ожила для него и он увидел, как горящие буквы слагаются в слова, которые должны быть записаны. Ночь эту он провел без сна, пока свет восходящего солнца не залил пылающую страницу. Старый Бен, как всегда по утрам ворчливый, с грохотом спустился вниз по лестнице, понюхал воздух и сказал: «Я надеюсь, ты не пытался спалить дом, Билл?» «Нет, сэр», отвечал Сказитель. «Но мне было видение о том, что Господь хотел сказать в Книге Притчей и я записал его.» «Ты совсем одурел с этими своими видениями», сказал Старый Бен. «Истинные видения исходят не от Бога, а из сокровенных уголков человеческого сознания. Если тебе захочется, можешь записать это как притчу. Мысль слишком агностическая, чтобы я мог использовать ее для Альманаха Бедного Ричарда». «Взгляните сюда», сказал Сказитель.

Старый Бен посмотрел и увидел, как гаснут последние язычки пламени. «Что ж, это действительно отличный фокус с буквами. И ты еще утверждал, что не имеешь никакого отношения к магическому искусству». «Но я действительно не колдун. Просто Бог даровал мне это видение». «Бог или дьявол? Если тебя окружает свет, Билл, откуда тебе знать, слава ли это Господня или адский пламень?»

«Я не знаю», сказал Сказитель, все больше и больше сомневаясь в себе. Ведь он был очень молод, не достиг даже тридцати лет, и легко приходил в смущение перед лицом великого человека."

«Или, может, правда действительно открылась тебе, раз ты жаждешь ее так сильно?», Старый Бен покачивал головой, пытаясь разглядеть страницы Книги Притчей через малые стекла своих бифокальных очков. «Буквы прямо-таки выжжены. Забавно, не правда ли, меня называют волшебником, хотя я им не являюсь, а ты, настоящий волшебник, отказываешься признавать это». «Я прорицатель. Ну… хотел бы им стать».

«Я поверю в это, Билл Блэйк, не ранее чем исполниться хотя бы одно из твоих пророчеств».

Все последующие годы Сказитель ждал полного исполнения какого-нибудь из своих пророчеств. Но когда, казалось, это происходило, из глубин его памяти звучал голос Старого Бена, предлагающий иные объяснения, насмехающийся над ним за то, что он так страстно желает обнаружить связь между пророчеством и реальностью.

«Пророчества не сбываются», сказал бы Старый Бен. «Они могут быть полезными – это верно. Твой разум может находить зависимости между различными вещами и это может приносить пользу. Но сбывшееся пророчество – это совсем другое дело. Это означает, что ты отыскал закономерность, существующую независимо от того, понимаешь ли, замечаешь ли ты ее. И я должен сказать, что в моей жизни я не встречал такой закономерности. Были времена, когда я подозревал, что таких закономерностей вообще не существует и все связи, соединения, зависимости и подобия лишь порождения разума и не имеют смысла».

«Так почему же земля не растает у нас под ногами?», спросил Сказитель. «Потому что мы ухитряемся убедить ее удержать наши тела на себе. И еще из-за сэра Исаака Ньютона. Он был таким чертовски убедительным малым. И даже если люди сомневались в том, что он говорит, земля-то верила и продолжала держаться на месте». Старый Бен рассмеялся. Он никогда не мог заставить себя поверить хотя бы собственному скептицизму.

И теперь, сидя с закрытыми глазами у подножия дерева, Сказитель пытался связать притчу о Ное со Старым Беном. Очевидно, Старый Бен был Хамом, видевшим обнаженную истину, ничтожную и постыдную, и высмеивавшим ее, в то время как все почтительные сыны Церкви и Университета спешили истину вновь прикрыть, чтобы не было видно сколь она жалка. Так, чтобы мир продолжал считать истину цельной и величественной, не видя ее в момент обнажения скрытой слабости.

Вот в чем состоит толкование притчи. И исполнение пророчества. Когда мы видим истину, она смешна, и желающий служить истине не должен пытаться увидеть ее воочию.

В то мгновение, когда ему наконец открылось это, Сказитель вскочил на ноги. Он должен найти кого-нибудь, чтобы рассказать о своем великом открытии, пока он сам еще в него верит. Ведь в притче из его Книги сказано:

«Сосуд удерживает, фонтан отдает». Если он не сможет поделиться с кем-нибудь своей историей, она станет затхлой и лежалой, она засохнет внутри него, в то время как если ее пересказать, она останется свежей и значимой. Как это сделать? Лесная дорога, лежавшая неподалеку, вела к большой белой церкви с высокой как дуб колокольней – он видел ее не далее чем в миле от дерева, на котором сидел. Она была первым таким большим зданием, которое он видел после Филадельфии. Большое здание, построенное только для того, чтобы в нем могло собираться множество людей, означало, что здешний народ считает, что у них найдется достаточно места для вновь прибывших. Добрая примета для странствующего рассказчика историй, который живет, полагаясь на щедрость незнакомых людей, могших пустить его к себе и накормить, хотя ему нечем заплатить кроме того, что содержалось в его Книге и его голове, пары сильных рук и выносливых ног, которые прошагали уже десять тысяч миль и послужат ему как минимум еще на пять тысяч.