Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 18

• Название: Миры Пола Андерсона. Том 18
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-325-4

В очередной том собрания сочинений вошли два романа — «Камень в небесах» и «Игра Империи», завершающие цикл произведений о приключениях великолепного Доминика Флэндри, а также повесть «Форпост Империи».

Содержание:

От издательства

Камень в небесах, роман, перевод с английского А. Варковецкой

Игра Империи, роман, перевод с английского М. Левина

Форпост Империи, повесть, перевод с английского А. Рябчуна

---

И в самом деле, он был гораздо ближе к звезде, чем даже к Юпитеру. Юпитер — это преимущественно жидкость под толстым слоем атмосферы; ее окружают шлаки в виде легких металлических включений — континенты. Однако наиболее твердая материя содержится в ядре (если можно назвать твердой материю, испытывающую такое давление!). Медленное сжатие материи под действием силы тяжести высвобождает энергию; Юпитер излучает примерно вдвое больше того, что он поглощает от планеты Сол, согревая таким образом поверхность. Увеличьте теперь размеры Юпитера на порядок — и вы получите искомую планету, целиком состоящую из жидкости или сжиженного газа — за исключением тяжелых металлов, которые собираются в центре планеты. Сдавленные до состояния вырожденной материи, они тверды, как никакое другое вещество, знакомое человеку. В то же время благодаря действию собственной силы тяжести шар, подобный описываемому, может сформироваться и существовать рядом с обычным светилом. Светового давления будет недостаточно, чтобы рассеивать атмосферу великана в пространстве.

Если бы только не…

Неподалеку (по астрономическим меркам) находилась гигантская звезда. Она появилась здесь недавно. Возможно, по воле случая. Но скорее всего гигант и карлик были членами звездной пары, причем одна обращалась вокруг другой. Тогда разделение их могло быть следствием вспышки сверхновой — в результате потери массы большей звездой тяготение перестало удерживать эту пару вместе.

Яростная мощь, сравнимая с блеском миллиардов солнц, не остановилась на этом. Она заполнила все окружающее пространство газом, который на протяжении тысячелетий сбился в туманности, различимым во все световые годы, пока наконец другие вторжения не истончили его, рассеяв в конечном итоге в космосе.

Звезда-карлик с легкостью вынырнула из огненной пучины, ничуть не пострадав. А вот огромная планета, как это ни парадоксально, оказалась мала для того, чтобы создать, к примеру, вторую Обитель Мрака. Бомбардировки метеоритов и яростный белокалильный жар перевели водород и гелий в плазму, которая стала взаимодействовать с корой из более тяжелых элементов при помощи магнитного поля. Таким образом, вращение ядра замедлилось. Из сверхплотного оно перешло в состояние, которое можно назвать нормальным. Извержения оказались недостаточно сильными, чтобы разрушить то, что осталось, хотя какая-то часть, по-видимому, была утрачена. Но огромный шар из кремния, никеля, углерода, кислорода, азота и урана уцелел…

Тем временем малые спутники, как и планеты поменьше, испарились. Уцелели только три самые большие из них. Разрушение основной породы забрасывало их спиральными витками на новые орбиты, чему в течение тысячелетий препятствовало трение вещества туманности. Возможно, на планету обрушились одна или две луны. В итоге все они придвинулись ближе к солнцу.

Когда наконец все утихло, осталась Нику, звезда позднего типа G яркостью в 0,48 солнечной. Ее отличало более высокое процентное содержание металлов, чем у небесных тел ее строения и возраста, — при условии, разумеется, что возраст определен правильно. И осталась Рамну, вращающаяся вокруг Нику на небольшом, практически неизменном расстоянии — примерно 1,1 астрономической единицы, с периодом 1,28 стандартного года. Минимальная масса ее в 310 раз больше массы Терры, а плотность — в 1,1 раза. Такая плотность объясняется тяготением 7,2 g, поскольку верхние слои коры имеют состав, сходный с земным. Наклон оси на Рамну составлял около 4 градусов, период полного оборота был равен 15,7 стандартных суток.

По мере того как гигантский камень охлаждался, из него выходили жидкость и газы, образуя океаны и нечто вроде начатков атмосферы. Началась химическая реакция. В конечном итоге благодаря фотосинтезу стала развиваться жизнь, и эволюция ускорилась. В наши дни атмосфера там напоминает атмосферу Терры, различие только в соотношении компонентов и в их концентрации. И хотя солнечная постоянная[10] составляет лишь 0,4 терранской, климат на планете благодаря парниковому эффекту мягкий, хотя и довольно неустойчивый.

Эта планета была открыта не людьми, а цинтианами, в эпоху начала космических исследований. Заинтересовавшись, они организовали на внутренней луне научно-исследовательскую базу; названия же заимствовали из своей мифологии. Политико-экономические факторы, крайне непостоянные, вскоре заставили их покинуть планету. Позднее пришли люди, намереваясь обосноваться здесь надолго и действовать решительно. Однако их возможности и имеющиеся средства были неадекватны задачам и с течением столетий сокращались. Рамну оставалась загадкой даже для планетологов.

Сколько еще в этом сегменте космоса миров, окутанных тайной, почти не изученных!

Как только корона Сола закрыла корабль от взглядов с Терры, «Хулиган» перешел на гипертягу. Осцилляторы придавали ему ускорение, почти вдвое превышающее обычную для корабля псевдоскорость, — свыше половины светового года в час. И все же им должно было потребоваться не менее месяца, чтобы долететь до звезды в секторе Антареса. Двигаясь с такой скоростью, корабль за двадцать лет пересечет Галактику. Компенсаторы гасили оптические эффекты пространственного перемещения; на экранах видно было медленно изменяющееся небо по мере того, как одни созвездия уступали место другим; если бы не усилители, то на четвертый День солнце Терры уже скрылось бы из виду.

— Вы видите теперь, что мы опережаем собственные планы? — как бы между прочим спросил Флэндри. Они с Бэннер отдыхали после серьезных занятий, потягивая вкусные напитки.

Опираясь локтями на стол, Бэннер серьезно посмотрела на него.

— Смотря по тому, что вы имеете в виду, — ответила она. — Если уж Господь позаботился о том, чтобы сделать таким совершенным простой электрон, то он позаботится и о нас.

Он взглянул на нее. «Да, о тебе Господь и вправду позаботился», — подумал он. Возможно, в общепринятом смысле слова она и не была красива; но ее отлично вылепленное лицо сейчас казалось особенно одухотворенным, и потом эти глаза — зеленые, как листья, как море…

— Вот уж не думал, что вы религиозны, — сказал он. — Правда, Макс был верующим, но никогда этого не показывал на людях.

— Не уверена, что могу назвать себя верующей, — возразила она. — Я не исповедую никакую религию. Но не может быть, что Вселенная создана без определенного замысла!

Он глотнул виски и запил его горечь глотком воды.

— Да, в данный момент я и сам склонен так думать. К несчастью, в моей жизни было слишком много моментов, подтверждающих обратное. Вообще-то я не вижу в жизни особого смысла. А уж наше общественное устройство — Империя, например, — это ведь образец абсурда! Ну, мы не задавались этими вопросами, когда нам было восемнадцать, не так ли? Закурите?

Она взяла сигарету, и они одновременно закурили. Музыкальным сопровождением — по его инициативе — служил им концерт певчих фрейанских птиц. Они щебетали, пускали трели, пели о зеленом лесе и о предзакатном небе… Флэндри повернул какую-то ручку, и воздух наполнился запахом летнего леса. Свет был притушен.

Внезапно Бэннер, казалось, потеряла представление о том, кто рядом с ней. Она шумно вздохнула и пристально взглянула на него.

— Вы не задумывались? — спросила она. — В том возрасте, когда преданно служили Империи? Под началом моего отца? А все, что вы делали потом… О, не притворяйтесь, пожалуйста, отпетым циником, я все равно не поверю!

Он пожал плечами:

— Touche[11]. Признаюсь, я слишком поздно созрел. Макс действительно был убежденным сторонником Империи, я же восхищался им, как никем другим в своей жизни, включая того, кому довелось быть моим отцом. Поэтому мне не сразу удалось разобраться в том, что такое Империя. А с тех пор, если хотите знать, я просто за неимением других занятий играл в азартную игру. Оказалось к тому же, что она приносит пользу — Терре и мне, разумеется, — поскольку ощущение своего превосходства намного приятнее, чем подчинение, рабство или смерть. Но если принимать всерьез весь этот фарс с Империей…

Он остановился, увидев неподдельный гнев в ее глазах.

— Вы хотите сказать, что мой отец был глуп? — взорвалась она. «Уж не пьян ли я? — мелькнуло у него в голове. — Наверное, нужно лучше следить за собой. Все это действие алкоголя, усталости и — увы! — одиночества!» А вслух продолжал:

— Простите, Бэннер. Я сказал не подумав. Нет, по тому времени ваш отец был прав. Тогда Империя действительно что-то значила. Для него она и впрямь сохранила свое очарование. Впрочем, если он и был разочарован, то считал долгом хранить молчание. Такой уж был человек. Хочется думать, что он жил и умер с надеждой на ее возрождение, — и как бы я желал разделить эту надежду!