Феликс Лурье - Полицейские и провокаторы

• Название: Полицейские и провокаторы
• Автор: Феликс Лурье
• Издательство: «Час пик»
• Жанр: История
• Год: 1992
• ISBN: 5-87996-007-2

Книга посвящена истории политического сыска в России Читатель познакомится со всеми организационными и законодательными изменениями в работе политического сыска за все время его существования, со сложной структурой учреждений политической полиции и методами работы секретных сотрудников, в книге изложены подробности преступной деятельности наиболее крупных провокаторов, находившихся на службе российской охранительной системы,— С.П.Дегаева, Г.А. Гапона и Е.Ф. Азефа, а также подробности их разоблачения

---

Окладского из соображений конспирации продержали в Петропавловской крепости до конца 1882 года. Находясь в тюрьме, он сделал первые шаги по пути предательства. По его наводке 24 января 1881 года полиция арестовала агента Исполнительного комитете «Народной воли» Г. М. Фриденсона и устроила засаду в квартире, которую он снимал. На другой день в ней был арестован член Исполнительного комитета А. И. Баранников, и теперь уже в его квартире притаилась полиция в ожидании новой добычи. Баранников осуществлял руководство действиями Н. В. Клеточникова, «ангела-хранителя» народовольцев. В январские дни 1881 года они встречались на квартире члена Исполнительного комитета Н. Н. Ко-лодкевича. Колодкевича- арестовали 26 января в находившейся под наблюдением пустой квартире

Баранникова. А. П. Прибылева-Корба, узнав о случившемся, пыталась предупредить Клеточникова, чтобы тот не появлялся на квартире Колодкевича, но не смогла с ним встретиться, и он попал в засаду. Первые же шаги предателя Окладского сильнейшим образом отразились на «Народной воле». По соседству с ним в камерах Петропавловской крепости оказались его бывшие товарищи и единомышленники. Тридцать семь лет он верно служил Департаменту полиции и числился личным агентом министра внутренних дел И. П. Дурново.

Л. Ф. Мирский 13 марта 1879 года стрелял в шефа жандармов А. Р. Дрентельна. Петербургский генерал-губернатор В. И Гурко 'заменил ему смертную казнь каторгой без срока. (Александр II, недовольный мягкостью Гурко, написал следующую резолюцию на докладе управляющего III отделением: «Действовал (Гурко.— Ф. Л.) под влиянием баб и литераторов» [299].) Находясь в Алексеевском равелине, Мирский открыл правительству заговор, готовившийся С. Г. Нечаевым в Петропавловской крепости, и этим облегчил себе участь.

Дегаев вступил в «Народную волю» в годы ее подъема, когда Александр II бегал от террористов, как заяц от охотника, он благополучно миновал столько покушений, сколько в сумме едва ли сделано на всех русских царей. Бомба И. И. Гриневицкого прекратила погоню. Новый* царь направил против народовольцев всю махину полицейского аппарата, и охотник поменялся местами с дичью. В революционном движении наступили сумрачные времена, а полиция расцвела. Что же тут выбирать — гонения и каторгу или успех?.. Дегаев стал провокатором из трусости и тщеславия, ему многое было обещано, а он жаждал власти и богатства. И Дегаев превратился в палача своих бывших товарищей.

Вопрос предательства волновал Дегаева задолго до того, как он его совершил. Прибылева-Корба запомнила разговор, происшедший между ней и Дегае-вым в феврале 1881 года: «Помолчав немного, он сказал, что его очень интересует вопрос, почему в России всегда счастливо доводятся до конца политические заговоры? Не было случая, чтобы у нас заговоры не удавались вследствие доноса (...)»[300].

Именно в это время . Дегаеву отказали в приеме в Исполнительный комитет. Быть может, он уже тогда готовил себя к новой роли.

ПОДВИГ ГРАЧЕВСКОГО

М. Ф. Грачевского судили Особым присутствием Правительствующего Сената 28 марта — 5 апреля 1883 года и приговорили к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Он сидел в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, за толстыми стенами которого располагалась самая страшная в Российской империи тюрьма — Секретный дом. Узники погружались в его холод, сырость, могильную тишину. Наступали беспросветные сумерки, стража не имела права говорить с заключенными. Бесчеловечный режим убивал людей. Более половины попавших в равелин, не выдерживали полутора лет заключения. Из ада Секретного дома Грачевского перевели в Шлис-сельбургскую крепость. В первые годы режим в этой тюрьме не отличался от установленного в равелине. За три года пребывания Грачевского в Шлиссель-бургской крепости из.46 постоянных узников 14 человек умерли и пять покончили с собой.

Заключенные, понимая, к чему ведет установленный тюремный режим, вступили в борьбу за его изменение. Народоволец Е. И. Минаков первый применил единственно доступный способ протеста против непрерывной пытки заключенных — ударил тюремного врача. После короткого суда 21 сентября 1884 года его расстреляли на большом дворе цитадели. Сосед Минакова по камерам И. Н. Мышкин, следуя его примеру, бросил миску в старшего смотрителя тюрьмы М. Е. Соколова и промахнулся. Но, несмотря на это, 26 января 1885 года Мышкина расстреляли. Существенного облегчения режима содержания заключенных в Шлис-сельбургской крепости не последовало.

Тремя годами позже М. Ф. Грачевский решил повторить протест Минакова и Мышкина в другой форме. 26 октября 1887 года М. Ф. Грачевский облил себя керосином и поджег. Он умер в тот же день от паралича сердца, наступившего вследствие «сильных ожогов и задушения». За день до самосожжения Грачевскии простучал соседу по камерам: «Меня утешает мысль, что моя смерть, исключительно страшная, повлияет на вашу судьбу.

Теперешние порядки рухнут, поверьте мне!» [301] Он совершил свой подвиг и не ошибся — ценой его жизни остальные узники Шлиссельбургской крепости получили облегчение в условиях заключения.

Россия превзошла по беззаконию и мерзости полицейской системы все европейские государства, но она дала человечеству пример небывалого и не виданного нигде типа революционера, у которого чувства самопожертвования, товарищества и долга были развиты до абсолюта. Нигде революционное движение не имело столько жертв. И каких жертв!..

ПОСЛЕ РАЗГРОМА

Перед самым арестом Грачевского и членов Центрального кружка «Народной воли» С. П. Дегаев с женой в мае 1882 года выехал из Петербурга в Тифлис, оттуда в Баку и снова в Тифлис. Там Дегаев установил связь с народовольческим кружком офицеров Мингрельского полка. В сентябре они отправились в Харьков и далее в Кобеляки Полтавской губернии к В. Н. Фигнер. Вскоре после отъезда Де-гаевых с Кавказа оттуда пришло известие об аресте нескольких офицеров Мингрельского полка. Что это, совпадение?

При разгроме «Народной воли» уцелели три члена Исполнительного комитета — В. Н. Фигнер, М. Н. Ошанина и Л. А. Тихомиров. ‘ Тихомиров с Ошаниной эмигрировали, в России осталась одна В. Н. Фигнер.

Она Отказалась ехать за границу и продолжала работу на юге России, пытаясь восстановить разгромленную «Народную волю». Осенью 1882 года Вера Николаевна посвятила С. П. Дегаева во все связи с провинциальными кружками, включая Военную организацию партии «Народная воля». Фигнер поручила отставному штабс-капитану Дегаеву осуществлять связь между руководителями партии и Военной организацией. Еще в 1880 году по его инициативе в Артиллерийской академии и Константиновском училище были созданы народовольческие кружки. Вскоре из представителей нескольких кружков образовался центральный кружок, ставший ядром Военной организаций В его состав вошел Дегаев. Поэтому многие офицеры-народовольцы знали его как одного из основателей Военной организации. Они абсолютно доверяли ему и в большинстве относились к нему с симпатией Даже начавшиеся осенью 1882 года аресты не бросили на Дегаева и тени подозрения.

Многочисленные поездки Дегаева по России, Кавказу и Украине предпринимались им с целью установления личных контактов с периферийными группами революционной молодежи. В его распоряжении оказались сведения обо всех активных членах партии «Народная воля», действовавших на территории Рюссии. Введенный В. Н. Фигнер в состав руководства партии, Дегаев инспектировал работу периферийных кружков Член Военной организации «Народной воли» И. П. Ювачев[302] оставил воспоминания о поездке в Одессу в конце ноября 1882 года: «Дошла до меня очередь идти в конфессионал к Дегаеву. Он узнал откуда-то, что я знаком с химией и теоретически знаю, как приготовить динамит, поэтому он предложил мне устроить динамитную мастерскую.

— Я теоретик,— говорю я ей,— а не практик. Самостоятельно я не могу взяться за такое серьезное предприятие.

— Это неважно! — перебивает меня Дегаев.— Пусть захватят жандармы в самом начале производства динамита. Главное, что они будут знать, что опять готовится покушение на кого-то...

Ну, думаю себе, как ты легко распоряжаешься людьми. До сих пор я слышал о пушечном мясе. Теперь ты хочешь быть поставщиком жандармского мяса»[303] .

Страшно и странно, что Дегаев не остерегся открыто предлагать такое...

26 ноября 1882 года С. П. Дегаев с женой под фамилией Суворовы поселились в Одессе и занялись организацией на своей квартире тайной типографии. Приведу извлечение из дознания об этой типографии: «В начале декабря 1882 г. было замечено, что некоторые лица, известные своею политической неблагонадежностью, имеют частные сношения с бывшим поднадзорным Афанасием Спандони-Басманджи (известный народоволец.— Ф. Л), а этот последний с неизвестным человеком, который, в свою очередь, водится с лицом (С. П. Дегаев.— Ф. Л.), окружающим себя большою таинственностью и тщательно скрывающим свою квартиру. Наблюдению удалось обнаружить дом, в котором проживало это лицо (Успенский переулок, № 8, кв. 27), а 9 декабря его видели едущим с вокзала железной дороги и везущим оттуда большую плетеную корзину и сундук. С этого дня неизвестный стал проявлять еще большую осторожность и реже прежнего оставлять свою квартиру. Ввиду возникшего подозрения, что квартира эта служит для революционных целей, 19 декабря он был арестован на улице (...)»[304].