Юрий Ленчевский - Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки

• Название: Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки
• Автор: Юрий Ленчевский
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64291-5

Сталинский СМЕРШ по праву величают «непобедимым и легендарным», «лучшей военной контрразведкой Второй Мировой» и даже «самой эффективной спецслужбой XX века». Какие спецоперации ГУКР «Смерть шпионам!» изучают во всех разведшколах мира? Из-за чего начальник СМЕРШа поссорился с Павлом Судоплатовым? Правда ли, что осенью 41-го в случае падения Москвы военные чекисты должны были повторить пожар 1812 года и готовили покушения на Гитлера? И почему ветераны СМЕРШа уверены, что такая спецслужба совершенно необходима нам сегодня? НОВАЯ КНИГА от автора бестселлера «СМЕРШ без грифа «Секретно» отвечает на все эти вопросы.

---

Не удалось избежать и ошибок. В число арестованных попали лица, которые, согласившись по принуждению сотрудничать с оккупационными властями, в то же время, как было подтверждено в ходе дальнейшего следствия, скрытно оказывали помощь партизанам, обеспечивали их продуктами питания, передавали сведения о войсках противника и готовящихся карательных операциях. Иногда не принималось во внимание нахождение близких родственников арестованных в действующей армии.

В сражении за Москву чекисты показали себя достойно.

Глава третья. Я — контрразведчик

Кем стать? В детстве Костя об этом на задумывался. Возникали разные желания. Машинистом паровоза… Киномехаником… С возрастом вдруг возникло страстное желание стать моряком. Мечтал о море, бредил им. Жизнь свою представлял только в морской форме, на корабле. Сверстники стали звать его «Костя-капитан». Однако моряком стать ему не довелось. Призвали служить в пограничных войсках. Мечта о море отошла в сторону, с гордостью стал носить зеленую фуражку. О том, что станет контрразведчиком, ему и в голову не приходило. Конечно, романтика этой деятельности не была ему безразлична, волновала, будоражила воображение. В предвоенные годы газеты, фильмы клеймили иностранных шпионов. Впечатление было такое, что чужеземные лазутчики воруют у нас секреты, а мы у них — ни-ни. Об этом были кинофильмы «Высокая награда», «Ошибка инженера Кочина», спектакль «Очная ставка». Мать Кости, Тамара Владимировна, скептически относилась к увлечению сына морской романтикой и однажды сказала:

— Будь кем хочешь: врачом, инженером, артистом, агрономом, геологом, но только будь честным, деятельным, добрым человеком.

Война… Рушились привычные представления о добре и зле. Константин столкнулся с вероломством, предательством…

Навсегда в памяти остались бои на границе. Гибель товарищей… Тогда он впервые познал, что такое смерть. Вот только что был рядом твой товарищ по оружию Юра Писной. А через минуту лежал, уткнувшись лицом в землю. Сраженный пограничник, казалось, только споткнулся и вот-вот поднимется, чтобы снова крушить врага. Что мог он, Константин Сумцов, сделать для погибшего? Проститься с ним… Чувство безысходности охватило Константина.

Смерть человека всегда трагична. Потеря каждой индивидуальности невосполнима. Константин стоял в оцепенении, не чувствуя времени. Выстрелы рядом вернули его к действительности. Шел бой.

О том, что было, лучше не вспоминать. Сумцову не хотелось думать и о том, что ждет его впереди. По натуре он был оптимист. О плохом, трагическом не задумывался…

По постановлению ГКО СССР от 12 октября 1941 года была создана Московская зона обороны — территория по линии Калинин — Ржев — Можайск — Калуга — Тула — Коломна — Кашира. В октябре по приказу НКВД был образован штаб охраны Московской зоны. При этом штабе и служил Сумцов. Вся зона была разбита на семь секторов. Органы НКВД обязаны были очистить ее от сомнительного и подозрительного элемента, проводить борьбу с дезертирством, навести порядок на дорогах и одновременно обеспечить связь фронтов с Москвой по ВЧ.

В Московскую зону входили войска 24-й и 60-й Армии.

24-я Армия, которой командовал пограничник генерал-майор Константин Иванович Ракутин, участвовала в Смоленском сражении, задержала наступление немцев на Москву. К 20 октября управление армии было расформировано. Вторично 24-я Армия начала формироваться в декабре сорок первого в Московском военном округе. Наша гвардия родилась в 24-й Армии, а имя ее командующего Ракутина займет свое достойное место в истории Великой Отечественной войны.

После разгрома гитлеровских войск под Москвой Московская зона обороны, по существу, стала выполнять роль резервного фронта, готовя пополнение для действующей армии.

* * *

Константин Сумцов весной 1942 года, поучившись на курсах Московской межкраевой школы НКВД, стал служить в запасном полку Московской зоны обороны помощником уполномоченного Особого отдела. С большой теплотой он всегда вспоминал своего первого наставника капитана Петра Александровича Овчинникова[5], руководившего чекистской работой в полку. Константин представился ему. Капитан расспросил его о полученной подготовке.

— Эх, молодо-зелено… Чекистскую науку за короткое время постигнуть нельзя, — усмехнулся он. — Будешь повышать квалификацию в ходе работы.

— Постараюсь.

— Надеюсь. Свой экзамен на право быть бойцом ты сдал в бою на границе. Теперь твоя ближайшая задача — познать приемы и методы подрывной деятельности вражеской разведки, постичь основы чекистского мастерства…

Овчинников, вводя Сумцова в курс дела, рассказал о части, в которой ему предстояло служить.

— Мы призваны, — говорил капитан, — оградить эту часть от подрывных действий врага.

* * *

Как-то в комнату, где Сумцов работал, зашел молоденький лейтенант, попросил выслушать его.

— У меня в учебном взводе служит сержант Анатолий Вишняков. Требовательный, расторопный командир отделения. Но вот что смущает. Писем он получает и отправляет очень много. Прямо как полевая почта.

— Ну и что? — искренне удивился Сумцов. — Видимо, у сержанта много друзей.

— Не знаю, друзья ли это. А вообще Вишняков мастер заводить знакомства. Вот вчера, к примеру, я видел его со старшиной из авиационной части. Случайно ли все это?

— Мы учтем ваше заявление, — ответил Сумцов. — Может быть, вы еще что-нибудь заметили?

— Больше ничего, если не считать, что у Вишнякова есть характерная примета — небольшой шрам на левой Щеке.

«Бдительный товарищ», — подумал Константин, провожая лейтенанта. Однако личностью сержанта решил поинтересоваться, ведь его начальник — опытный чекист капитан Овчинников говорил ему, молодому, начинающему контрразведчику:

— В нашей работе нет мелочей. Любой на первый взгляд не заслуживающий серьезного внимания сигнал должен быть проверен.

Для начала Сумцов. выяснил, что сержант Вишняков действительно получает много писем. И все с фронта. Узнал, что до войны он работал трактористом в Харьковской области. Там у него остались родные…

Когда Сумцов доложил о беседе с заявителем своему начальнику, то тот, внимательно его выслушав, сказал:

— Это сигнал! А любой сигнал мы должны проверить. Говоришь, родные сержанта в оккупации.

— Под Харьковом.

— Само по себе это не дает нам право подозревать человека в чем-то неблаговидном. Немец-то у нас какую территорию отхватил! Миллионы людей оказались в оккупации. Им можно лишь посочувствовать. Хотя такой факт биографии этого сержанта тоже приходится учитывать. Узнай, в какой части служил сержант. И еще поинтересуйся его взаимоотношениями с лейтенантом. Может быть, у них сложились неприязненные отношения, несовместимость характеров, просто возникла обида… И лейтенант-заявитель хочет подбросить горошину в сапог ближнего своего, — с улыбкой закончил инструктаж капитан Овчинников.

Когда Сумцов назвал Овчинникову номер дивизии, в которой ранее служил Вишняков, капитан оживился.

— Дивизия, о которой ты говоришь, — сказал он, — вела тяжелые бои на дальних подступах к Москве. Некоторые ее подразделения попали в окружение. Выходили с боями… Несмотря на лишения и невзгоды, многие бойцы и командиры этой дивизии сумели вырваться к своим. Выходили они, как правило, группами, но были и одиночки. Выяснилось, что кое-кто из них побывал в лапах врага.

Через некоторое время Сумцов доложил Овчинникову:

— По проверенным данным, Вишняков находился в окружении.

— Есть ли какие-нибудь сведения о поведении его в то время?

— К сожалению, пока ничего, — ответил Сумцов.

— Надо обязательно выяснить!

Однако, как Сумцов ни старался, ничего существенного о Вишнякове узнать не удалось. Мог знать ефрейтор Басков, с которым сержант находился в близких отношениях, вел с ним уединенные беседы, но ефрейтора в полку не было: он выбыл на фронт.

Вскоре Сумцову стало известно, что Вишняков обратился к командованию с просьбой дать ему увольнительную на одни сутки за пределы части. Мотив простой: «завел любовь» с девушкой, работающей в столовой батальона, Ольгой Андреевной Нестратовой, отец которой погиб на фронте. Мать живет в пригороде столицы, одна. По словам Вишнякова, она очень нуждается в помощи по хозяйству. Вот он и обещал Ольге помочь ее матери, если дадут увольнительную.

Сумцов навел справки в тот же день и узнал: мать Ольги живет возле военного аэродрома, а брат — старшина-сверхсрочник — служил в части, которая обслуживает этот аэродром. Доложил это Овчинникову.

— Твои выводы? — спросил капитан.

— Можно предположить, что цель Вишнякова — побывать в районе военного аэродрома. А чтобы его появление в тех местах не вызвало подозрений, он добивается официального разрешения. Придумал предлог для увольнения.