Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

• Название: Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Лучшие истории 2008-2009 гг. о Вооружённых Силах, опубликованные на сайте www.bigler.ru

---

В кабинете НШ сидели человек 8 офицеров разного ранга, начиная от капитана начмеда, начальников служб и заканчивая начальником тыла.

НШ был настроен благодушно, тем более что близился конец «мандатки» и завершался рабочий день, и… тут на сцену выступил Петя (он последним был со своими бойцами).

В этот день Петя был в ударе. Он решил, что уж сегодня-то точно не нарушит устава, тем более в присутствии своих бойцов.

Зайдя в кабинет начальника штаба Петя сразу же задал вопрос:

– Товарищ подполковник, можно? Э-э-э…. Разрешите вам ввести? (в кабинете НШ повисла тишина).

– Чего?..

– Ввести хочу, товарищ подполковник… Вам… – упавшим голосом проговорил Петя (буква «К» от волнения у него куда-то пропала, ибо в оригинале было «к вам»)…

Я уж не знаю, чего там подумал НШ, может быть, вспомнил про гусарскую байку, а может, просто одурел от такого обращения, но он отчётливо разрешил: Вводите!

Через полчаса весь отряд валялся по окраине родной Советской земли.

Валялся и НШ. Кажется, никто, как он, не ржал над будущим полковником…

Мэйджо Старая пластинка

За глаза его называли просто психом.

Ну, скажите мне, кто ещё будет тащиться, как сейчас говорят, от «Самоцветов», Ободзинского, или «Синей птицы», когда у всех на слуху «Бони М», или «АББА»?.. А потом ещё и итальянцы появились со своей «Феличитой»…

Саша был старшиной военного оркестра.

Суровый мужик. Драл «джаз-банду» Саня, как положено. Полы в клубе всегда надраены, как на праздник, все партии выучены назубок, а если Саша выходил на плац по понедельникам… Да ещё и зимой…

Зимой в каждую «трубу» должны вливаться грамм по 5-10 спирта, дабы амбушюры не примерзали к губам, сопли в пистонах не замёрзли, а выдуваемый звук был наичистейшим.

Саня, честно сказать, иногда игнорировал эти правила и отправлял духовой спирт прямо в себя.

На «Встречном марше» Саня вёл себя смирно. Когда развод заканчивался, и следовала команда «…К торжественному маршу!» и играли «Прощание Славянки» Сашка начинал уже потихоньку распоясываться. Он первую трубу играл. А первая – она всегда первая.

Саня стоял перед своей бандой и нёс такую чушь… У музыкантов эта чушь называется вариациями.

***

В ту, декабрьскую ночь я пришёл из наряда.

Дежурный тихонько сказал: «Псих не в порядке. Уезжать ему, а он приклеился к радиоле как дурак…»

Из Ленинской комнаты неслась Лариса Мондрус: «…тихим шорохом прибоя, обручил меня с тобою синий лён… Вновь мне сердце растревожил, на глаза твои похожий синий лён…»

Эту песню на кругозоровском синем пластике Саша крутил очень редко. Да и не нужна была она никому, кроме него. Саша изредка ставил её и прятал потом…

– Алё, бля… Кто там? Пусть сюда идёт.

Как и любой музыкант, Саша нормально слышал диссонирующие звуки, поэтому и заорал, призывая к себе:

– А, это ты… А я тут это… уезжаю…

Сказанные совершенно бессвязно слова старшины меня нисколько не удивили. Я ведь знал, что он псих.

Саша сидел в парадке и шапке, а рядом с ним валялся чёрный кейс-дипломат. Фуражку Саня положил на стол и тупо смотрел на неё.

– Послушай, женатик, а тебя твоя баба ждёт?

Он спросил это неожиданно, как выстрелил.

– Пишет, что ждёт… Ты ведь знаешь, что у меня дочка…

– Дочка у него… А у меня, вон…

Старшина кинул на стол листок тетрадной бумаги в клеточку. Там что-то было написано, но я не стал читать, конечно.

Саша немного помолчал и грустно засмеялся:

– Вот так. И это надо было получить в последний день… А ты знаешь… Она ведь эту пластинку мне подарила, когда я уходил… И глаза у неё, как синий лён…

***

Старшину провожали хором. Хотели рявкнуть трубой, но он не разрешил: время – ночь.

Шишига с дембелями ушла к станции, а на нашей радиоле ещё долго шоркала закончившаяся старая пластинка с Ларисой Мондрус про синий лён…

Steel_major Погранвойска – страна чудес…

Расскажу байку, слышанную мной из третьих уст. К тому же это было в 96 или 97 году, так что помножьте на склероз.

Примерно в те же годы на сочинском пляже в гордом одиночестве прело грузное тело. Несколько поодаль в темных костюмах и белоснежных рубашках загорали несколько крепких мужиков с цепким взглядом. Один из них, только без костюма и в плавках, возвышался недремлющим бастионом рядом с первым преющим телом.

– Ну что, Коль, что там на горизонте видать?» – обратилось тело № 1 к телу в плавках.

– Да сторожевик пограничный на горизонте, Борис Николаевич, болтается, а так ничего. И вот ведь служба у ребят, я тут пять лет на даче ошиваюсь, а эти и в дождь, и в зной и в буран и в шторм на горизонте. В кусты сунешься – оттуда пограничный пёс Алый с погранцом дышат, языки высунув. Молодцы, надо бы поощрить, Борис Николаевич!» – всё больше воодушевлялся Коля.

– Надо – поощрим, только не тарахти, понимаишь, больше, – благодушно отозвалось Самое Главное Тело.

Сказано – сделано. Через сутки на столе у Директора ФПС генерала армии (чтоб ему пусто было) Николаева уже лежала президентская телеграмма с требованием организовать в причерноморском бассейне антитеррористические учения силами погранвойск на предмет поощрения достойных.

Решили сделать так. Неподалёку от Сочи (а чего Самое Главное Тело далеко возить?) поставили старую баржу, изображавшую ВМС Ичкерии. На эту баржу последовательно должны были выходить: пара Ан-72П (патрульно-транспортный самолёт с пушками, НУРСами и боНьбами), пара Ми-8 с тем же, примерно, ассортиментом за исключением пушек (на вертушках 7,62 пулемёты стоят) и боНьбов, потом из-за горизонта выскакивал пограничный катер, добивающий цель из 12,7-мм пулемётов. Николаеву они никогда не нравились, ибо есть же пулемёты 14,5-мм, но уж что есть, то есть.

Высокие лица, выгнав офицеров и мичманов из кают и кают-компании в боевые посты, расположились с относительными удобствами в паре километров от баржи на борту «крупного» пограничного сторожевика, который на флоте именуется артиллерийским катером.

Надо сказать, что полёты строем никогда не были сильной стороной экипажей Ан-72 Камчатского полка (2 экипажа как раз сидели на усилении в Ставрополе). Точнее, они никогда плотным строем не летали, только на временнЫх интервалах. Но, Родина требовала подвига… В итоге ведомый, пристроясь к ведущему перед самым НБП (началом боевого пути), не загасил скорость и стал угрожающе наползать на ведущего. Тот, как мог, уворачивался. В этих душераздирающих манёврах совсем забыли о цели, дали залп в район баржи, промахнулись, гордой кучкой прошли над сторожевиком и растворились в синем небе.

– А почему, понимашь, не попали? – стало поворачиваться тело в сторону пограничных военачальников.

– Товарищ Верховный главнокомандующий, условная цель, отделившаяся от корабля лодка с террористами, условно уничтожена, – выкрутился Командующий Авиацией ФПС.

Следующий цирковой номер отколол сильно вооружённый катер, у которого сдох один из дизелей и его командир взмолился в эфир: «Мужики, подождите, не стреляйте без меня». «Ждём», – и показавшиеся уже на горизонте вертолёты встали в вираж.

– Чего это они, панимашь? – забеспокоилось тело.

– Оценивают обстановку, – нашлись пограничники из свиты.

– Маладцы, понимашь, – одобрило тело.

Тем временем катер нагнал упущенное время и вертушки вышли на НБП. Прицеливание, пуск, что за чёрт, у ведущего не сходят НУРСы и он с рёвом проносится над баржей. Ведомый, не готовый к такому обороту (должен был из пулемётов обстрелять остатки баржи), даёт залп, промахивается.

– Опять, понимашь, не попали, – начало сердиться тело.

– Если бы все попали, Борис Николаевич, морякам нечего было бы делать. А так сейчас моряки покажут класс.

В этот момент у катера, почти вышедшего на предельную дальность стрельбы, сдыхает второй дизель. Делать нечего, открыли огонь с места вечной (теперь) стоянки. Куча всплесков вокруг цели, пара-тройка пуль всё-таки продырявила надстройку баржи.

– Молодцы, – одобрило тело, – могут, когда захотят. А пачему, понимашь, враг не тонет?

– А это сюрприз, – пытается выкрутиться уже морской Главный пограничный командир, который за пару лет до этого ещё пытался командовать подводными лодками Северного флота.

– Не желаете ли сами, Борис Николаевич, цель добить?

Изрядно кривое к тому моменту тело в костюме без галстука, напялившее тропическую кепку с ручкой (пилотка с козырьком голубого цвета), ведут под белы ручки на боевой пост с визирной колонкой (ВК), управляющей стрельбой. А тело рвётся к носовой пушке, чтобы лично запихать в неё снаряд и дать залп по примеру легендарной «Авроры». Командир корабля изрядно потеет, ибо у автоматической носовой пушки 76-мм калибра есть известная болезнь – утыкание следующего снаряда в попку предыдущему при подаче на маятник системы заряжания. Это чревато отказом орудия с последующей его разборкой/сборкой, для чего в мирных условиях надо идти в базу. Впрочем, в самом пиковом варианте возможен и взрыв внутри орудия. К тому же 76 мм – достаточно мощная весчь, которая пробивает такую баржу насквозь, и если пьяное тело будет её наводить, можно покрошить своих с большой вероятностью. Командир шёпотом приказывает «бычку»-артиллеристу взять управление ВК с кормовой шестиствольной АК–630, которая проще и эффектнее в работе. Согнали с насеста комендора-матроса, поставили за спиной Верховного, чтоб объяснил, что куда нажимать.