Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

• Название: Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Лучшие истории 2008-2009 гг. о Вооружённых Силах, опубликованные на сайте www.bigler.ru

---

…Чай горячий и сладкий, пирожки свежие и вкусные, беседа легка и приятна… И дождь за стеклом только добавляет уюта…

***

– Ты знаешь, Кир, она такая хорошая… И добрая… – предновогодняя вечеринка в разгаре, выпито уже немало… Гризли держит сигарету «в горсти», демонстрируя на ребре ладони изрядно поблёкшую наколку «За ВДВ!»…

– Хорошая…– киваю я. – Очень.

…С приходом Лены, наш быт как-то внезапно и успешно наладился… График уборки, до этого служащий источником лёгких перебранок между «вольными арендаторами», был снят со стены и сожжён в торжественной обстановке… Пронырливый Кац добыл где-то почти новую электроплитку, совместными усилиями соорудили вытяжку и вот она – крохотная кухонька, и как следствие – горячие обеды, «без отрыва от производства» … Готовила Лена отлично.

Кот Василий, теперь регулярно получавший свою пайку, раздобрел пуще прежнего и стал напоминать огромную мохнатую меховую подушку с глазами. Новую хозяйку он боготворил.

– Просто не повезло ей один раз… Как и мне, наверное…

Пароходство переживало не лучшие времена, плавсостав тихо спивался на берегу, жена, выходившая за моряка-«загранщика», к такому повороту судьбы была явно не готова и ушла к мужику побогаче. Детей у них с Гризли не было.

– Она хорошая… – повторяет Гризли, глубоко затягивается, улыбается счастливо и как-то по-детски. – Вот Володька со срочной придёт, познакомимся. Своего нет, так хоть чужого воспитаю…

Я гляжу на будто топором рубленое лицо, на шрам, глубокой бороздой проходящий через всю щёку, на изуродованное левое ухо, на обычно суровый, а сейчас подобревший от выпитого взгляд… Да, этот воспитает. Недаром все местные наркоманы магазин десятой дорогой обходят!

– Кстати, как он там?

– Да вроде нормально. Письма только редко приходят. Перевели на новый объект, стройплощадка в лесу, живут в палатках, казарму ещё не построили… Только…

– Что?..

– Что-то не так. Нюхом чую, не договаривает он что-то… Какие леса в Ставрополье? Я ведь сам почти из тех мест, знаю. Ленка хотела к нему приехать, так он адрес не даёт, секретно, мол, нельзя, да и сам, пишет, скоро приедет на побывку, чего деньги тратить? Упёрся рогом и всё. Что за секретность такая, в наше-то время? Тут полстраны в открытую продали и ничего… Хотя у вас в стройбате всё не как у людей.

– Это точно,– легко соглашаюсь я. – Ну, или почти всё.

– Ладно, пошли к столу, ребята заждались. Тяпнем за уходящий. Телевизор только выключить надо…

Из торгового зала, где накрыт импровизированный стол, потянуло чем-то очень вкусным… Гризли мимоходом щёлкает кнопкой на старенькой «Радуге», на полуслове обрывая седого человека с одутловатым лицом, невнятно вещающего что-то про очередную «загогулину» всероссийского масштаба…

***

– Что это с Васькой сегодня такое? – Кац удивлённо смотрит на нетронутую миску с едой и на Василия, беспокойно и без видимой причины бегающего по залу…

– С утра места себе не находит. Не ест, не пьёт… Он обычно в это в это время уже десятый сон видит…

Василий забивается под прилавок, внезапно смотрит на нас янтарными глазами, полными лютой тоски и начинает выть на одной пронзительной ноте…

– Да что это с ним? – «Француз» пытается взять Ваську на руки, но получает стремительный удар когтистой лапой, охает и отскакивает с матюгами в сторону.

Дверь в лавку едва не слетает с петель, под ударом мощного кулака…

– Ребята, беда. – Гризли стоит на пороге и дождевая вода стекает с насквозь мокрой куртки. Он смотрит куда-то вбок и тихо повторяет:

– Беда, мужики… Володька погиб. Ленка в больнице, совсем плохая. Сердце…

Обычно смуглое лицо сейчас неестественно-пепельного цвета, и только шрам перечёркивает его сейчас непривычной багровой полосой… Он говорит ровным голосом, как-то невыразительно, словно в трансе… Слова невнятны и отрывочны.

– Суки. Суки штабные. Пацанов кладут в землю. Наших пацанов. Гниды. На убой, как баранов. Суки. Из военкомата позвонили. Соболезнуют. Суки. Сууукиии!!!

…Гризли бъёт «с правой» прямо в стену, насквозь прошивая хрупкий гипрок. Один раз, второй, третий… Руки разбиты в кровь, лохмотья штукатурки в красных разводах валяются на полу, а он всё бъёт, уже по кирпичной стене и кровь всюду: на стенах, на прилавках и даже на потолке…

– Сууукиии!!! Сууукии!!! Сууукиии!!! – Мы не пытаемся его успокоить – бесполезно.

Гризли, наконец, берет себя в руки, медленно, на негнущихся ногах идёт в подсобку, наливает полный стакан… Кровь с разбитых рук смешивается с водкой, окрашивая жидкость в розовый цвет. Выпивает всё разом, хватает бутылку и делает прямо из горлышка два больших глотка. Лицо постепенно розовеет, мутная пелена безумия сходит с глаз…

– Вадик, как же так…– растерянно лепечу я. – А как же стройбат, Ставрополье, отпуск…

– Какой, в ж.. у, стройбат?! Ты что, матери когда-нибудь всю правду писал? Тем более, такую правду?..

– Ладно. – Кац выглядит спокойным, по пальцы с сигаретой слегка подрагивают. – С Леной как?

– Худо. Совсем худо. – На Гризли жалко смотреть. Он чуть не плачет. – В реанимации. У неё и так сердце не очень, а теперь…

Толик подходит к Вадику, кладёт руку на плечо, внимательно смотрит в глаза и тихо спрашивает:

– Деньги?..

– Да, мужики. Деньги. Там у них в больничке нихрена нет… Говорил с завотделением, руками разводит, список вот дал. – Достаёт измятый листок со множеством пунктов… – Говорит, надо срочно. Или всё. Состояние крайне тяжёлое.

Щека у Толика дёргается, как от зубной боли. Смотрит на меня, потом кивает и, не говоря ни слова, достаёт старый пластиковый пакет, подходит к кассе и выгребает всю наличность…

Быстро проходит через зал, из подсобки слышится звук отодвигаемой мебели…

Все Толиковы нычки мне известны, поэтому без труда определяю: «Это «арендные», это «крышевые», это «товарные»…

Толик выходит в зал, держа в руке изрядно потяжелевший пакет.

– Дай сюда! – «Француз» исчезает под прилавком. Слышен шорох купюр… – Лови!..

Гризли ловко, на лету, одной рукой ловит свёрток, не глядя запихивает за пазуху, идёт к выходу, на короткое мгновение останавливается на пороге и обводит взглядом разгромленное помещение…

– Всё нормально. – Кац снимает очки, близоруко щурясь подходит вплотную к Вадику…– Деньги отдашь, когда сможешь, а за нас не беспокойся. Я что-нибудь придумаю. Я – Кац, мне положено много думать… за всех. И ещё… Подожди минутку… (Роется в записной книжке, потом пишет цифры на клочке бумаги.) Позвонишь, скажешь – от меня. От Толи Каца. Сеня лекарствами барыжит, всё сделает. За деньги, конечно. Всё, удачи…

Дверь хлопнула, Гризли будто растворился в питерском дожде. Мы стараемся не глядеть друг другу в глаза… Молчание прерывает Толик:

– Вот кабан здоровенный, смотри, что натворил! – Поднимает кусок гипрока и подносит к самым глазам. Цокает языком и сварливо:

– Ну что, будем стоять или будем уборку делать?..

***

Гризли закидывает очередную коробку с товаром в свою «Сьерру» и морщится от боли… Бинты с рук уже сняты, но разбитые кисти периодически дают о себе знать. Он уезжает из Питера навсегда. Лена уже там, где-то на его южной Родине, под заботливым присмотром мамы. «Слаба, но вне опасности», как говорят врачи… Вот только климат надо сменить.

Магазин отремонтировали, долги раздали. Кац, как всегда, придумал несколько парадоксальных до гениальности комбинаций…

В общем, мы выкрутились. В очередной раз. Пятеро «бывших». Бывший военный, бывшие инженеры, бывший врач и бывший моряк. Крохотные обломки некогда великой и единой державы.

Четыре «торгаша» и уборщица…

***

…Холодный ветер с залива, вволю наигрался с бумажным комочком и легко перебросил его через перила Обводного канала. Бумага быстро намокла, распрямилась и медленно поплыла к Неве, оставляя на мутной воде тёмный след от дешёвых чернил для принтера…

«Магазину срочно требуется уборщица. Зарплата – по договорённости. Обращаться в администрацию»

Кэп О пользе неожиданностей

Вообще-то я неожиданности не люблю.

И люблю в то же время…

Странное у меня к ним отношение… Двояйковое…

Неожиданности ведь для того и придуманы всякими злодеями, чтобы нарушить хрупкую целостность вашего шаткого бытия, в котором вы тщетно пытаетесь придерживаться каких-то своих глупых планов…

Ещё дедушка флот нас этому учил…

А злодеев это ни разу и никак… И они привносят в вашу кисельную жизнь мощную струю хаоса и радостного бардака… Всё как я люблю…

В этот раз злодеем оказался Иваныч.

Он нагло позвонил за неделю до времени Ч. и ударил под дых: «Полетели на базу, на Волгу, нас приглашают, все оплачено, грех отказываться, а?»