Григорий Тёмкин - Удивительные донумы

• Название: Удивительные донумы
• Автор: Григорий Тёмкин
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1987

Писатель, журналист и переводчик Г. Тёмкин, проработавший на Ближнем Востоке более шести лет, знакомит читателя с одним из интереснейших государств региона — Сирийской Арабской Республикой. В десяти главах-рассказах автор приглашает совершить экскурс в далекое прошлое, живо повествует о памятниках страны, природных богатствах, о жизни, труде, быте, традициях сирийского народа. Книга рассказывает также о новой, независимой Сирии, строящей свое будущее в плодотворном дружественном сотрудничестве с Советским Союзом.

---

Ид аль-фитр известен арабам также и под другим названием — «ид ассагир» (малый праздник). Большой же праздник, именуемый в Сирии «ид аль-адха», отмечается несколько позже, с 10 по 13 месяца зу-ль-хиджжа, и совпадает с завершением ежегодного паломничества мусульман в Мекку. Так, в 1984 году, например, ид аль-фитр пришелся на 27 июня, а ид аль-адха — на 4 сентября. Но хотя хронологически ид аль-адха следует после праздника разговенья, главным праздником исламского календаря является все же ид аль-адха, а не ид аль-фитр.

Ид аль-адха переводится как «праздник жертвоприношения» и унаследован от культовых обрядов доисламской эпохи. В его основе лежит легенда, тесно переплетенная с христианской притчей о том, как бог, желая испытать Авраама (Ибрахима у арабов), потребовал, чтобы тот принес ему в жертву сына своего Исаака (у арабов — Исмаила). Не смея ослушаться столь авторитетного приказа, Авраам отвел несчастного юношу в укромное место, занес над ним нож — но тут явился ангел и удержал его руку. Вместо сына он предложил принести в жертву невесть откуда взявшегося ягненка.

Начиная с первых исламских халифов, в дни ид аль-адха мусульмане совершают жертвоприношения. Конечно, обряд не каждому по карману, однако зарезать хотя бы одного барана — вопрос престижа семьи, и деньги на его приобретение стараются собрать во что бы то ни стало. Горожане своих баранов обычно приобретают загодя и привязывают их к колышкам прямо на газонах под окнами, в сквериках и даже па зеленой разделительной полосе улиц, чтобы дать им нагулять побольше жира. В ид аль-адха в жертву приносятся миллионы и миллионы животных, в основном овец (за неимением таковых допускается приносить в жертву верблюдов, коров, коз), и поголовье скота за несколько дней сокращается настолько, что у властей порой возникает озабоченность за сельское хозяйство в целом. Правда, по традиции (Ибрахим якобы трижды заносил нож над сыном) мясо убиенного животного полагается разделить па три части: одну оставить себе, другую подарить родственникам, а третью отдать беднякам. Так что баранина в большинстве арабских стран, хотя и предназначена богу, идет все же впрок. В Сирии эти дни еще называют «айям тамрик» — дни заготовки мяса. Однако в местах паломничества, куда к празднику жертвоприношения собирается огромное число мусульман, каждый из которых желает принести в святых местах жертву, мясо девать просто некуда. Мне довелось видеть документальные кинокадры, показывающие, как в Саудовской Аравии целые горы убитых жертвенных животных бульдозерами сталкивали в наскоро вырытые ямы и заваливали песком — это спасает от эпидемий. Нашлось бы немало желающих скупить мясо на вывоз, однако саудовские ваххабиты, эти «пуристы ислама», отказываются торговать принесенными в жертву животными.

Ид аль-адха, во время которого на три-четыре дня прекращают работу все государственные учреждения Сирии и большинство частных, проходит, как и другие мусульманские праздники, в приемах гостей, посещениях кофеен, приобретении подарков и обнов, прогулках по оживленным центральным улицам. Накануне праздника принято также навещать могилы умерших близких, украшать надгробия цветами, лавром, красными лентами, а на рассвете прочитать там первую молитву, добавляемую в эти дни к пяти ежедневным.

Похороны — еще один религиозный обряд, о котором уместно рассказать в этой главе. Покойника полагается предать земле как можно скорее, желательно в день его смерти. С одной стороны, это вызвано поверьем, что быстрое погребение избавляет умершего от якобы испытываемых им земных мучений. С другой стороны, такая необходимость продиктована условиями жаркого климата. Кроме того, задержка похорон воспринимается соседями как свидетельство финансовых затруднений в семье. Смерть близкого родственникам полагается принимать с видимым спокойствием, не принято громко плакать, кричать; боль утраты должна смягчаться уверенностью в том, что усопший продолжает существование в загробном мире. Через несколько часов после смерти покойного обмывают, заворачивают в «кафан» (саван в виде белого мешка, завязываемый белой тесемкой поверх головы и под ногами) и кладут в гроб, который либо несут на руках, либо везут в автомобиле с громкоговорителями, откуда раздаются слова молитвы. Гроб приносят в мечеть, где над умершим читают «хаватим» (суры Корана, подобающие такому случаю). Затем тело доставляется на мусульманское кладбище, извлекается из гроба и кладется на правый бок в нишу на дне могилы — таким образом, лицо покойного, уже освобожденного от савана, обращено в сторону Мекки. Выражать соболезнования сирийцы приходят в течение первых трех дней с 6 до 8 часов вечера, затем — на седьмой день после смерти и через сорок дней. При этом ближайшим родственникам покойного — жене и старшему сыну — говорят: «аль-ауд би-саляматкум» (да компенсируется это вашим здоровьем).

Традиционный спутник сирийских торжеств, празднеств, застолий — наргиле, известное также иод персидским названием «кальян». Слово «наргиле» происходит от турецкого «наргиль», означающего «орех». Название в данном случае отражает суть: когда в XVI веке из Европы проникла курительная традиция на Ближний Восток, наргиле и в самом деле изготовлялись из кокосовых грехов. Такие наргиле (в Египте их до сих пор называют «джауза» — от арабского слово «орех») лет сто назад еще пользовались популярностью среди сирийских крестьян, однако развитие стекольного производства вытеснило с рынка наргиле из кокосов, заполнив «курительные» ряды куда более удобными, красивыми и прочными наргиле из современных материалов.

На дамасском базаре Хамидия есть ряд наргиле, где среди торговцев существует строгая специализация. Человек, надумавший обзавестись наргиле, сначала выбирает «шишу» — изящный сосуд из стекла, чаще всего цветного, с отходящей от стенки трубкой. Шиша — основная, хотя и не самая важная часть наргиле и служит вместилищем для воды.

Затем, уже в другой лавке, он приобретает «раас», или «голову» наргиле, которая изготовляется из фарфора или меди и представляет собой полую насадку на горловину сосуда затейливой вытянутой формы, с сужениями ч утолщениями, обвешанными колокольчиками и медными побрякушками. В верхнюю часть рааса помещается специальный табак, который, впрочем, сирийские курильщики наргиле категорически запрещают называть этим расхожим словом, недостойным, на их взгляд, настоящего курева, — но об этом позже.

Там же, где куплен раас, следует приобрести и подставку для наргиле, иначе угольки, которые могут выпасть при курении, прожгут ковер, после чего подбирается весьма интересная часть прибора — «нарбиш». Эго кожаная трубка, сверху оплетенная проволокой, которая может быть золотой, серебряной или медной, и присоединяется сна одним концом к патрубку шиши, а другим — к мундштуку. Для разных случаев жизни существуют разные типы нарбиша. В путешествие с собой берут короткий и прочный нарбиш; дома используют нарбиш длиной около полутора метроз — наргиле с такой трубкой достаточно удобно переносить из комнаты в комнату, а длины нарбиша хватает, чтобы дым успел охладиться; для гостей надо прикреплять к шише самый длинный из всех, какие имеются в доме, нарбиш; чем он длиннее, тем большее почтение выказано гостю. Нарбиш от четырех до шести метров — отнюдь не редкость, и в лавке вам их предложат сколько угодно.

Мундштук, называемый в Сирии «фам», хотя и самая малая, но самая дорогая часть наргиле. Настоящий курильщик никогда не удовольствуется простым деревянным мундштуком, какие предлагают в кофейнях, у него в кармане на такой случай лежит «фам» из двух или более кусочков янтаря или из серебра: такой мундштук гигиеничен и легко чистится.

Теперь, когда все детали собраны, можно провести пробное испытание наргиле. Для этого шиша заполняется на три четверти либо простой, либо ароматизированной водой, а на горловину насаживается раас, после чего надо попробовать потянуть ртом воздух. Если через патрубок пойдет вода, значит, уровень ее слишком высок и воду надо отлить; если же вода только забулькает не поднимаясь, то наргиле готово к употреблению, и осталось лишь выбрать табак. Что тоже дело непростое.

На каком из множества видов табака остановить начинающему курильщику наргиле свой выбор? Взять ли подслащенный медом «масри» из Египта, или трубчатый «бури», или популярный в Саудовской Аравии и Йемене «джадак» — вымоченные в растительных маслах фрукты? Либо положиться на совет торговца, у которого вся витрина заполнена баночками с этикетками: «аджами», «лядакани», «измирли», «хинди», «йамани», «адани»… Если покупатель сириец, он скорее всего выберет «тимбак», прессованные листья которого рекомендуют перед курением промыть в семи водах, чтобы несколько ослабить его крепость. Промытый тимбак надо отжать, скатать в шар размером со сливу и положить в раас. В отличие от джадак, на который угли кладутся в маленькой ж£ровенке, на тимбак кусочек раскаленного древесного угля помещается непосредственно сверху. Уголек этот, называемый «харас», тоже непростой, формой напоминает карамельку и посередине имеет отверстие — на сирийском базаре их продают связками, как у нас баранки. Теперь можно делать первую затяжку, под бульканье воды наполняя легкие душистым, прохладным дымом…