Григорий Тёмкин - Удивительные донумы

• Название: Удивительные донумы
• Автор: Григорий Тёмкин
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1987

Писатель, журналист и переводчик Г. Тёмкин, проработавший на Ближнем Востоке более шести лет, знакомит читателя с одним из интереснейших государств региона — Сирийской Арабской Республикой. В десяти главах-рассказах автор приглашает совершить экскурс в далекое прошлое, живо повествует о памятниках страны, природных богатствах, о жизни, труде, быте, традициях сирийского народа. Книга рассказывает также о новой, независимой Сирии, строящей свое будущее в плодотворном дружественном сотрудничестве с Советским Союзом.

---

Норки входят в число главных достопримечательностей Сирии, но взглянуть на них в Хаму съезжаются не только туристы, но и специалисты по ирригации. Например, Организация ООН по вопросам продовольствия и сельского хозяйства (FAO) рассматривает проект создания норий в Шри-Ланке, Таиланде: беднейшим крестьянам простые в изготовлении и экономичные нории могут оказать существенную поддержку.

Если лежащие близ рек или ручьев участки земли можно оросить посредством норий, то необъятные просторы Сирийской пустыни требуют современных ирригационных сооружений, комплексного использования всех водных ресурсов страны. Схема такого использования разрабатывается сейчас с помощью советских гидрологов. Задача для Сирии архиважная, ибо Сирийская пустыня занимает почти 60 процентов территории страны и, хотя ежегодные осадки в среднем не превышают там 220 миллиметров, обеспечивает кормами две трети поголовья овец. Сирийская пустыня по-арабски называется Бадият Шам, что можно перевести как «степь Шама». Потенциал ее огромен, единственное, чего ей не хватает, это воды. Весной, когда увлажненную дождями почву пригревает пока еще нежное солнце, с донумами Бадият Шам происходит чудо, сравнимое разве что с весенним пробуждением тундры. Земля покрывается малахитовым травяным ковром, зацветают колючие кустарники, распускаются полевые маки, незабудки, ирисы… Увы, пора цветения длится недолго. Прекращаются дожди, солнце, оставив нежности, набрасывается на землю со всей обжигающей яростью, и Бадият Шам обретает сблик того, чем ее принято считать: пустыни. Или, точнее, полупустыни с потрескавшейся поверхностью, где овцам чем ближе к лету, тем труднее находить корм и где лишь верблюды чувствуют себя как дома.

Верблюд — поистине животное пустыни и, по убеждению бедуинов, создано Аллахом только для них. Богатство бедуина определяется количеством у него верблюдов, ибо ни одно домашнее животное не может сравниться с ним выносливостью в пустыне и силой. Верблюд спокойно ступает по растрескавшейся, раскаленной земле, вязкому, сыпучему песку, полю, усеянному базальтовыми обломками и валунами, где ни ослу, ни лошади не пройти. Они умеют плавать и делают это с удовольствием, когда выпадает такая редкая возможность. Если же нет воды, верблюды обходятся без нее дольше, чем кто-либо другой: в жару — неделю, а если попрохладней — то и дней двадцать. Когда бедуин пригоняет свои стада к колодцу, он прежде всего дает напиться верблюду, который выпивает за один прием по 80–100 литров, обеспечивая себе запас на несколько дней. Если нет пресной воды, верблюд станет пить и солоноватую. Ест он практически все: колючки, любую солому, толченые косточки фиников, сушеную саранчу. На побережьях ему дают сушеную рыбу.

Верблюд обладает отличными «ходовыми качествами». С грузом до 300 килограммов он проходит по 30–35 километров в сутки, а с одним седоком — более сотни километров. Немецкий ученый-этнограф Лотар Штайн рассказывает о верблюде, который с седоком на спине проделал за восемь суток переход через пустыню длиной 1200 километров[22]. Для взрослого вьючного верблюда вполне посильна ноша в 400 килограммов, а рекордсмены поднимают ношу до 800 килограммов.

Бедуины говорят: «Клянусь жизнью верблюда, который дает нам пищу». Это выражение можно понимать не только в переносном, но и в прямом смысле. Хотя грубоватое, волокнистое мясо верблюда уступает говядине, арабы и сейчас едят верблюжатину не так уж редко, а прежде блюда из нее считались вполне обыденными.

В Сирии, например, в 1978 году было забито 7365 верблюдов, хотя к началу 1983 года это число снизилось в пять раз. Наиболее лакомыми частями у верблюда считаются мясо горба и печень. Весной, когда есть свежая зелень, в Хаме и Хомсе готовят «халюб» — верблюжьи потроха и ноги, которые вместе с зеленым чесноком, зеленым луком, уксусом и специями кладут в большой горшок, замазывая его горловину глиной, и вечером ставят в погашенный только что танур; к обеду халюб ютов. А на больших бедуинских пирах до сих пор (правда, теперь в исключительных случаях) подают известное из восточных сказок кушанье — жареного верблюда, фаршированного бараном, фаршированного курами, фаршированными трюфелями…

Молоко верблюдицы не такое жирное, как коровье, но в день от одной кормящей самки можно надоить до 10 литров прекрасного питательного молока, которое не только утоляет жажду, но и, по мнению бедуинов, дает здоровье и бодрость.

Весной с верблюдов снимают шерсть, из которой изготовляют теплую одежду, полотнища для шатров, войлок, одеяла. Из шкуры верблюда шьют обувь, конскую сбрую. Из высушенного верблюжьего вымени делается сосуд для хранения молока. В пустыне, где хворост для костра найти крайне сложно, в качестве топлива используется навоз верблюдов. Даже их моча идет в ход: когда нет воды, ею моют голову, а при появлении на свет ребенка обтирают новорожденного в своеобразном обряде бедуинского «крещения».

Истории известна верблюжья кавалерия, игравшая роль ударной силы в отдельных арабских войсках. Отбирали особо злых верблюдов и специально обучали их. В бою они не только несли вооруженного всадника, но и сами топтали врага подковами с острыми шипами, а иногда пускали в ход мощные длинные зубы.

Верблюды давали арабам даже развлечения. В ряде арабских стран (Сирия в их число не входит) верблюжьи бега составляли популярнейшее зрелище.

Уважение и почет жителей пустыни к верблюду нашли отражение в языке: австрийский ученый Хаммер-Пургшталл насчитал в арабской литературе 5744 различных названия и эпитета, относящихся к верблюду![23]

Существует около двадцати пород верблюдов, цвет которых разнится от белого через все желтые и коричневые оттенки до почти черного. Верблюды бывают двугорбые (бактрианы) и одногорбые (дромадеры), но на Арабском Востоке знают только последних. Изображения одногорбых верблюдов можно встретить на старинных барельефах, мозаиках, в древних наскальных изображениях, на камнях, лежавших на пересечении караванных путей. Известны египетские статуэтки верблюдов, датируемые 2500 годом до н. э. В Тель-Халафе на востоке Сирии при раскопках найдено изображение одногорбого верблюда, насчитывающее около 5 тысяч лет. Не определено пока, сколько тысячелетий небольшому камню с петроглифами и изображением дромадера, хранящемуся в историческом музее в Эс-Сувейде.

Однако распространенное мнение, будто родина верблюда — Арабский Восток, неверно. Палеогеографы и палеонтологи убедительно доказали, что родина верблюда, как и его ближайшей родственницы ламы, — Северная Америка. И уже оттуда в плиоцене (7 млн. лет) и плейстоцене (3 млн. лет) предки лам мигрировали в Южную Америку, а предки современных верблюдов распространились в Европу через перешеек, который связывал тогда континенты на месте нынешнего Берингова пролива.

Тем же путем проникли в Азию и лошади, от которых берет начало знаменитый арабский скакун — гордость арабов, символ красоты и жизни, с которым связаны их победы, слава, героизм. Арабы считают, что после Адама, которому, как известно, были подвластны все животные, первым, кто укротил и оседлал лошадь, был прародитель арабов Исмаил бен Ибрагим, и поэтому верят, что они узнали лошадь раньше других народов. Так это или нет — мнения на этот счет расходятся. Однако большинство ученых-исследователей полагают, что первыми коневодами в Восточном Средиземноморье были гиксосы — кочевой народ, пришедший в Сирию в XVIII–XVII веках до н. э. Гиксосы настолько почитали своих лошадей, что хоронили их отдельно или вместе с хозяином: такие захоронения были найдены при раскопках кургана Тель аль-Аджуль в районе Газы[24].

Так или иначе, уже ко II тысячелетию до н. э. лошадь была приручена и для кочующих по пустыням племен стала ценнейшим достоянием, более того, другом, сидя на крепкой спине которого можно было пасти скот и отыскивать новые пастбища, охотиться и спасаться от преследования. В арабской литературе многие сотни страниц посвящены горделивому красавцу скакуну. В XI веке арабский писатель Ибн-Рашик в книге «Аль-Омр» («Жизнь») писал, что ничто так не радует сердце араба, как три вещи: известие о рождении сына, хорошие стихи и добрый конь. Сам пророк Мухаммед не обошел вниманием коня, сказав, что добро, сокрытое в лошадях, откроется в день Страшного суда.

В Сирийской Арабской Республике коневодство уже не имеет былого значения, однако в степях можно и теперь встретить пастуха с отарой овец или погонщика верблюдов, восседающего на грациозной, тонконогой лошади. В городе всадник-бедуин, приехавший верхом за покупками или в гости, не редкость. А на базарах по-прежнему есть одна-две лавки шорников, где с безнадежной обреченностью ждут покупателя покрытые пылью седла, чересседельники, уздечки и прочая упряжь, названья которой не без труда вспоминает и сам торговец.