Андрей Мухлынин - Альфа и Омега

• Название: Альфа и Омега
• Автор: Андрей Мухлынин
• Жанр: Научная Фантастика

Нестандартная для меня научная фантастика с элементами философских размышлений.

---

Мухлынин Андрей Александрович АЛЬФА И ОМЕГА

Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною,

чтобы воздать каждому по делам его.

Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец,

Первый и Последний.

Откр.22:12-13

Шаги корабля становились всё реже и короче с тех пор, как был отключён разгонный блок. С вышедшим из строя навигатором «Дэридэя» двигалась по проложенному наугад курсу, который лишь время от времени сверялся со звёздными картами. Инго ошибся. Несколько минут он безучастно смотрел на сотни сообщений, мерцающих и сменяющихся перед его глазами. Один за другим приходили сигналы об отказе различных блоков «Дэридэи»; корабль разваливался на части, и шансов вернуться практически не осталось. Наконец Инго принял решение и ввёл в систему координаты для следующего шага. Вскоре после этого все сообщения исчезли и зазвучал сигнал готовности. Техник не торопясь прошёл по полутёмному коридору, проверил двери в обезлюдевших отсеках, запустил систему жизнеобеспечения оранжереи, оставил в раздевалке свою одежду и вошёл в безопасный зал. Заняв своё место на одной из семи круглых платформ в центре зала, Инго сел, скрестив под собой ноги и положив руки запястьями на колени. Гравитация отключилась, и он воспарил над пластиной, удерживаемый силовым полем вокруг неё. Это был единственный способ для человека перенести шаг корабля. В любом другом случае существовала сорокапроцентная вероятность слияния с корпусом или даже с собственной одеждой. Никто больше, кроме Инго, не занял своих мест. Он был единственным человеком на борту «Дэридэи». И он не мог провалить миссию. Корабль дёрнулся. Несколько секунд звона в ушах, ещё один толчок, остановка.

Мягко включилась гравитация. Прозвучал сигнал завершения шага, и новые сообщения об ошибках в системе поплыли перед глазами техника. Инго вышел из зала, оделся и, вернувшись на командный пост, вызвал изображение и характеристики планеты:

Порядковый номер по шаговой системе координат: семьдесят пять тысяч четыреста тридцать один. Порядковый номер по системе координат для текущего региона: тридцать. Дата занесения в каталоги: две тысячи семьсот сорок девятый год от Первого Шага. Время с момента занесения в каталоги: тысяча пятьсот пятьдесят один год, два месяца, четыре дня. Статус на момент занесения в каталоги: колонизация. Текущий статус: нет данных. Наличие связи: нет данных. Уровень развития: нет данных. Наличие форм жизни: подтверждено. Вероятность обнаружения кораблей-колонизаторов: двенадцать процентов. Вероятность восстановления текущего корабля в этом случае: шестьдесят процентов. Инго взял только самое необходимое: приёмник для сканера «Дэридэи» и аварийный телепорт на три перемещения. Одно он использует для спуска на планету, второе понадобится для перемещения к кораблю-колонизатору, когда сканер «Дэридэи» засечёт подходящее оборудование. Третье остаётся для возвращения на корабль. Расчётное время операции: сто шестьдесят восемь часов.

Дождь начался к семи вечера и быстро перешёл в ливень. Это был самый настоящий июльский ливень, не похожий на те, что случаются в мае. Весенние начинаются внезапно, спадают подобно тонкому серебряному занавесу и, за считанные секунды промочив прохожих до нитки, переходят в слабеющий дождик.

Весенние ливни оставляют после себя тонкие, быстро бегущие по небу белые облака, отражённые в больших сверкающих лужах.

Летом всё по-другому. Летом тучи не собираются из белых облаков-барашков, они идут одной сплошной громадой от самого горизонта, а в недрах их зреют неистовые разряды гроз, недовольно ворчащие в ожидании, когда же они наконец смогут со всей своей первозданной дикостью разгуляться на воле. Летние ливни начинаются постепенно, и так же постепенно заканчиваются, но льют так, будто сами небеса обрушиваются на землю. Это был как раз такой ливень. Вода бурлящими волнами скатывалась по крышам, грохоча проносилась по изогнутым водосточным трубам, и, словно беснующиеся водопады, выплёскивалась на мостовую, превращая её в бурную реку. Припозднившиеся горожане спешили по домам, стараясь обойти наиболее глубокие места и прикрываясь всем, что попалось под руку: кто зонтом, кто газетой, а кто и просто натянутым над головой пиджаком. Никто не обратил внимания, когда одна из молний ударила в тёмный проулок между гостиным домом господина Мейера и бакалейным магазином.

Выйдя на дорогу и встав прямо посреди несущегося потока, Инго поднял голову и посмотрел в небо. Тёплые крупные капли падали ему на лицо, заставляя зажмуриваться. Казалось, тучам нет конца. «Вероятность прекращения осадков в ближайшие три часа: двадцать три процента», — сообщила всплывшая перед глазами надпись. Инго обвёл взглядом улицу, оценивая окружение. Один за другим стали выскакивать результаты анализов: материалы и стиль построек, одежда и поведение людей, их несложный язык — ничто не указывало на необходимый уровень развития. Скорее всего, потомки колонизаторов, высадившихся на планете, оказались в изоляции от остального мира и постепенно деградировали, пока не остановились на определённой стадии. Они даже не были способны эволюционировать. «Вид: человек разумный», — подсказывали надписи над головами прохожих. «Животные», — сухо отметил про себя Инго.

В своём нынешнем виде он привлекал больше внимания, чем требовалось, но никто из пробегающих мимо прохожих не подходил по заданным критериям. Наконец в пустом проулке послышались торопливые шаги. Пойдя на звук, Инго наткнулся на запыхавшегося мужчину средних лет. Тот остолбенел при виде бритого человека в ярком белом комбинезоне, вдруг вставшего у него на пути. Белые слова, видимые только Инго, окружили мужчину с всех сторон. Возраст: тридцать семь. Рост: сто семьдесят восемь. Вес: семьдесят два. Физическое здоровье: семьдесят шесть процентов. Психическое здоровье: сорок три процента. Рассеянность взгляда: двадцать процентов. Контроль мимики: тридцать восемь процентов. Контроль движений: пятьдесят два процента.

Вероятность развития психического заболевания в ближайшие семь лет: девяносто восемь процентов. Вероятность излечения при текущем уровне развития цивилизации: один процент.

— Бесполезен, — заключил Инго.

— Что? Вы что-то сказали? — нервно спросил мужчина, не заметив, как блеснула радужная пластинка на виске незнакомца. Биокатализатор перешёл на большую мощность, активировав телекинетические способности Инго. Техник приложил руку к груди мужчины и послал импульс, разорвавший все его внутренние органы. Секунду спустя глаза мужчины расширились, из уголка рта сбежала тонкая струйка крови, испачкавшая рубашку, и он с остекленевшим взглядом осел на землю. Через пятнадцать минут бритый человек в слегка испачканном костюме вышел из тёмного проулка. Он прошёл дальше по улице и остановился возле освещённой витрины небольшого магазинчика с вывеской «Технические устройства любой сложности». «Любая сложность» была, конечно, только рекламой, и заканчивалась на паровых котлах среднего качества. Возможность починить «Дэридэю» в таких условиях упала до нуля; единственным шансом оставались корабли-колонизаторы, но сканеру требовалось ещё семь суток для завершения поиска. Инго встал вплотную к забрызганному дождём и грязью стеклу витрины и посмотрел вглубь магазина. Его взгляд привлёк деревянный ящик, на котором крупными печатными буквами было выведено: «Мастерская Альберта Брана», а чуть ниже скромно добавлено: «лучшего инженера на Южном побережье». Инго проанализировал состав земли из следов от обуви, оставленных рядом с ящиком, и пошёл прочь, выискивая такие же следы на улице. Дождь уже сильно размыл их, но биокатализатор справлялся со своей задачей, указывая нужное направление. Если тот человек на самом деле хорош в технике, можно будет с сорокапроцентной вероятностью обучить его и использовать при реконструкции корабля. К тому же, ночевать на улице в такую погоду было совершенно недопустимо. Скучавшему за прилавком продавцу показалось, что он увидел кого-то, прильнувшего снаружи к стеклу. Он решил, что это какой-нибудь бездомный, высматривающий, чего бы стащить, но, подойдя к витрине, никого там не обнаружил. Неприятный холодок пробежал по его спине. Прочитав на всякий случай короткую молитву, продавец вернулся обратно и постарался как можно скорее всё это забыть.

Стены, казалось, задрожали от очередного раската грома, разразившегося прямо над домом. В пригороде гроза будто чувствовала себя вольготнее, чем в городе, и бесновалась в полную силу. Едва глухой рокот затих, во входную дверь настойчиво постучали. Альберт Бран отложил книгу, встал с кресла и выглянул в окно. В дожде, хлеставшем снаружи, было почти невозможно рассмотреть человека, стоявшего на крыльце. Бран не был крепкого телосложения — скорее наоборот: работе он уделял гораздо больше внимания, чем физическим упражнениям. В свои без малого семьдесят Альберт Бран был бледен и сух, с усталым лицом, впалыми щеками и рассеянным взглядом. Зато будучи увлечён очередным проектом, он преображался: его движения становились быстрыми и отрывистыми, а глаза носились из стороны в сторону, как у одержимого. Впрочем, в такие моменты он и был одержим своими идеями. Бран, сколько себя помнил, мечтал собрать идеальный механизм, хоть и смутно представлял себе, что это должно быть. Он был мечтателем: немного наивным, немного сумасшедшим — великим людям такое обычно прощают. Бран считал себя достаточно великим для этого. Другие же считали его просто сумасшедшим. Достав из комода незаряженный револьвер, он подошёл к входной двери, в которую продолжал стучать незнакомец, и грозно спросил: