Константин Хвостополосатов - Засланец

• Название: Засланец
• Автор: Константин Хвостополосатов
• Жанр: Космическая фантастика

Третья книга цикла. Долгожданная встреча с друзьями произошла, но привычки совать нос в самые неожиданные места до добра не доводят. Наш герой снова угодил в занятную переделку, переместившись сознанием в чужое тело неизвестно где.

---

– Мы можем кое-как привести в порядок спарку из главного калибров, но время так же ирает и на стороне врага, позволяя им починить двигатели. – Вводил меня в курс дела офицер-три. – По данным сканеров у противника не осталось малых боевых машин.

На борту эсминца, кроме встретившего меня истребителя, оставалось еще две малых боевых единицы, но из пилотов в общей сложности осталось в строю только двое. Один собственно слегка неуверенно пилотировал сам эсминец, второй – истребитель. Кораблем на данный момент командовал третий офицер, ранее отвечавший за средства огневого подавления.

Корабль ласьенов маневрировал около противника с целью выяснить, сколько и каких орудий осталось в строю у вражеского корабля. Кроме трех истребителей на борту эсминца находилось подразделение абордажной пехоты и три десантных бота. Именно для намеченного штурма велась разведка.

– Простите, офицер-три, возможно, мы сможем повредить орудия вражеского корабля, – предложил я. – Вместе со мной у нас две малые боевые единицы, все же шансов на удачную абордажную операцию станет куда больше.

– Мы вывели из строя два орудия, потеряв одну машину и пилота, – ответил офицер-три. – Ваш план логичен, но мы не можем планировать боевые действия силами гражданских лиц. Кроме того, у «диверсанта» уцелело два орудия среднего калибра кормовых батарей и батарея ближнего обеспечения на носу, там целых четыре малых орудия с лазерами средней мощности.

– Я не буду говорить, что напрасные жертвы среди пехоты – это пустая трата жизней, – медленно сказал я. – Я уже участвовала в боевых действиях и даже имею награду. Думаю, бойцы абордажной команды будут увереннее себя чувствовать, узнав, что Вы испробовали все способы.

– У нас всего два пилота, – отрезал офицер-три.– Есть еще пилоты десантных ботов, но у них совсем другая специфика подготовки. Для наших дел они не годятся.

– Считаю целесообразным попробовать, – предложил пилот истребителя. – У нас осталось огромное количество неуправляемых бомб с двигателями коррекции. Можно использовать их.

– Малоосуществимо, – ответил командир абордажной команды. – От них мало толку. Сильно медленные цели, легко расстрелять из ручного оружия, если они будут сброшены издалека. У моих бойцов есть опыт в таком деле, думаю, что вражеский корабль имеет не менее подготовленную пехоту.

– Самонаводящиеся ракеты тоже малоэффективны, – ответил встретивший Луару техник. – Цель слишком большая, попасть-то попадут, только вот куда. У нас этого добра не так много осталось, чтобы изрешетить «диверсанта». У него кое-где и защитные поля еще живые.

– Думаю, что можно попробовать работать с ближней дистанции, – предложил пилот. – Один корабль пробивает щит, второй работает по корпусу. Средний калибр все же не орудия ближней защиты. Одного попадания, конечно, с гарантией хватит, но и скорость наведения у них значительно медленнее.

На том и решили. По крайней мере, попробовать стоило. Пока техники довешивали мне три ракеты, я выдержал длинный спор с Луарой о целесообразности риска. Убедить девушку удалось, только вывесив аргументы о голодной смерти в случае поражения эсминца. Попутно Луара подняла трепетную для нее тему, мягко спросив меня:

– Котьеэ, можно тебя попросить кое-о-чем?

– Нужно, – ответил я, – кстати, доброго тебе утра.

– Котьеэ, ты часто употребляешь не совсем свойственные роду «гибкая гибкость» выражения и иногда строишь предложения, как представитель другого рода, – робко упрекнула Луара. – И чаще всего у тебя это проявляется, когда мы находимся в слиянии с этой машиной. Видимо, за пилотированием ты забываешься. Это, конечно, не страшно, не знаю, как у Вашей расы, у ласьенов иногда бывают, так сказать, межполовые девиации, когда представитель какого-то пола ведет себя не совсем в рамках принятого для этого пола поведения. Общество, в общем-то, не порицает такого поведения, но иногда случаются неприятные недоразумения.

– Ну… Я стараюсь, – растерялся я. – Прости меня, мне бы и правда не хотелось, чтобы тебя приняли за лез… в общем, за другой пол. Я уже сильно напортачил?

– Нет, не сильно, – успокоила Луара, – но я успела несколько раз заметить недоумение у наших теперешних коллег. В общем-то, думаю, что ничего страшного не произойдет, мы же не собираемся задерживаться тут надолго.

По оттенкам настроения Луары я все же понял, что эти мои промахи тяготят ее значительно сильнее, чем она сказала. И я на некоторое время даже серьезно задумался на тему максимально аскетического молчания. С другой стороны в этом случае наша смена ведущего разума в теле Луары стала бы еще заметнее. Мое молчание на фоне ее активного общения могло бы натолкнуть кого-то на подозрения о неустойчивости психики девушки. Значит, мне стоило активнее и внимательнее следить за своей речью от лица хозяйки.

– Что бы мне, интересно, предложила Светлана в такой ситуации, – подумал я по возможности скрытно от Луары.

И тут же мне в сознание постучалась очень даже неплохая идея, как свести проблемы такого рода к минимуму. Чтобы, не светиться излишне сильно, можно было попросту подчистить «хвосты» в момент слияния с нашим «Енотом». Проблема гнездилась в том, что МИ воспринимал нас, как две отдельные личности и мне даже пришлось потратить некоторое время, чтобы подстроить мои заемные «знания» языка под существующую связку моего и луариного сознания, как это осуществлялось в нашем, вернее ее, теле. Но ведь существовало и более простое решение.

– Енот, – позвал я. – Есть вопрос. Возможно ли осуществлять на постоянной основе обработку параметров моих сообщений, используя речевой рисунок, стилистику и колоратуру второго члена экипажа Луары. В идеале необходима как можно более достоверная замена, для максимального соответствия моей речи параметрам Луары.

– Возможна, – подтвердил МИ. – Рассчитать коэффициент достоверности на основе имеющейся базы внутренних и внешних переговоров?

– Рассчитай, – согласился я. – Результат выдай в процентах, загруженной мною системы измерений.

– В зависимости от ситуации и наличия соответствия терминологий, достоверность будет колебаться от 78,5547 до 98,3235. Полной достоверности достичь не удастся в силу отсутствия полных языковых баз. При активном анализе и накоплении данных есть вероятность повысить нижнее значение достоверности. Начать сбор данных с анализом?

– Неплохо, – обрадовался я. – Начать анализ и сбор данных.

– Принято.

* * *

Пилот предложил работать маятником. Так было проще сбить наводку орудий. Мне он определил первый удар по щитам, так как наносить второй удар в то же место становилось опаснее. Вопреки опасениям офицера-три первая атака вообще не дала наводчикам вражеского корабля прицельно отстреляться. Их выстрелы просверкали, как жест острастки, уже после того, как мы отработали по кораблю. Правда, оба орудия остались в строю. Пущенные мной две ракеты оказались отклонены в сторону огрызками защитного поля, пришлось долбить с близкого расстояния. Туннельное орудие, на которое я возлагал надежды, не подвело. Я успел сделать им два выстрела, дошлифовав лазерами. Напарник издалека отработал лазерами, а у самого поля выпустил все четыре ракеты. Лишь одна, кувыркаясь, прошла мимо по касательной поля. Остальные три вгрызлись в борт чужого корабля, вызвав хороший взрыв. От этого укуса лопнула внешняя обшивка «диверсанта», выпустив в космос кучу мелкого мусора, кусок внутренней переборки и одну броневую плиту второго слоя защиты. Второй заход оказался неудачным. Бомбы все же оказались сильно медленными. Восстановившееся защитное поле успело отбить большую часть. А попавшие в разные места обшивки две штуки лишь сорвали антилазерное покрытие. Перезарядившись ракетами, мы продолжили дело. Третий заход оказался результативным. Напарник угодил прямо в гондолу одного из орудий. Взрывом сильно повредило механизм наведения. Теперь орудие только судорожно дрыгалось, посылая импульсы в белый свет, как в копейку. Четвертым заходом я снес часть излучателя, полностью поставив крест на этом орудии. Пятый и шестой заходы после перезарядки оказались пустыми. Седьмой заход снова принес удачу. Ракеты напарника проломили обшивку корабля рядом с гондолой уцелевшего орудия. Что-то внутри заискрило и орудие заклинило. Но, выходя из маневра, пилот не рассчитал траекторию и попал под огонь носовых скорострельных орудий. Защиту в миг снесло с истребителя, машина судорожно кувыркнулась, но все же выровнялась. Чтобы отвлечь внимание, я атаковал. Толку с моей атаки практически не было, хотя туннельное орудие и пробило корпус одной из гондол. Получив два импульса, пробившие экран, но не навредившие машине, я ушел в мертвую зону. Подбитая машина напарника уверенно тянула на эсминец. Он сел на аварийной палубе. Машина ремонту вполне подлежала, а пилот отделался парой небольших ожогов. Так что можно было считаь нашу миссию выполненной без значительных потерь. На всякий случай я вернулся и в упор расстрелял поврежденное орудие, сделав из фокусирующего канала излучателя кучу мелкого крошева.