Константин Хвостополосатов - Засланец

• Название: Засланец
• Автор: Константин Хвостополосатов
• Жанр: Космическая фантастика

Третья книга цикла. Долгожданная встреча с друзьями произошла, но привычки совать нос в самые неожиданные места до добра не доводят. Наш герой снова угодил в занятную переделку, переместившись сознанием в чужое тело неизвестно где.

---

– Может, целью нападения были доставленные ИИ? – спросил я. – Все же куда труднее взять эсминец в космосе. Корабль хоть и не сильно мощный, но верткости ему не занимать. А на базе ничего ловить не нужно, просто отбить и забрать.

– Может и так, – согласилась Луара. – Тогда они остались с пустыми лапами.

* * *

На следующее утро Луару вызвали к военному командующему базой.

Вообще руководство базы являлось, так сказать, двухполярным. База могла находиться в нескольких режимах боевой готовности. Ноль и единица являлись состояниями «на взводе». Чем дальше – тем расслабленнее. Самая крайняя готовность – шесть, это когда на базе присутствует военный контингент, но это скорее «охрана от хулиганов». В первые три состояния готовности полная власть оставалась под эгидой военного командующего, с четвертого по шестое состояние – гражданского начальника. База «Албар», на которой работала Луара, находилась в тылах и готовность на ней всегда держалась на уровне пятерки. Наверное, это и стало причиной столь успешного нападения диверсантов на базу с гарнизоном, превосходящим нападающих минимум в три раза.

Вызов этот Луаре показался сильно странным. Руководство базой на данный момент осуществлялось гражданским начальством, да и в любом случае Луара не являлась приписанным к военным специалистом. В случае активных военных действий она должна была вести себя по правилам гражданского населения, то есть добраться до укрытия и не мельтешить под ногами. Ясное дело, что игнорировать такое «приглашение» было бы глупо, тем более, что пришло распоряжение от инженера ее блока об освобождении от работ на половину смены.

– Чего ты напрягаешься? – спросил я. – Ты же не вояка, в крайнем случае, просто поругают, да и отпустят со слезами на глазах. Ты, кстати, умеешь плакать?

– Не знаю, – ответила Луара, – а что это такое?

Пришлось малость отвлечь девушку, объясняя что, зачем и почему. В конце дебатов Луара совсем позабыла о своей тревоге. Кстати, выяснилось, что плакать по-людски сородичи Луары не могут – у них имелся другой механизм гашения эмоций – хоть слезы и входили в комплект заботы о глазах.

– Ладно, видишь, все пучком, – подвел я итог успокоительных процедур, – надевай парадные кружевные труселя с шелковыми подтяжками и айда поглядим, чего хотят вояки от гражданского специалиста.

* * *

Военный командующий ждал Луару в своем рабочем кабинете. О принадлежности к должности говорило, пожалуй, только кресло в центре помещения. Вообще, расположение мебели в кабинете оказалось довольно интересным. Рабочий стол предстал в форме вытянутой подковы, а кресло командира располагалось в месте логического соединения двух дужек. Правда, оно имело колесики, и, похоже, хозяин кабинета мог свободно перемещаться внутри хитрого стола. В кабинете находилось еще трое каких-то явно военных чинов, о которых я мог думать без малого все, что угодно.

– Присаживайтесь, лиасан зель Виа бин Милиним, – предложил хозяин кабинета, подкатывая свое кресло к расположению «встречающей делегации».

– Спасибо, командующий, – Луара скромно заняла кресло-пуфик на вершине горба стола-подковы.

Четверо серьезных «дядек» уставились на Луару. Молчание слегка затягивалось и Луара начала мандражировать.

– А что это за погонялка такая «лиасан зель Виа бин Миллиним»? – спросил я, чтобы отвлечь Луару от обстановки поднимающейся нервозности.

– «Лиасан» – просто вежливое обращение к моему «полу», «зель Виа» – мой род, – подумала в ответ Луара. – «Бин» – приставка, после которой идет название планеты, где я родилась.

– Ну практически «миллениум», – усмехнулся я. – Так ты у нас дворянка поместная что ли?

– Это как? – не поняла Луара.

Пока мы обсуждали тему землевладения, серьезные «дядьки», видимо, вдоволь насмотрелись на Луару, а может, они просто не дождались чего-то важного с ее стороны. «Дядьки» переглянулись, о чем-то тихонько посоветовались и решили прекратить пытку неизвестностью.

– Лиансан Луара, можно мне Вас называть просто по имени? – произнес командующий, – обстановка у нас скорее неофициальная. Не хотелось бы излишне загромождать ее должностями, чинами и фамилиями.

– Конечно, командующий, – согласилась Луара.

– Скажите, Луара, вы участвовали в отражении нападения диверсантов? – спросил командующий.

– Не уверена, командующий, – замялась Луара, – Хоть нападение и началось во время моей смены, когда я работала в шестом секторе третьего уровня, вряд ли можно назвать мои действия активными.

– Вы умеете стрелять? – задал вопрос один из присутствующих военных.

– Я проходила обязательную подготовку, – промямлила Луара. – Среди учебных дисциплин была и огневая подготовка, проходили обращение с ручным стрелковым оружием. Трудно сказать, что я блистала этим навыком, но обучение было зачтено.

– Ну да, конечно, – согласился офицер. – Скажите, Вам уже интегрировали контрольный блок Союзников? В Вашей медицинской карте нет этой информации.

– Нет, – робко с долей страха ответила Луара, – я пока прохожу подготовку к интеграции.

– Вы когда-нибудь стреляли из вооружения союзников? – спросил другой офицер.

– Я его даже и не видела, офицер, – искренне удивилась Луара. – Я не питаю привязанности к оружию, да и стрелять, если честно, совсем не люблю.

– Вы же работаете техником, оружие в любом случае Вам не чуждо, – намекнул тот же офицер.

– Одно дело стрелять на стенде, где просто тестируется оружие, – ответила девушка, – другое – в живое существо. Да и корабельное оружие для меня скорее часть механизма, чем орудие убийства. Можно мне все же поинтересоваться, зачем меня вызвали?

– Вы представлены к награде Содружества и денежной премии в соответствии с рангом награды, – лаконично ответил на вопрос командующий. – Пытаемся понять, в чем ошибка. Мы два раза просили проверить данные союзников. Второй раз в дополнение к материалам наших камер безопасности они прислали записи с тактических камер бойцов, участвовавших в этой операции. По подтвержденным данным Вы уничтожили две боевые единицы диверсантов и вынесли с поля боя раненного десантника Содружества.

Кабинет снова провалился в минуту молчания.

– Это точно ошибка, командующий, – совершенно испуганным голосом пролепетала девушка.

– Хорошо, расскажите Вашу версию, – предложил командующий.

– Я помню грохот, взрывы в ангаре, – начала сумбурно рассказывать Луара. – Мне стыдно, но мое тело от испуга просто отказывалось двигаться, хотя я и получила оповещение для персонала укрыться в убежище. И я просто спряталась под днищем машины, которую ремонтировала.

– Что было потом? – подтолкнул застрявшую в воспоминаниях девушку командующий.

– Там шла перестрелка, – промямлила она, – там были не наши солдаты, одни стреляли в других, что-то взрывалось. Когда за соседним тягачом упал застреленный солдат, я испугалась и побежала. Что-то сильно сверкнуло и все. Я помню только медицинский бокс. Это точно ошибка. Я даже не знала, какие из солдат нападают, а какие защищают нас. Там не было наших солдат.

– Странно, запись союзников показывает совершенно иное, – задумчиво произнес командующий, активируя голографическую развертку в центральном пространстве стола.

Сначала шли куски записей с камер безопасности базы. В них трудно было понять что-то однозначно. Местами мелькала фигурка в оливковом комбинезоне. Оказалось трудно разглядеть, что она конкретно делает, но ее действия явно не относились к попытке панического бегства. Дальше пошли записи с камер бойцов Содружества. Мне они напомнили родные земные стрелялки.

Как в компьютерной игре от первого лица кто-то делает два выстрела из штурмовой винтовки КСС, меняет позицию, делает еще выстрел и бежит. Тряска, фрагменты палубы, корпуса машин, кофры, коробки, ящики. Борт летательного аппарата, за ним еле шевелясь, кашляет тоненькая фигурка оливкового цвета. Руки треплют несчастного, потом требовательно переворачивают. В полсферы несчастное знакомое лицо. Взгляд отсутствующий, руки непослушно пытаются поднять сотрясающееся в кашле тело. Хозяин камеры что-то говорит и указывает в сторону. Потом боец помогает подняться и подталкивает оливковую фигурку в сторону кормы машины. Дальше он ведет заградительный огонь, прикрываясь корпусом летательного аппарата. Из-за штабеля ящиков показывается силуэт боевого робота и тут же сверкает вспышка.

Следующие кадры начинаются с безумного забега и фактически выстрелов наугад из-за попадающихся укрытий в сторону врага. Впереди бежит десантник с другим бойцом на плечах. Резкая вспышка – и моментальное падение на палубу. Тугой поток воздуха с мусором, игра пламени на потемневшей лицевой панели. Оба бойца живы благодаря какой-то конструкции, укрывшей их. Раненый слегка шевелится, санитар поправляет ему заплату на броне. Короткая беседа без звука и боец, сделав две перебежки, высовывает лицо из-за обломка перекореженного кофра. Место взрыва плазменной гранаты метрах в пятидесяти от наблюдающего. Палуба там как будто выметена от мусора, что не выметено – намертво вплавилось в палубу. За штабелем ящиков недалеко от остова какой-то машины на палубе еле барахтается выведенный из строя тяжелый боевой робот диверсантов. Под летательным аппаратом по соседству видно какое-то движение. Наступающих диверсантов не видно, возможно, их отпугнул плазменный взрыв, говорящий о том, что кто-то из защитников пошел «ва-банк». Боец еще два раза меняет позицию. Между корпусом летательного аппарата и какой-то постройкой хрупкая оливковая фигурка тащит за десантный стопор бойца КСС. Фигурка сильно сгибается, иногда падает, но продолжат тащить раненого. Боец отвлекается на панораму боя. Метрах в ста за корпусами каких-то летательных аппаратов видно движение, но нападающих пока нет. Боец делает еще одну перебежку в сторону противника, чтобы занять более выгодную для наблюдения позицию. Запись прерывается и возобновляется, когда боец делает перебежку, скорее всего, обратно. В паре метров левее палуба разрывается фонтанчиками. Боец практически закатывается за перевернутый блок вывернутой постройки, тут же перекатывается на живот и делает три прицельных выстрела по темной фигуре метрах в сорока от него. Не дожидаясь результата, боец снова делает перебежку. Между корпусом побитого летательного аппарата и какой-то наземной техники видны сполохи плазмы. Стараясь держать в прицеле предполагаемого врага, боец делает перебежку, чтобы открыть цель. Еще три выстрела уносятся за корпус летательного аппарата со стороны. За бортом машины расцветает бутон разрыва гранаты с подвески боевого робота, заставляющий бойца нырнуть под прикрытие каких-то дырявых конструкций. Тут же он вскакивает и, сделав короткую перебежку, высовывает ствол винтовки из-за большого контейнера. У корпуса летательного аппарата лежит, еле дергая лапами развороченный робот диверсантов. Четко отработав короткой очередью в уязвимые точки поверженной цели, боец перепрыгивает грузовой отсек машины. Около борта за небольшим съехавшим с кузова машины штабелем металлических ящиков полулежит раненый десантник КСС. Аппаратура, видимо, докладывает, что десантник жив, но закрепленные для удобства транспортировки обрывком шлейфа проводов на туловище руки и отсутствие винтовки говорят, что стрелял не он. Следующий взгляднаправлен вдоль машины. Оливковая фигурка в оборванном комбинезоне лежит наспине около колеса машины. Боец быстро выглядывает из-за укрытия и делает перебежку. Техник жив, видны судорожные нерегулярные подергивания груди в попытке вдохнуть, глаза закрыты, лицо опалено, как и весь комбинезон. В районе груди комбинезон разорван в клочья, видны тонкие проволочки второго слоя армированной ткани, одна рука техника находится под телом, из-под которого расплывается небольшая лужица, вторая вцепилась в разряженную батарею отброшенной в сторону штурмовой винтовки КСС. Боец аккуратно переворачивает хрупкую фигурку на бок и достает медицинский пластырь. Пока он возится, рядом опускается плоская коробка экспресс-доктора, раскрываясь лепестком, и другой боец начинает сноровисто срезать ткань на спине раненого.