Томас Майн Рид - Черный ягуар

• Название: Черный ягуар
• Автор: Томас Майн Рид
• Жанр: Природа и животные

---

Майн Рид Черный ягуар

Натуралисты до сих пор еще не решили вопроса, является ли американский черный ягуар разновидностью «фелис онка» или особым видом. Самые серьезные ученые придерживаются первого взгляда. По моим же личным наблюдениям, между животными из семейства кошек и ягуаром нет существенной разницы как в величине и строении туловища, так и в привычках. Их можно различать только по цвету. Каждый знает окраску ягуара – глянцевато-желтый фон, постепенно становящийся бледнее, и почти белый на животе и шее, весь в агатово-черных пятнах, которые, если рассмотреть их поближе, оказываются неправильной формы кольцами, каждое с черным мазком посередине, делающим эти отметины похожими на розетки.

Этот-то мазок посередине кольца главным образом и отличает ягуара от леопарда и пантеры Старого Света, шкура которых тоже украшена кольцами, но без мазков. Между «кошками», вторыми по величине, то есть не крупнее, чем лев или тигр, можно заметить пять совершенно различных видов, хотя их привыкли объединять под общим названием пантеры или леопарда. Четыре из этих видов встречаются в Старом Свете: собственно леопард, пантера, чита (или охотничий леопард, с которым в Индии охотятся на оленя) и ягуар.

Леопард и пантера очень похожи друг на друга, их может различить только опытный зоолог.

Леопард водится на юге Азии и Африки, пантера же – только на юге Азии и на островах Индии. Чита, или охотничий леопард, которого легко узнать по его величине и черным отметинам (черные пятна, но без колец), встречается на громадном пространстве, охватывающем весь континент Африки и большую часть Азии. Наименее известна четвертая разновидность пятнистых «кошек» Старого Света.

Бюффон имел в своем распоряжении одну единственную шкуру этого животного и назвал его «ягуаром», но описал его совершенно неправильно, кроме того, он убежден, что родиной ягуара является какая-нибудь восточная страна, например, Персия, а в этом тоже можно усомниться. Еще с того времени, когда жил этот французский натуралист, природа ягуаров представлялась загадочной; и хотя во многих музеях красуются их чучела, все же мало кто знаком с происхождением этих животных и их главными отличительными чертами. Но можно сказать, что теперь настал конец этому незнанию.

То животное, которое Бюффон считал ягуаром, является, без сомнения, ничем иным, как гималайским белым леопардом, которого в последние годы часто видели англо-индейские охотники на самых недосягаемых вершинах этих гор. Леопарды редко спускаются ниже полосы вечного снега. Ягуар, которого часто путают с леопардом и пантерой Старого Света, на самом деле резко отличается от них, водится он исключительно в Америке, да и там лишь в тропических или подтропических странах. Только в самых знойных областях можно встретить этого крупного и свирепого зверя.

Бюффон, относившийся крайне враждебно ко всему американскому, говорит о ягуаре как о мелком безвредном животном; но этот ученый, которого французы называют «великим натуралистом», был просто досужим болтуном, знающим естественные науки не больше рядового школьника нашего времени.

Гумбольдт, описывая ягуаров, правильно утверждает, что они не уступают по величине индийскому королевскому тигру; другой знаменитый натуралист – фон-Чуди измерил величину только что убитого ягуара в Перу, и результаты этого измерения не отличались от полученных Гумбольдтом.

Я сам никогда не встречал ягуара величиной с индийского королевского тигра, но видал много ягуаров величиной с тигрицу, и думаю, что вернее всего будет сказать так: самые крупные ягуары равны по величине самым мелким тиграм. Что же касается свирепости и опасности, которую представляет встреча с ними, то, действительно, он немногим уступают тигру или льву Старого Света. Некоторые легкомысленные люди, никогда в жизни не бывавшие в южно-американском лесу, считают ягуара кротким животным, но это, разумеется, совершенный вздор.

Сотни людей, живущих на берегу Амазонки, Ориноко, Магдалены или других тропических рек, были жертвами этих свирепых плотоядных зверей; в восточных Андах, в Перу целый ряд селений был покинут жителями, напуганными ягуарами, которые, подобно индийским тиграм, обычно появляются в большом количестве вблизи какого-нибудь селения.

Возможно, что существует несколько разновидностей ягуара, может быть, даже отдельных пород, имеющих так же мало общего друг с другом, как леопард Старого Света имеет с пантерой.

Но черный ягуар отличется от обыкновенного лишь по цвету, точно так же, как «черная пантера с острова Явы», встречающаяся также и в Бенгалии, является лишь темной разновидностью обыкновенной пантеры.

Все же по свидетельству жителей Южной Америки – индейцев, португальцев и испанцев, черный ягуар гораздо крупнее, свирепее и сильнее рыжевато-желтого ягуара.

Может быть, все это чистейшая фантазия. Черных ягуаров мало, это вообще редко встречающееся животное, и, вероятнее всего, ему приписываются всякие необычайные свойства только потому, что он мало известен.

Местные жители считают, что, несмотря на различие в цвете, эти животные принадлежат к одной породе. Их называют «тигр» и «черный тигр» в мексиканской части Америки, индейцы же Нижних Андов называют обе разновидности «чинка», но делят их на «яна чинка» и «чэк чинка», что значит: черная «чинка» и пятнистая. По-моему, натуралист должен принять во внимание, что туземцы считают этих животных родственными друг другу и даже дают им одно название; это тем более важно, что большинство жителей этой страны – охотники, вся жизнь которых проходит в преследовании этого хищника и в невольном его изучении.

Мы можем, следовательно, допустить, что черный ягуар является лишь одной из разновидностей всей породы. И действительно, если представить себе желтый фон пятнистой шкурки, сгущенный до темно-коричневого, перед нами окажется черный ягуар; несмотря на свое прозвище, он не черного, а темно-шоколадного цвета. Его шкура точно так же, как шкура желтых ягуаров, вся в черных кружках или розетках, хоть эти отметины и не бросаются в глаза поверхностному наблюдателю, но при солнечном свете их нельзя не заметить.

Несколько лет назад я пережил приключение, главную роль в котором сыграл черный ягуар, и я пришел к заключению, что отличается ли этот хищник или нет от своих сородичей, во всяком случае, он не уступает им ни в смелости, ни в свирепости.

Я отправился вверх по Амазонке, к бразильскому поселку Барре у устья Рио-Негро, оттуда я в скором времени собирался вернуться снова в Гран Пара.

Для того надо было получить право проезда на одном из торговых судов, и я сел на одно из них, направляющееся в Пару.

Судно было одним из обычно встречающихся на нижней Амазонке: плоскодонное, с одной мачтой и парусом и без киля. Каюта представляла собой согнутую наподобие арки крышу, покрытую листьями пальмы и простирающуюся над всей задней частью судна, исключая небольшое местечко, занятое рулевым. Такой же навес был устроен над его передней частью, заваленной грузом, состоявшим исключительно из так называемого черепашьего масла, в больших глиняных сосудах местного производства. Места оставались лишь для четырех гребцов, капитана судна (которого звали Джоао) и меня.

Я описал это судно и его команду так подробно потому, что они играли известную роль в моем приключении.

Приблизительно на половине пути между Баррой и островом Мараджо мы попали в узкий канал, разделявший два островка. Дул противный ветер, но так так течение было сильным, нам удавалось делать две-три мили в час. Было около полудня, и солнце так припекало, что капитан приказал гребцам прекратить греблю.

Парус свернули, и судно поплыло по течению.

Матросы забрались под навес и вскоре крепко заснули; я находился в задней каюте и тоже спал. Бодрствовал один лишь Джоао, исполнявший двойную обязанность капитана и рулевого.

Я лежал уже долго, не слыша никаких звуков, кроме журчания воды у бортов судна. В это время дня всегда бывает более тихо, чем когда бы то ни было. Несмотря на обилие животных в тропических частях Южной Америки, в полдень их не видно и не слышно. Они спят. Даже шумливые обезьяны – и те отдыхают; хищный ягуар и другие звери, истомленные зноем, дают передышку своим жертвам. Лишь прелестная снежно-белая птица – колокольчик оживляет лесную тишину своим звенящим, точно металл, голосом.

Я был выведен из своего дремотного состояния голосом Джоао, повторявшим полушепотом:

– Сеньор! Сеньор!

Я посмотрел вверх; лицо Джоао выглядывало из отверстия в стенке навеса, и по выражению его можно было судить, что случилось что-то необыкновенное.

– В чем дело, Джоао? – спросил я.

– Заряжено ли ваше ружье, сеньор?

– Да, – сказал я, снимая с места свою двустволку, – а в чем дело?

– Я заметил какое-то странное животное, похожее на крокодила, не могу разобрать, пойдемте и вместе посмотрим, сеньор.