Феликс Дымов - Санаторий

• Название: Санаторий
• Автор: Феликс Дымов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-01012-4

Сборник фантастических повестей, рассказов, очерков молодых писателей-фантастов. Подготовлен по материалам Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов при НПО ЦК ВЛКСМ “Молодая гвардия”.

Содержание:

Предисловие

ШКОЛА ЕФРЕМОВА

Феликс Дымов — “В простом полете воображения…”

СЕМИНАР

Владимир Хлумов — Санаторий

Елена Грушко — Чужой

Ирина Левит — Цвет власти

Ольга Новикевич — Гостиница на перекрестке

Андрей Дмитрук — Орудие

Андрей Дмитрук — Кофе в час Волка

Аркадий Пасман — Черный дождь

Александр Шведов — Тень

Александр Шведов — Здравствуй, отец

ПРЕЛЕСТЬ НЕОБЫЧАЙНОГО

Виктор Журавлев, Феликс Зигель — История продолжается

Игорь Кольченко — Пределы фантастики

Александр Каширин — Путешествие за фантастикой

Рецензенты: С. И. Павлов, Ю. М. Медведев

Составитель: Е. В. Носов

---

Унитер замолчал. Варгин спросил:

— Где вы работаете?

Хозяин улыбнулся и достал из внутреннего кармана карточку. Варгин прочел: “Матфей Унитер, фабрика-прачечная № 147”. На обратной стороне было написано: “Ближайшие родственники” — прочерк. Точно такую же карточку Варгин видел на Земле. Только вместо Унитера там значился Гвалта. Варгин неимоверно удивился.

— Какое совпадение! На Земле недавно погиб отдыхающий Ремо Гвалта, так он тоже работал на фабрике-прачечной сто сорок семь. Вы его знали?

— Я не верю в такие совпадения, — сказал Унитер.

Варгин вопросительно посмотрел на собеседника.

Тот продолжал:

— Каждый играет свою роль. Что же, я не вынуждаю вас в чем-то сознаваться. Не мое это дело. Я признаю за людьми право самим выбирать правила игры. Вам нужен человек, знавший Ремо Гвалту. Пожалуйста, я такой человек.

— Отчасти вы правы, — начал оправдываться Варгин, — я действительно интересуюсь знакомыми Ремо Гвалты. Но вас я встретил совершенно случайно.

— Конечно, конечно, — усмехаясь, согласился Унитер, — не беспокойтесь. Мне в любом случае интересно поговорить с землянином. Что вас волнует?

— Меня волнует многое. Ну, например, почему Ремо Гвалта бросил заниматься наукой и пошел на фабрику-прачечную?

— Не знаю точно. До прачечной я его не знал. По-видимому, так было удобно ему. Нет, не знаю. Не буду врать. Вот почему я пошел в прачечную, я знаю. Я ведь тоже, как сами понимаете, раньше был далек от сферы обслуживания.

— И почему же? — спросил Варгин.

— Нужно было где-то отсидеться и переждать, пока идет процесс. Думаю, что и Гвалта руководствовался похожими соображениями.

— Вряд ли, — не согласился Варгин. — Ремо Гвалта явно не отсиживался. Не зря же он был государственным преступником.

— Да, но об этом мы узнали только после его гибели.

— Значит, вы не общались с ним? — спросил Варгин.

— Почему — не общался? Общался, впрочем, я не выделял его из общей массы. Знаете, как обычно: “Привет — привет. Как дела? Ну, пока”. Не было в нем ничего от государственного преступника. Но я и не приглядывался. Работы, знаете ли, невпроворот. Коридорный сюда, коридорный туда.

— Кто, кто? — не понял Варгин.

— Коридорный. Должность у меня такая, — разъяснил Унитер. — Набегаешься за день. За всем же надо уследить, чтоб белье не перепутали с одеждой. ХБ в одну сторону, капрон — в другую, — Унитер усмехнулся. — В ночную смену еще хуже. Да что я вам про себя? Что же Ремо? Кто знал, что он связан с этой бандой кретинов. Хотя, знаете, именно интеллектуалы весьма подвержены этой болезни.

— Да вы ведь тоже образованный человек, вы не можете не видеть, сколько глупостей вокруг! В газетах чушь какая-то, книги хорошей не достанешь, поговорить нормально не с кем, — разгорячился Варгин.

Унитер встал и налил еще нарзану, затем подошел к камину. Сказал, глядя на огонь:

— Конечно, вы правы. Много всякой глупости вокруг. А когда ее было мало? Глупость, так сказать, — бесплатное приложение к тому, что делается. А делается не мало. Пусть с некоторым преувеличенным энтузиазмом — я бы сказал, что идеология нетривиального прогресса не лишена определенного пафоса, огромной, так сказать, притягательной силы. А вообще, конечно, все это чепуха, меня это мало касается. Одни, понимаешь, с ума сошли от идеи охраны окружающей среды, другие не прочь погреть на этом деле свои грязные руки, а третьи, которых бьют по карману, естественно, попытались сопротивляться. Но против народа не попрешь. Да, именно против народа. Вы бы видели, какие демонстрации были, какие митинги, когда унианисты объявили свою программу охраны окружающей среды. Вы говорите, книг хороших нет. Экая чепуха. Зато вон все сыты хоть, болеть меньше стали, выродки перестали плодиться. В изоляторе были?

Варгин утвердительно качнул головой.

— Вот с чем надо бороться. А книги — это временно. Да и почему нет? Пойдемте на второй этаж. Очень даже есть. Кому надо, тот найдет. Надеюсь, библиотеку-то мою осмотрите?

Они поднялись на второй этаж. Все стены здесь занимали стеллажи, заполненные книгами. Унитер подвел Варгина к полке и сказал:

— Вот и Рубак, пожалуйте.

Варгин провел рукой по корешкам книг.

— Неужели он столько написал?

— Плодовит, — Унитер даже причмокнул. — Мало того, он же химик, не меньше ста статей имеет.

— А сейчас он пишет? — спросил Варгин.

— Кто его знает. Писать-то, наверно, пишет, а не печатают. Сидит где-нибудь в провинции, с урожаем борется.

— Но ведь это по меньшей мере ужасно, — сказал Варгин.

— Еще один обезумел от ужасов нетривиального прогресса, — прокомментировал Унитер. — Ну, не печатают. Чепуха какая. Все равно никто не читает. А те, кто читает, так пусть они хоть то прочтут, что уже давно написано. Не сейчас, так потом напечатают, лет через сто. Я вообще не понимаю, зачем спешить с этим? Как будто хороший писатель пишет для своих современников! Хороший писатель пишет для потомков. Да-да, не смейтесь.

Варгину действительно стало смешно. Он почувствовал за словами Унитера какой-то тайный интерес. Промелькнула неожиданная мысль. Варгин спросил:

— Сами-то вы, часом, не писатель?

— Пишу, когда время есть, — скромно сказал Унитер.

Он поманил Варгина за собой. В соседней комнате он раскрыл дверцу шкафа. На полках стояло десятка два переплетенных рукописей.

— Разрешите? — спросил Варгин.

— Пожалуйста.

Варгин взял рукопись потолще, развернул и прочел:

“Посвящается далеким потомкам. Внукам лжецов, шантажистов и бюрократов, правнукам цензоров, убийц и прочих негодяев. Посвящается вам, дети ротозеев и бездельников, потомки демагогов и доносчиков. Вам, отпрыски угнетателей и душегубов…”

— Ну как?

Варгин пожал плечами.

— Да вы, Матфей Унитер, оптимист.

— Зря иронизируете. Будущее всегда лучше прошлого, потому что вопрос о том, что лучше или хуже, решают те, кто будет жить, а не те, кто жил.

Варгин решил перевести разговор в более конкретное русло.

— Какие цели преследуют эти, как вы выразились, кретины, с которыми связался Ремо Гвалта?

— Эти люди сами по себе никаких целей не преследуют, они просто куплены. Куплены теми, кому нетривиальный прогресс поперек горла стал. Промышленникам, например, производство которых основано на освоении все новых и новых ресурсов. Вы спросите, что общего между промышленниками и Ремо Гвалтой? Глупо думать, что такого человека, как Ремо Гвалта, можно купить. Купить нельзя, а обмануть можно. Представьте себе, вы — ученый, работаете над очень важной, как вам кажется, проблемой. Вдруг вам говорят: сворачивай свою работу, она может иметь опасные последствия для самого существования цивилизации. Но вы ничего не хотите об этом слышать, ведь вы уверены, что никакой опасности ваши исследования не представляют. Один чистый интерес. Так сказать, фундаментальные исследования. Вы не подчиняетесь просьбе. Тогда издают закон о вредности некоторых научных направлений и согласно этому закону увольняют вас с работы. Вы негодуете, возмущаетесь. Вам предлагают другую научную работу, тоже интересную, но не вредную. Но вам не хочется заниматься ничем другим. И тогда вы становитесь вне закона. Начинаете метаться туда-сюда и наконец попадаете в компанию таких же недовольных и готовых действовать. Вас объединяет одна цель — борьба. И вы начинаете бороться, печатаете всякие воззвания, взрываете правительственные учреждения. Так вы окончательно стали государственным преступником. Теперь вам уже и дела нет до того, поддерживает вас народ или нет. А народ-то не поддерживает, народ понял хорошую жизнь и отказываться от нее не собирается. Вот так, мистер Варгин.

Речь коридорного странным образом перекликалась со словами Альферда Глоба. Это обстоятельство раздражало Варгина, как раздражала и суть сказанного.

— Кто же определяет вредность научной проблемы? — спросил он.

— Специальная государственная комиссия.

— Кто входит в ее состав?

— Компетентные лица: экономисты, биологи, экологи, да много кто еще, активисты УНП, например, ученые, поддерживающие нетривиальный прогресс. Конечно, возможны ошибки. Но кто от них застрахован? Лучше уж разок ошибиться, нежели пропустить опасное делу исследование. Да-с, — настаивал Унитер, глаза его как-то плотоядно заблестели, и весь он стал походить на хищника из зоопарка, измотанного каждодневной пыткой видеть ротозеев, которые приходят поглазеть на него и которых он с удовольствием бы слопал вместе с ихними конфетами, пряниками и мороженым.

— Еще вопрос, — попросил Варгин.

— Да, пожалуйста.

— Почему фабрика-прачечная номер сто сорок семь опутана таким покровом секретности?