Владимир Болучевский - Немного грусти в похмельном менте

• Название: Немного грусти в похмельном менте
• Автор: Владимир Болучевский
• Издательство: ACT; СПб.: Астрель-СПб
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-031116-8

Книга Владимира Болучевского — автора популярнейших иронических детективов — легко и непринужденно повествует о двух днях тяжелой и ответственной работы одного районного отдела милиции. Ожесточенная борьба с партией конфискованного паленого коньяка и героическая победа посредством уничтожения противника. Изнурительные аресты и допросы нового стажера с последующим восстановлением справедливости немало поврежденными «конфискатом» оперативниками. Ответственные и опасные задания по несанкционированному проникновению в чужие квартиры с целью обнаружения спиртосодержащих растворов для внутреннего употребления.

Непонятные «Дела» стопками лежат на столах — они словно материализуются из ниоткуда, и сотрудники решительно не знают, что делать с этими бумагами, поэтому избавляются от макулатуры при каждом удобном случае. В городе орудует банда «Черная кошка», а похмельные стражи порядка еще не продегустировали очередной опытный образец самогона, регулярно поставляемый тестем одного из милиционеров…

Добрые, трудолюбивые, похмельные — несомненно, наша милиция нас сбережет.

---

Привалившийся плечом к стенке Страхов незаметно показал ему оттопыренный большой палец, дескать — «Йес! Все как надо!»

Витя Лобов, удерживая Страхова от сползания на пол, держал товарища под руку и наблюдал происходящее с привычным любопытством.

— Подтянуть надо некоторым ремни, — ходили вдоль строя Висюльцев, — в адрес которых показываю. Вот… форма прилегла к телу, а из вас уже проглядывают настоящие бойцы. И… это… Грушевский, застегните ширинку! Вы что, испугать меня хотите? Так меня не напугаешь, я это уже видел. И вообще…

Лобов и Страхов, поднявшись на свой этаж, доковыляли до кабинета и открыли дверь.

В кабинете за столом, обхватив голову руками и тупо глядя в столешницу сидел Моргулис. Сидящий напротив него какой-то хмырь, но блатному складывая губы бантиком и раскидывая пальцы веером, что-то ему втолковывал.

— Работает Колян, — уважительно констатировал Лобов и прикрыл дверь. — Мы мешать ему не будем. Пойдем, щас тут чего-нибудь еще найдем…

А чего, собственно искать-то? Соседний кабинет был не заперт и пуст.

— Во! — Витя деловито пропустил Страхова вперед. — Заходи, Юрик. Чинить сейчас тебя буду.

Страхов покорно зашел в кабинет и тяжело опустился на стоящий возле стола табурет.

Лобов поставил на стол канистру, вынул из кармана раскладной походный стаканчик, встряхнув, раскрыл его и отвинтил пробку с канистры с самогоном.

— Слушай, — болезненно сглотнул Страхов. — Без закуси может и не пойти…

— А эва? — Витя вынул из кармана большой пучок зеленого лука. — Это что, не закусь, ты считаешь, по-твоему?

* * *

Надобно заметить, что теща старшего лейтенанта Виктора Лобова выращивала в ящичках на балконе целую плантацию всевозможных пищевых трав. И были в их ряду ящички с зеленым луком.

Конечно же, Витю к ним никто не допускал. Но ведь… если очень хочется, то… что? Правильно. Строго в соответствии с навыками оперативной работы, засунув маникюрные ножницы своей жены под ремень, Витя тайком выползал иным утром на балкон и состригал сочные темно-зеленые перья растительного пищевого продукта. Может возникнуть вопрос: «Для себя ли он старался?» А ответ уже и готов — нет, не для себя! Каждый раз, вынося из дому канистру с «продуктом», предназначенным для дегустации, он думал — а чем его товарищи закусывать станут? Вот и рисковал. А ведь теща, застукав его за таким вот делом, не то что из дому выгнать — она ведь и бритвой по глазам полоснуть могла. Но Витя, не зная страху, из разу в раз эти самые перья лука состригал и состригал. И таскал вместе с канистрой самогону на службу. А как иначе? Не, ну а как? Тем более что в тот самый день, когда тесть выгонял очередную экспериментальную порцию «продукта» и часть его выдавал Виктору для того, чтобы Витькин коллектив высказал свое мнение по этому поводу, сам он (тесть) потреблял «продукт» настолько отчаянно, что… не то чтобы высаженный в ящички лук, а и… вообще все в доме подвергалось насилию и разрушению.

Соседи поначалу пытались вызывать милицию. Но приезжал-то каждый раз сам Витя Лобов…

Окружающие смирились, заранее по календарю вычисляя день созревания браги[44] у соседа, и чисто внутренне готовясь к бессонной ночи. Теща смирилась с неизбежными разрушениями жилой площади. А Витя в утро этого дня совершенно безнаказанно состригал маникюрными ножницами своей жены весь лук с тещиного ящичка.

* * *

Витя плеснул продукта в стаканчик. Немножко. Ибо первую порцию «похмелялова» следует наливать не более чем на один глоток. Более — уже рискованно. Может не пойти. Проверено годами.

Страхов нетвердой рукой взял стаканчик и, зажмурившись, вцедил содержимое сквозь зубы.

— Лучком, лучком, — протянул ему пучок Лобов.

Страхов взял лук, засунул его в рот и, быстренько пережевывая, замотал головой.

— Ну? — заботливо поинтересовался Витя. — И как?

Страхов сглотнул, и, прислушиваясь к ощущениям собственного организма, затих.

— Легчает? — внимательно глядя на товарища, спросил Лобов.

— Вроде бы… — выдохнул, наконец, старший лейтенант Страхов.

— Ну и вот. — У Вити отлегло от сердца, и он кивнул на стакан: — Освежить?

— Давай, — кивнул Страхов. — Только сначала себе. Я потерплю.

Витю Лобова долго уговаривать было не нужно. Он хлопнул свою порцию и вновь налил товарищу. Только теперь уже полный стаканчик. Реанимация проходила успешно.

Где-то через полчаса, отодвигая пустой стакан, Юрий Страхов посмотрел на Витю печальным взглядом и сказал:

— Вот ведь как жизнь складывается…

— И не говори… — согласившись с ним, качнул головой Лобов.

— А ведь я, Витя, летчиком в детстве мечтал стать.

— Иди ты?

— Ага, — кивнул Страхов, — Истребителем.

— Вот ведь как… — тяжело вздохнул Лобов.

— А еще лучше — пилотом гражданской авиации. Дальнего следования. Чтобы… так это… представляешь, летишь себе над облаками, а потом — раз! — нырнул вниз, приземлился, спускаешься по трапу на бетон летного поля, а вокруг уже Париж… А?!

— Нет, — Лобов отрицательно помотал головой.

— Чего нет? — не понял Страхов.

— Ничего нет. Никакой заграницы. А Парижа тем более.

— Это в каком смысле?

— В самом прямом. Нет его на свете, и шабаш. Волны Атлантического океана омывает стены Брестской крепости.

— А как же… люди говорят, что есть…

— Кто? — угрюмо посмотрел на товарища Лобов. — Кто говорит?

— Ну… те, кто там был.

— А кто там был? Эти, которые богатые?

— Ну да, — кивнул Страхов. — Они… в основном. А что?

— А как они богатыми стали? Вот мы с тобой не стали, а они стали. И как? Думаешь, честным путем?

— Это вряд ли, — согласился Страхов.

— Ну и вот. Врут они все. Всем врут. И про все. И про заграницу тоже.

— А зачем?

— А для того, чтобы все им завидовали. Сговорились между собой, — катнул Витя желваками, — и врут. Париж, Америка… Вот мы там с тобой никогда не были, а они якобы были. Вот теперь и завидуйте, дескать, им. А на самом деле нигде они не были, — Витя саданул кулаком по столу. — Все врут, гады!

— А как же… по телевизору показывают? В новостях.

— В павильоне это все снято. На Мосфильме. Понастроили декораций разных и снимают. А потом тебе же по телевизору и показывают. А ты им веришь.

— А президенты их разные? Они же по-иностранному говорят. А диктор потом все это переводит.

— Что у нас, артистов мало? Ты понимаешь, что они говорят?

— Нет, — честно признался Страхов. — Ни хера не понимаю… Только когда диктор.

— Вот то-то и оно. Артисты это наши. Мелют языком тарабарщину всякую, а диктор потом делает вид, что переводит.

— А маши дипломаты? Вот тут недавно один из Италии вернулся, — склонил голову к плечу уже ни в чем не уверенный Страхов. — Как он говорит…

— Тоже вранье! — раздувал ноздри зарапортовавшийся Лобов. — Говорит, что из Италии, а сам в Барвихе все это время отсиживался. Или на Черном море.

— Черное море есть, — вздохнул Страхов. — Я там был. Однажды. Только давно.

— Во-от… Видел там дачи с… такими вот заборами? Вот там они и отсиживаются. А потом говорят: «Я вот тут из Ита-алии вернулся…» Врет все, сука.

— А зачем?

— Ну как… во-первых, чтобы народ им налоги платил, якобы они там, во всяких заграницах, за мир борются, а они бы на эти бабки жили припеваючи. А во-вторых… во-вторых — еще и богатые им за это вранье приплачивают. Чтобы они их не разоблачили.

— Вот ведь как…

— А ты как думал? Круговая порука.

— Да, наверное, — обреченно согласился с товарищем Страхов. — Я, в принципе, догадывался…

— А что же это мы с тобой лучок-то немытый едим? — запоздало спохватился Лобов. — Давай-ка, я его сейчас сполосну.

Он завинтил на канистре с самогоном крышку, спрятал ее под стол (мало ли кто заглянет?), убрал в карман складной стаканчик и, сграбастав со стола остатки зеленого лука, пошел ополоснуть его под краном в туалете. Страхов остался в кабинете один. —

Пребывая в грустной задумчивости, он курил дешевую сигарету и стряхивал пепел в стоящую на столе пустую консервную банку.

* * *

Дверь кабинета открылась.

В нее заглянул молоденький щуплый субъект с прыщиками на лбу и черной папкой из кожзаменителя под мышкой. Одет субъект был в синие брюки и коричневый пиджак поверх джемпера.

Он окинул взглядом скорбную фигуру Страхова, особо задержал свое внимание на набухающей у того на лбу лиловой шишке и спросил:

— А старший лейтенант Моргулис где?

— Там, — Страхов сделал неопределенный жест рукой. — Скоро подойдет. Скорее всего…

— Ага, — субъект вошел в кабинет, уселся за стол напротив Страхова, раскрыл свою папку и, вынув из нее стопку листов чистой бумаги, положил ее перед собой.