Зоя Туманова - Алые снега

• Название: Алые снега
• Автор: Зоя Туманова
• Издательство: Журнал «Вокруг света» 1963 г., №2-3
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1963

Журнал «Вокруг света» 1963 г., №2-3

---

Ветер не унимался тридцатые сутки.

Никто не обращал на него внимания, кроме Димки, конечно.

Избыток воображения Димка старался прикрыть иронией:

— Наша халабуда должна выдерживать до сорока в секунду. Мы это знаем. А что, если ветер этого не знает?..

Вопрос был неприличный до дикости, но Артем снизошел:

— Запомни, Димур, в эти стены, кроме дюраля и пенопласта, вложена конструкторская любовь. Штука прочная, не сомневайся.

Все же он невольно наклонил голову, вслушиваясь.

За стеной скрежетало так, будто кто-то драил наждаком помутневшее стекло неба. Ветер яростно и явственно погрозил: «У-у-убью-уу!» Всю эту катавасию перекрыл грохот. Свет в комнате точно вздохнул и погас.

— Проклятый ветряга! — пробасил Олег.

— К анекдотам о «сверх», — хихикнул в темноте Димка. — Сверхвезенье зимовщиков — нет связи, нет погоды, нет света…

Его тенорок был перекрыт очередным Искандеровым взрывом:

— Обыкновенные трудности! А ты как хотел? Иллюминацию, да? Фестиваль на высоте три семьсот?

Судя по звукам, он уже проник в кухню, разыскивал свечи, роняя все, что только могло стукнуть, брякнуть, покатиться со звоном.

Олег сосредоточенно дышал в углу. Посвечивая фонариком, Артем добрался до него.

— Ну как, поколдовал тестером? В чем дело?

— Выходной трансформатор. Обмотка. Поручила долго жить.

— Запасного нет?

— Где там! Спаять надо и мотать заново. Для паука работенка — виточек к виточку. День провожусь. От силы два.

— А ветряк? — цеплялся Димка. — Прощай, белый свет, да? Два дела сразу делать нельзя…

— Нельзя, но нужно, — сказал Олег.

— А вот и свечи! — перебил Артем. — Садимся, ребята. Обобщаем результаты дневных наблюдений.

— Садимся. Обобщаем! — Димка так вздернул плечи, так уткнулся в бумаги, что сразу было видно — «подчинился грубой силе». Пепельный ершик на затылке топорщился протестующе.

«А тебе поныть хотелось? — в мыслях спорил Артем с этим ершистым затылком. — Ну и ной про себя, пожалуйста…»

В самом деле, не было ни малейших причин бить тревогу.

Кухня — на угле, запасы есть. Свечей хоть на десять новогодних елок. Рация дня два молчит, что ж, бывало и раньше. Все-таки зима. Все-таки три тысячи семьсот над уровнем моря. У ветряка лопасти разнесло — Олег поставит запасные. Не зря же он «человек-находка».

Артем посмотрел на Олега: уже что-то мастерит при свечке. Вот тянется рука потеребить бороду. Ох, эта борода! Выгорела на солнце до отчаянной рыжести. Примерзает к вороту, к треуху. Олег подолгу оттаивает ее над плитой. В широкую его спину летят шуточки:

— А не проще ли бородку — топором?

— Она греет! — серьезно отвечает Олег.

От глаз его, младенчески синих, от вспыхнувшей улыбки, от выдубленного ветром лица исходит ощущение ясности, простоты, устойчивой силы…

Искандер — тот другой. Прямо горная река: забурлит, так уходи с дороги. «От легкой жизни заплесневеть можно» — вот главное его убеждение.

Димка? Отменный парень. Пять вершин хорошей квалификации на счету, не говоря уже о «пучинах учености», как именует Олег Димки-ну эрудицию. Только бы не растекался мыслию по древу вот как сейчас — глаза смотрят сквозь стену неизвестно куда. И на языке, наверно, уже танцует очередное «А что, если…»

— Дим, напомни, — интенсивность солнечной радиации в верховьях: сколько калорий на квадратный сантиметр?

Димка, закинув голову, усмехнулся лениво.

— Двести тысяч приблизительно. Впрочем, ты это знаешь не хуже меня. Не надо чуткости, дорогой мой научный руководитель! Я не тоскую по дому. Слушаю метель. Подумай, сколько оттенков! Начинает таким контрабасным гудением. И вверх, в ультразвук, куда тебе Има Сумак!

— Разнообразие — закон природы, — продолжал Димка все так же отрешенно. — А снег? Великое Одно и То же! И сколько ни делай вида, что его изучаешь, вода есть вода, хотя и замерзшая.

Уши вяли — слушать такую безответственную ересь,

Артем вскочил, зашагал по комнатушке. «Снег! — хотел он сказать. — Что ты знаешь о силе снега? Снег уносит в тартарары зазевавшихся пижонов. Как бритвой, случалось, срезал селения на склонах гор. Останавливал поезда. Снег опасен? А попробуй без него! Снег — пуховое одеяло земли, прародитель рек, залог урожая. В белизне его — зеленый хруст огурца и бронза зерна».

Но говорить все это было бы долго и как-то неловко, поэтому Артем сказал:

— Потенциал ледника зависит от накопления осадков. И мы будем изучать снег. Вот так.

Димка фыркнул — в точности, как горный козел на водопое.

— Вы — те самые физики, братцы, в ком ни грана от лириков.

* * *

Много в природе загадок, и вот одна из них: чья бы ни была очередь вставать первым и кричать остальным «Па-адъ-ем», получается одинаково противно.

На подвесных в два яруса койках слышатся гулкие вздохи. Жаль расставаться с нежащим теплом. Димкин непроснувшийся голос спрашивает: «Метель или ясно?» — «А ты выйди и нам скажешь!» — отзывается Искандер.

Дверь в домике — явное архитектурное излишество: открывается только люк в потолке. Конечно, занесло. Сообщение: «Полтора метра снега выше крыши!» — не вызывает энтузиазма. Добавочное известие: «А метели-то и след простыл!» — встречается ликованием.

— Я сегодня дежурный наблюдатель, — напоминает Димка. — Вы копайте траншеи, а я…

— Он дежурный! — выкрикивает Искандер. — А мне ясная погода не нужна?! У меня теодолит, я без видимости ничто! Вчера двадцать километров зазря отсчитал! Земля и небо крутятся, где верх, где низ, не поймешь!..

— Не забывайте главный научный прибор! — Олег торжественно вручает совковые лопаты, и все, ворча, выходят на аврал.

И вот прорыта заново траншея в голубоватом просвечивающем снегу. Распределены маршруты.

Обычное утро рабочего дня. Только небо, синее до черноты, и пылающий костер солнца, и сердце, вдруг толкнувшееся о ребра, напоминают: высота 3700 над уровнем моря.

* * *

Вечер тоже начинался обычно.

Первым, пыхтя, топоча и шлепая себя по замерзшим щекам, ввалился Искандер: «Товба! Совести нет у этого мороза — как собака грызет!»

Мнение единодушное. Подходит вскоре Артем: «Температура бешеная!» И сумрачный Димка: «Замерз до последнего атома!»

Началось раздевание, именуемое «чисткой лука»: одна за другой стягивается добрый десяток одежек, промерзших, гремящих, как жесть. Нудную эту процедуру скрашивали, гадая насчет обеда и поводя носом в сторону кухни.

— Пшено? Ну что ж? Поклюем. Искандер вдруг замер.

— Братцы! Курицей пахнет!

— Эй, метрдотель? Ты чего там устряпал?

Олег захлопнул дверь перед любопытствующими носами.

— Не нарушайте творческий процесс!

Один Димка не проявлял к еде никакого интереса.

У него медно-жаркий загар и нетронутая белизна вокруг глаз, сбереженная очками-светофильтрами. Физиономия получилась необычная: не то лемур, не то марсианин. И смотрит как-то отрешенно. Замерз, что ли? Артем ринулся расшевелить парня:

— Не тоскуй, лирик! Если бородач двинет на нас свой макаронный клейстер, бастуем.

Димка поглядел на него с видом человека, до которого никак не доходит самая соль анекдота. Но тут прозвучали могучие слова: «Обед на столе!» И кухня наполнилась голодным народом, оживленным говором и волшебной алюминиевой музыкой; вся прочая посуда на второй год зимовки превратилась в раритет.

После первой же ложки Артем тихо ахнул:

— Что мы едим? Чудо!

Олег сиял скромно и безудержно. Искандер, активно истребляя варево, объяснял взахлеб:

— Не чудо, а ворона! Мы на Муздаге сколько их поели!

— Ворон не едят, — сказал Димка. — Они живут триста лет.

— Ты! — Искандер воззрился жаркими, как черный уголь, очами. — Своих, русских пословиц не знаешь! «Попался, как ворона в суп!»

Артем, плача от смеха, развивал мысль:

— И хорошо… если молодка… лет на сто пятьдесят… А то не уваришь!

Просмеявшись, приступил всерьез:

— А все-таки, Олег, объясни, поскольку чудес не бывает!

— Не томитесь. Галка это альпийская. Жалко было стрелять. Но вас, чертей, жальче. Вы же не ученые, вы едоки! — Олег щедро добавлял в миски.

— Галка? В это время года? На такой высоте? Противоречит всем данным!

— Пусть себе противоречит. Вкусно ведь?

— Решила пожертвовать собой, — выдвинул версию Искандер. — Примчалась, чтоб разнообразить рацион молодых героев науки…

Шутки — хорошо, но после обеда Артем ринулся к стеллажу поглядеть, что говорится в литературе. Остановил его странно возбужденный и словно надтреснутый голос Димки:

— Галка, галка! А я вот барса видел!

* * *

Рассказывал он долго и путано, и не столько слова, сколько глуховато-напряженный голос и беспомощные жесты выдавали накал чувств…