Джон Джулиус Норвич - История папства

• Название: История папства
• Автор: Джон Джулиус Норвич
• Издательство: ACT
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080844-1

Сэр Джон Джулиус Норвич — один из известнейших британских историков, специалист по итальянскому Средневековью и Возрождению, автор бестселлеров «История Византии» и «История Венецианской республики».

Более двухсот восьмидесяти человек восседали на Святом престоле со времен святого Петра и до наших дней.

Были среди них святые и убийцы, аскеты и распутники, беспринципные интриганы и великие политические деятели, мракобесы и свободомыслящие интеллектуалы.

Джон Джулиус Норвич в своем блестящем исследовании не оставляет без внимания ни периодов взлета папства, ни периодов его падения и позволяет нам увидеть полную картину истории понтификата, существование которого длится уже почти две тысячи лет.

---

Предстояло выполнить огромный объем предварительной работы, прежде чем смог состояться запланированный созыв собора. Диоцезный синод — что примечательно, первый в истории папства — был созван в Латеранском дворце в январе 1960 года; однако Второй Ватиканский собор (он являлся XXI Вселенским собором римско-католической церкви) открылся лишь по прошествии двух лет, 11 октября 1962 года. На открытии в соборе Святого Петра присутствовали 2450 делегатов, в основном епископы и главы церковных орденов, благодаря чему это собрание стало самым представительным за всю историю церкви. Почти половину делегатов составляли неевропейцы; 250 человек прибыли из Африки, примерно столько же — из Азии, тогда как из Латинской Америки — целых 600. Семнадцать православных и протестантских церквей прислали на собор своих наблюдателей. Приветственное обращение папы к собравшимся излучало оптимизм: «Мы полагаем, что нам не следует внимать тем пророкам тьмы, которые всегда предвещают беду, словно конец света уже на пороге… Церковь никогда не должна отступать от священного наследия истины, полученного от святых отцов. Однако в то же время она всегда должна следить за настоящим, за новыми условиями и новыми формами жизни, проникающими в современный мир, который открывает новые пути… Поэтому церковь не наблюдает безучастно за удивительным прогрессом познавательной деятельности человеческого гения… Собор, начинающий сегодня свою работу, озарил церковь подобно заре, предшественнице самого прекрасного света. Сейчас это только утренний рассвет. Но даже при этих первых лучах наступающего дня как много радости переполняет наше сердце! Все здесь дышит святостью и вызывает великую радость. Давайте же созерцать звезды…».

Менее чем через год, 3 июня 1963 года, после самого короткого понтификата за 200 лет[364], папа Иоанн XXIII умер от рака. Созыв Вселенского собора был его идеей и во многом результатом его усилий, и хотя большинство финальных соборных постановлений явились заслугой других, — и прежде всего преемника папы Иоанна, — с первого до последнего дня своей работы собор был проникнут его духом. Всего за пять лет папа Иоанн обратил церковь лицом к XX веку. Он протянул руку другим христианским церквям, а также евреям, по отношению к которым он всегда проявлял особые чувства. Будучи апостолическим делегатом в Турции во время Второй мировой войны, будущий папа спас жизни нескольких тысяч еврейских детей из Румынии и Болгарии, снабдив их бланками свидетельств о крещении; кроме того, в течение года после своего избрания папа Иоанн сделал то, что Пий XII отказывался даже обсуждать: он вычеркнул фразу про «вероломных иудеев» из чина богослужения в Страстную пятницу. Как-то раз во время своего проезда по улицам Рима ему довелось ехать мимо синагоги, из которой выходили верующие; папа велел остановить автомобиль и вышел, чтобы поговорить с этими людьми и благословить их. Неудивительно, что в ночь накануне смерти папы главный раввин Рима в сопровождении множества иудеев пришел в собор Святого Петра, чтобы помолиться.

В сущности, до самого назначения Джованни Баггисты Монтини в 1954 году архиепископом Милана вся его служебная карьера прошла в папском секретариате. Сын преуспевающего адвоката и депутата парламента, он уже в 1937 году в возрасте 40 лет был назначен помощником кардинала Пачелли, в то время государственного секретаря, в тени которого ему предстояло пребывать в течение следующих 17 лет. В 1953 году Монтини отказался от кардинальской шапки, понимая, что этот сан лишит его исключительно влиятельной должности; однако, по-видимому, вскоре после того случая его влияние, так или иначе, стало сходить на нет. Будучи относительным либералом, он почти открыто противостоял реакционно настроенной «старой гвардии», включая самого Пия XII, который начал им тяготиться; Монтини, разумеется, прекрасно понимал, что его назначение в Милан на деле являлось почетной отставкой. Еще одним знаком немилости (помимо решительных и неоднократных проявлений недовольства со стороны самих миланцев) стало то, что членство в Священной коллегии оставалось для него недоступным; между тем, не имея кардинальской шапки, он, разумеется, не мог рассчитывать на избрание (на что, в свою очередь, многие надеялись) следующим папой.

Авторитарным руководителям (а Пий XII был автократом как никто другой) свойственно мало либо вообще не думать о преемнике. Пожалуй, одним из проявлений авторитарной натуры папы Пия (поговаривали, что частенько он бормотал: «После нас хоть потоп») было то, что, по-видимому, он не доверял своим кардиналам и вообще на удивление мало ими интересовался. За 19 лет своего понтификата Пий XII провел лишь две консистории, а когда он умер, Священная коллегия, максимальная численность которой была установлена папой Сикстом V в количестве 70 человек, насчитывала в своем составе всего лишь 51 кардинала, половина из которых уже давно перешагнули 80-летний рубеж. Эта ситуация была исправлена папой Иоанном XXIII вскоре после его избрания. Уже на первой созванной им консистории, когда архиепископ Монтини наконец-то получил кардинальскую шапку, папа Иоанн отменил максимум папы Сикста, и к 1962 году Священная коллегия насчитывала в своих рядах не менее 87 человек.

Из них 80 кардиналов вечером 19 июня собрались на конклав. Являясь фаворитом, Монтини тем не менее был избран лишь после пятого голосования и принял имя Павла VI (1963-1978); по его словам, он хотел протянуть руку современным язычникам. Мало кто из понтификов принимал тиару с большим — или более искренним — нежеланием. Теперь, достигнув 65-летнего возраста, он знал, как никто, что значит быть папой: это не только ответственность, но и щемящее чувство одиночества. Он знал и то, что в его распоряжении лишь 100 дней, оставшихся до начала второй сессии Вселенского собора. Первая, в работе которой Монтини сыграл важную роль, не увенчалась безоговорочным успехом: тогда возникли ожесточенные споры по принципиальным соображениям, но еще больше было разногласий по личным мотивам. Впрочем, это было неизбежно, поскольку никогда еще в истории папства не было ни такой прямоты высказываний, ни столь безграничной свободы в выражениях: по словам Томаса Робертса, бывшего архиепископа Бомбея, дети Бога могут поскользнуться на лестнице в доме Господа.

Лишь с началом второй сессии собор приступил к делу, обещая стать наиболее революционным событием в истории христианства со времен Реформации. Он противоречил всему тому, что Пий XII высказал почти по всем главным проблемам (имеются в виду экуменизм, литургическая реформа, коммунизм, свобода вероисповедания и, наконец, иудаизм). Ключевым документом стало «Постановление о церкви» («Свет народов»)[365]. Пий XII возненавидел бы его — особенно тот раздел, где ни слова не было сказано о том, что римско-католическая церковь — это церковь Христа. Последний, как утверждалось, всего лишь «пребывал» в ней, «хотя многие элементы святости и истины обнаруживаются вне ее видимой структуры». На деле это означало, что католическая церковь могла «на равных» сосуществовать с другими церквями: отныне католицизм более не претендовал на монопольное владение Божественной истиной. Иными словами, «Постановление о церкви» подрывало доктрину папской автократии, подчеркивая значимость епископов и мирян. Теперь церковь выступала как церковь пилигримов, исполненная той же веры, что и паломники.

Среди других постановлений, принятых на соборе, было «Постановление о литургии», которое преобразовало римско-католическое богослужение, установив принцип расширения участия в мессе мирян за счет использования родного языка вместо латыни и требования к священнику стоять лицом к пастве, а не к алтарю. «Постановление об экуменизме» сделало поиск религиозного единства главной составляющей всей церковной деятельности. «Постановление о религиозной свободе» (это была прежде всего американская инициатива) провозглашало, что свободный выбор веры является краеугольным камнем человеческого самосознания. «Постановление о других религиях» («Наше время»)[366], встреченное в штыки Папской курией, в которой все еще преобладали антисемитские настроения, было особенно важным в плане определения отношения церкви к евреям: «Безусловно, иудейские власти и те, кто за ними шел, виновны в смерти Христа; тем не менее выпавшие на Его долю страдания не могут вменяться в вину ни всем тем евреям поголовно, которые жили тогда, ни тем евреям, которые являются нашими современниками. Хотя церковь являет собой новый Божий народ, евреев не следует представлять как отверженных или проклятых Богом людей, словно это вытекает из Священного Писания. Кроме того, всем надлежит принять во внимание, что во время катехизации или при восхвалении имени Божьего они не учат ничему такому, что не соответствовало бы евангельской истине или духу Христа. Более того, отвергая любые преследования в отношении всякого человека, а также памятуя о том наследии, которое она разделяет с евреями, и руководствуясь не политическими соображениями, но евангельским духом любви, церковь осуждает ненависть, преследования и проявления антисемитизма, направленные против евреев в любое время и кем бы то ни было».