Алексей Карпов - Юрий Долгорукий

• Название: Юрий Долгорукий
• Автор: Алексей Карпов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02867-8

Вниманию читателей предлагается первая полноценная биография князя Юрия Владимировича Долгорукого (ум. 1157). Он вошел в историю не только как основатель Москвы, но и как выдающийся политик и государственный деятель своего времени, создатель Суздальского княжества — государственного ядра будущей Великороссии. Личность князя и его многообразная деятельность — взаимоотношения с другими князьями, войны, церковная политика, строительство городов, дипломатические контакты с Византией и Степью — прослеживаются автором на основании скрупулезного анализа сохранившихся источников.

---

Алексей Карпов ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ

«Молодая гвардия», 2006

Часть первая. РОСТОВ И СУЗДАЛЬ 1096-1132

ПЕРВЫЙ ПУТЬ ЮРИЯ ДОЛГОРУКОГО

Княжеские челны рассекали речную гладь, устремляясь на север. Ветер едва шевелил распущенные паруса, и гребцам приходилось работать с полным напряжением сил. Каждый взмах веслами, каждое движение тел давались с трудом. Пот ручьями стекал по спинам гребцов, от усталости ломило в глазах. Но нельзя было и подумать о том, чтобы хоть на мгновенье выпустить весло из рук, расправить затекшие члены, смахнуть пот со лба. С каждым взмахом веслами, с каждым движением тел, с каждым выдохом цель становилась ближе. Река отдавала свое пространство людям. Челны, ни на минуту не замедляя свой бег, все так же стремились на север.

В первом челне плыл мальчик, ради которого и затеяно было путешествие. Богатые одежды и пурпурный плащ свидетельствовали о его княжеском происхождении. Мальчика сопровождал мужчина, одетый как воин. По возрасту он годился мальчику в отцы и был его «кормильцем», то есть воспитателем, «дядькой»-наставником, приставленным к нему отцом. Мальчика звали Георгием. (В древней Руси в обычной жизни это имя произносилось как Гюрги, иногда Дюрги; отсюда — Юрий. Именно так — в соответствии с современным произношением — мы и будем называть героя нашей книги.) Он был шестым сыном переяславского князя Владимира Всеволодовича Мономаха. Отец отправил его на княжение в Ростов и Суздаль и приставил к нему своего воеводу — тоже Георгия, сына знаменитого варяга Шимона, некогда приставленного к отцу Владимира Мономаха князю Всеволоду Ярославичу самим Ярославом Мудрым.

И мальчик, и воевода пристально вглядывались вдаль. Несомненно, одна и та же мысль владела ими: что ждет их впереди? что сулит им плавание? Но мальчик в силу возраста не мог задумываться об этом всерьез — он ждал от путешествия лишь новых впечатлений, всеобщего внимания, подарков. На воеводу же Георгия ложился огромный груз ответственности за все, что должно было случиться с ними — и на их пути к цели, и в той земле, куда им предстояло добраться. Мальчику — если не случится ничего непредвиденного — суждено было стать князем — пускай пока что лишь по названию, но не по сути. Воеводе же до совершеннолетия княжича предстояло править отдаленной от Киева Ростовской землей, исполняя волю всесильного Мономаха, но не забывая о том, что наступит время, мальчик вырастет, и ему, воеводе, придется исполнять уже его волю.

Челны плыли в Ростовскую, или Залесскую, землю, как называли ее в южной Руси. Их путь шел вверх по Днепру — до Смоленска и далее через систему волоков к реке Вазузе, притоку Волги. Это был кружной, дальний путь, но он считался самым надежным и безопасным. К тому же большая часть пути проходила по владениям Мономаха.

Принадлежал Мономаху и Смоленск — главный город в земли кривичей. Через Смоленск проходили торговые пути из Киева в самые разные страны: и в богатый Новгород на Волхове, и за море, в Варяжскую землю, и во враждебный Мономаху Полоцк. Через Смоленск же лежал путь на Волгу. По ней можно было проплыть в «Болгары» и «Хвалисы» и далее по Каспийскому («Хвалисскому») морю — в сказочные страны Востока, откуда на Русь с давних пор привозили серебро и разные диковинные товары.

Владимир Мономах бывал в Смоленске немногим реже, чем в родном Переяславле. Ездил сюда и один, с дружиной, и вместе с семьей. 7 марта 1100 года, «на средохрестие» (то есть в среду четвертой, срединной, недели Великого поста), князь вместе с епископом Симеоном заложил в Смоленске каменную церковь Пресвятой Богородицы — «епискупью», как называет ее летописец. Можно думать, что Мономах намеревался открыть в Смоленске новую епископскую кафедру, а может быть, даже перенести сюда центр Переяславской епархии. Этот город был вторым по значению в его владениях. Посвященный Божьей Матери каменный храм превращал Смоленск в один из главных духовных центров Руси.

Почти напротив Смоленска, в устье реки Смядыни, стояла еще одна церковь. Она была поставлена на месте гибели святого князя Глеба Владимировича. Братья-страстотерпцы Борис и Глеб, сыновья великого Владимира, Крестителя Руси, принявшие мученическую смерть от своего брата Святополка Окаянного в 1015 году, почитались на Руси как святые чудотворцы, небесные заступники княжеского рода и всей Русской земли. Путь княжича Юрия и его «дядьки»-воеводы начался от Переяславля, стольного города Владимира Мономаха, — можно сказать, от самого места гибели старшего из братьев, святого Бориса, убитого посланцами Святополка на берегу реки Альты, близ Переяславля. С молитвы на крови святого Бориса началось это путешествие, молитвою на крови святого Глеба продолжилось. К этому времени на Смядыни близ Смоленска уже существовал монастырь во имя святых страстотерпцев, в котором путешественники непременно должны были отстоять молебен.

Спустя несколько дней, выйдя на Волгу, они миновали еще одно памятное место, трагически связанное с именем святого Глеба. Согласно преданию, близ устья реки Тверцы, на месте будущего великого русского града Твери, под князем Глебом споткнулся и подломил ногу конь, знаменуя близкую гибель святого. (Позднее на этом месте будет построен еще один монастырь во имя святых Бориса и Глеба.) Здесь Глеб пересел в ладью, чтобы продолжить свой крестный путь. Здесь же могли сойти с ладей и княжич Юрий и его спутники. Но скорее всего они продолжили плавание по Волге. Подчиняясь теперь уже течению реки (отчего плыть стало намного легче), путешественники добрались до устья другого волжского притока — Нерли. Далее можно было продолжать плавание по Волге до города Ярославля, основанного дедом Владимира Мономаха Ярославом Мудрым, и подняться вверх по течению реки Которосли до самого Ростовского озера (озера Неро), или же плыть вверх по Нерли Волжской и оттуда добираться к истокам реки Сары, впадающей в то же Ростовское озеро. Можно было, наконец, пересесть на коней и двигаться к Ростову сухим путем. Наверное, именно так они и поступили,

…Сколько еще раз в своей жизни придется князю Юрию совершать путешествие из Ростова или Суздаля к Киеву и обратно из Киева к Суздалю или Ростову?! Но, удивительное дело, путь на юг всегда будет казаться ему много легче. Едва ли это можно объяснить только тем, что, спускаясь к Киеву по Днепру, он мог воспользоваться силой течения — река как будто сама несла его челны туда, куда ему было нужно. Наверное, дело в другом. Юг манил Юрия. Он видел свою будущность в Киеве, на «златом» киевском престоле, на котором некогда восседали его знаменитые предки — пращур Владимир, прадед Ярослав, дед Всеволод, отец Владимир Мономах. Залесская же земля, в которой ему предстояло править и которая в конце концов и обессмертит его имя, казалась ему захолустьем, окраиной, не достойной его честолюбивых замыслов. И потому возвращение на север всякий раз давалось ему мучительно, воспринималось как поражение… Но все это будет после. Пока же княжич Юрий вместе со своим многоопытным «дядькой»-наставником совершал свое первое путешествие из Киева к Ростову.

С этого путешествия и начинается известная нам биография князя Юрия Владимировича Долгорукого. Самое раннее упоминание о нем содержится, по всей видимости, в Патерике киевского Печерского монастыря, в Слове о создании «Великой» Печерской церкви Пресвятой Богородицы, принадлежащем перу епископа Владимиро-Суздальского Симона, жившего в XIII веке. Слово это повествует о варяге Шимоне, воеводе князя Всеволода Ярославича: в благодарность за предсказанное ему спасение в битве с половцами на реке Альте в 1068 году Шимон пожертвовал монастырю золотое латинское Распятие, которым позднее была «размерена» «Великая» Печерская церковь. «И сей Симон (этим именем был наречен варяг Шимон после принятия православия. — А.К.) первым положен был в той церкви, — рассказывается в Патерике, — С той поры сын его Георгий великую любовь имел к святому тому месту. И был послан Владимиром Мономахом в Суздальскую землю тот Георгий; дал же ему на руки (Владимир. — А.К.) и сына своего Георгия…»{1}

Из слов «на руки» вовсе не обязательно следует, что Юрий был совсем уж младенцем, которого приходилось держать на руках. Но слова эти свидетельствуют о том, что он не достиг еще совершеннолетия (то есть, в соответствии с представлениями древней Руси, возраста двенадцати-тринадцати лет) и не был готов к самостоятельному княжению, а потому нуждался в «кормильце», каковым и стал для него воевода Георгий.

Мы не знаем точно, когда было совершено это путешествие. Но с большой долей вероятности можно предполагать, что описываемые события происходили после 1097 года (этим годом датируется Любечский съезд князей, который закрепил Ростовскую и Суздальскую землю за Владимиром Мономахом) и ранее 1108 года, когда, судя по имеющимся в нашем распоряжении источникам, князь Юрий совершит новое путешествие в Ростов — на этот раз вместе с отцом и юной супругой.