Сергей Званцев - Святые заступники

• Название: Святые заступники
• Автор: Сергей Званцев
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1966

Антирелигиозная тема занимает значительное место в литературе всех стран и народов. В произведениях прогрессивных писателей мы встречаемся с резкой критикой религии и церкви, религиозных догм, религиозной морали, далеко не богоугодных деяний святых отцов. Отражая думы и чаяния народа, писатели борются с утешительным дурманом, имя которому — религия.

Высокое призвание литературы — в служении народу. Антирелигиозные произведения помогают людям понять истинную сущность религии, воочию увидеть все зло, которое несет она народу. Эту цель преследует и предлагаемую читателю серия Художественная атеистическая библиотека.

---

— Это он, ваш любимый учитель, толкнул вас на дарование конституции! — совсем уж несправедливо обвинила Победоносцева царица.

Впав в окончательное неистовство, она не очень логично перешла на печальную историю провозглашения Серафима Саровского святым, будто бы тоже предпринятую по настоянию Победоносцева.

— Нас преследуют несчастья! — кричала царица в подслушивающей обманчивой тиши Царскосельского дворца. — Он ваш злой гений! Его вы должны выгнать! Выгнать! Господь бог отвернулся от вас, потому что не хочет видеть этого дьявола, вечно стоящего рядом с вами! Она долго кричала, и под конец в голове царя застучали какие-то молоточки.

Николай медленно подошел к письменному столику царицы, достал из плохо открывавшегося ящичка лист бумаги с царским вензелем и вкось написал:

«Обер-прокурора святейшего синода действительного тайного советника К. П. Победоносцева уволить согласно прошению по болезни».

И размашисто расписался: «Николай».

Полулежа на диване, царица затихла и с горящим взором следила за царем. Он встал и подошел к ней с бумагой. Она прочла и нежно поцеловала царя.

— Пусть «они» думают, что это означает поворот в курсе! — криво усмехнувшись, сказал он и тотчас пожалел о сказанном. Царица снова вспыхнула:

— Никаких новых курсов! — вскричала она, — Самодержец останется самодержцем!

Не дожидаясь, что царь вызовет гофкурьера, она нажала кнопку звонка и протянула рескрипт вбежавшей раззолоченной ливрее.

— В типографию «Правительственного вестника»! — томно приказала царица.

С Победоносцевым было покончено!

* * *

Шло время. Наступил 1916 год. Все истерически-настойчивые попытки Александры найти пути к сепаратному миру не давали результатов. Изо всех сил помогал царице и всей так называемой немецкой партии митрополит Питирим, но царица-немка не была довольна и его усилиями. Именно в этот момент, казалось бы совершенно неожиданно, но вполне логично для смятенного душевного состояния Александры, вновь всплыла кандидатура Павла Таганрогского в святые. Мистицизм царицы зашел далеко. Перед ней вставали видения, она слышала голоса. Потусторонние силы, как казалось царице, влекли к сепаратному миру с ее сородичами, но вместе с тем чудилась тайная помеха, которая якобы представлялась недовольством господа бога ею и царем за некий грех. И вдруг ей стало ясно, что этот грех — пренебрежение святостью Павла Таганрогского.

На эту мысль ее толкнула архиерейская служба по убиенному Столыпину. Епископ Прилукский в своем слове на панихиде прямо сказал: «Бог наказал его за отговаривание царя присутствовать на открытии мощей Иосифа Белгородского». Каково? Святитель церкви православной приравнивает отказ присутствовать при открытии святых мощей к тяжкому греху! А если речь идет о прямом отказе или уклонении православного царя от признания святости за великим святителем и чудотворцем, коим был Павел Таганрогский?! Подумать только! Она дала тогда себя уговорить глупейшей ссылкой того же Победоносцева на дурную болезнь, коей будто бы болел усопший Павел! А если бы даже и так? Для господа нет дурных болезней, для него есть дурные люди и люди, готовые совершить подвиг. Усопший Павел Таганрогский как раз и был из тех, кто давал утешение и вступал в общение со страждущими! Как она могла так легко попасть на удочку к хитроумному еретику Победоносцеву?! Но и сейчас не поздно… Сначала надо навести справку, как обстоит дело в Таганроге с вдовой Павла. Жива ли? Кто ухаживает за могилкой святого?

А кого отправить в Таганрог за справками? Царица не доверяла приближенным. Аня Вырубова? Ей, бедняжке, будет трудно… И не хотелось посвящать в это дело ни ее, ни даже самого Друга[1]. Да, да! Он ревнив, он может отсоветовать, она не сумеет ему противостоять, она не в силах возражать ему. А сердцевещун подсказывает ей, что именно в этом обиженном ею когда-то святом, Павле Таганрогском, таится спасение царской семьи. Она чувствует, что над ней повис черный коршун. Вот-вот ударит клювом. Ее должен спасти Павел и никто другой!

Правда, тогда же терзали царицу мысли, что ведь ей предстоит еще открыть и прославить мощи Иоанна Кронштадтского, Ксении блаженной, Матрены-босоножки, Матвея-молчальника, Патермуфия-затворника и Алексея-схимника. Множество угодников божьих, умерших одни давно, другие недавно, являлись к ней в снах и требовали приобщения к святым, но внимание царя, а значит, и ее отвлекали то генералы, приезжавшие с фронтов, то этот отвратительный министр иностранных дел Сазонов, требовавший войны, войны и войны, то наглый толстяк Родзянко. Правда, на днях Друг разъяснил, что за Иоанном Кронштадтским — первая очередь, ибо именно он в смутную годину поднял религиозных фанатиков на главного врага царствующего дома — писателя Льва Николаевича Толстого. Тогда Иоанн поставил в Андреевском соборе толпу молящихся на колени и сам, пав ниц, читал молитву собственного сочинения: «Господи, умиротвори нас ради церкви твоея, ради нищих людей твоих, предотврати мятежи и революции, возьми с земли хульника твоего, злейшего и нераскаянного Льва Толстого и всех его горячих, закоренелых последователей».

Автор молитвы о скорейшей смерти Льва Толстого умер на три года раньше писателя. Молитва оказалась, так сказать, не очень доходчива. Но царицу Александру к мысли об усопшем Иоанне Кронштадтском привлекло иное: преданность его престолу, вот это одно уже заслуживало причисления к лику святых!

И все-таки она по наитию выбрала среди многих достойнейших кандидатов в святые именно Павла Таганрогского. А выбрав, принялась действовать: в отличие от царственного супруга, Алиса была человеком действия, даже судорожного действия.

Да, но как действовать? Обращаться к обер-прокурору, хотя на этот раз она имела бы дело с корректнейшим Самариным, ей было тягостно. Протопресвитер, то есть царский духовник отец Георгий Шавельский? Нет, он подозревается ею в оппозиционных настроениях против покровителя Распутина митрополита Питирима и против немецкой партии при дворе. А что если?..

Царица вспомнила возбудившего в свое время ее гнев иеромонаха Гермогена, заточенного по царскому приказу в Соловецкий монастырь. Именно он прибыл тогда к ней с благой вестью о святости Павла Таганрогского! Зря, да, совершенно зря она разгневалась на него из-за известия о дурной болезни, от которой Павел умер. Она теперь стала умней и благочестивей! Без воли божьей ни един волос не упадет с главы человека! Как же можно гневаться на проявление воли божьей?

Царица осторожно навела справки. Гермоген накануне своего посвящения в епископы был внезапно сослан в Соловки, но давно уже оттуда выбыл и ныне преподает богословие в Казанской духовной академии. Царица удивилась, как же это могло случиться без ее ведома, раз уж она настояла на ссылке Гермогена, но ей пришло в голову, что это очень хорошо: зачем бы зря страдал верноподданный и благочестивый муж! Словом, Гермоген был вызван в Царское Село. И вот поседевший иеромонах затерялся среди многочисленных старцев, ежедневно являющихся на прием во дворец.

Случилось так, что в эти дни царевич Алексей снова лежал с тяжелым кровотечением. Хотя Распутин и уверил ее, что, пока он с царской семьей, наследнику ничто не угрожает, больному мальчику становилось все хуже. «Это бог наказывает меня за небрежение святостью Павла Таганрогского», — терзалась царица навязчивой мыслью.

Приняла Гермогена сама царица и дала ему точнейшие инструкции: ехать в Таганрог и там все проверить на месте. Иеромонах ушел с уверенностью в том, что ему предстоит на этот раз взять реванш. Павел Таганрогский будет объявлен святым, а он, иеромонах Гермоген, будет посвящен в епископы! Тут уж без дураков, теперь уже не воля Победоносцева, а царская воля вершит дела церковные!

Ко времени приезда Гермогена в Таганрог здесь по настоянию все той же Марии Величко, уже дряхлой старухи, была построена на могиле Павла церковь, причем пол предусмотрительно забетонировали: во избежание торговли землей с могилы. Величко торжественно поклялась, что чудеса с этой землей прекратятся. Увы! Предприимчивая сожительница святого нашла выход: рядом с церковью она построила сарайчик, где по-прежнему шла бойкая торговля землей, якобы освященной близким соседством с мощами святого.

Старуха испугалась неожиданного визита постаревшего, но все же узнанного ею «знакомца». Впрочем, все обошлось как нельзя лучше. Гермоген отбыл, захватив с собой список получивших исцеление мощами святого Павла Таганрогского. Так как Мария Величко от участия в составлении такого списка уклонилась, сославшись на старческие недуги, то Гермоген фамилии и имена выписывал из таганрогского телефонного справочника, предоставленного ему владельцем «Европейской» гостиницы немцем Гавих. Список был большой и внушительный. Уже после революции выяснилось, что там значились фамилии давно умерших таганрогских негоциантов: абонентские списки издавались в Таганроге нечасто. Но какое это имело значение?!