Игорь Нарский - Готфрид Лейбниц

• Название: Готфрид Лейбниц
• Автор: Игорь Нарский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

В книге дается анализ метода и философской системы Лейбница, мыслителя, предвосхитившего многие философские и научные идеи XIX–XX вв. Автор разбирает основные произведения Лейбница, излагает его учение о бытии, теорию познания, этику.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей философии, а также историей науки.

---

С другой стороны, он приводит доводы в пользу того, что всеобъемлющим оказывается принцип «максимум-минимум», соединяющий взаимосвязь и изменчивость, непрерывность и различия.

Схема Н. Решера частично воспроизводит те зависимости между принципами метода, на которые указывал сам Лейбниц (см., напр., 12, с. 72). Г. Г. Майоров идет иным путем, намечая в системе Лейбница эквиваленты принципам диалектического метода как такового (ср., напр., 17, р. 539). Бесспорно, что взаимосвязь между составными частями метода и системы Лейбница в определенной мере есть следствие его взглядов на мир как на единое, взаимообусловленное целое. Соответственно всеобщая изменчивость вещей и отсутствие абсолютного покоя есть для Лейбница бесспорный факт. Однако, выдвигая эти принципы на первый план, мы слишком далеко отойдем от основной конструкции Лейбница. Если мы истолкуем принцип постепенности, свойственный его методу, как выражение закона единства и борьбы противоположностей, поскольку постепенные переходы приводят ко все более и более глубоким различиям, доходящим до противоречия, то мы можем прийти к теории диалектики, но утратим подлинного Лейбница, который не делал прямых выводов о диалектике в нашем понимании таковой.

Идя по иному пути, можно составить схему, которая реконструировала бы диалектические соотношения между логическими и гносеологическими элементами метода великого философа, намечая своего рода триады, и в некоторой мере иллюстрировала бы мысль В. И. Ленина: в диалектике сосуществования противоположностей «к Гегелю близок Лейбниц» (2, 29, с. 293). В этой схеме роль тезиса исполняло бы взаимодействие признаков всеобщих различий и тождества, роль антитезиса — взаимодействие принципов полноты и достаточного основания, а синтезом оказывается взаимодействие принципов непрерывности и монадности. С другой стороны, формальнологические связи между принципами метода Лейбница можно представить в виде схемы 1.

Схема 1

Если при анализе этой схемы учесть наличие иных (на схеме не обозначенных) отношений, то диалектическое содержание метода Лейбница в еще большей степени выступает из самой «ткани» его учения, а не оказывается плодом лишь модернизирующих интерпретаций. На самом деле, диалектика заключается здесь в диалектических взаимодействиях между формальнологически взаимосвязанными друг с другом отдельными принципами метода.

Кроме того, важную роль в системе Лейбница играл принцип предустановленной гармонии (harmonia praestabilitata), который был способом построения всей его онтологии, хотя он важен и для теории познания. Он будет рассмотрен ниже.

VI. Онтология

Теория монад

Выход в онтологию из метода происходит самым прямым путем. Первые четыре принципа метода характеризуют всеобщую последовательность вещей. Они ведут к признанию множественности субстанций.

По мысли Лейбница, из одной-единственной субстанции неповторимое многообразие вещей и качеств бесконечной Вселенной произойти не может, так что принцип качественного многообразия должен быть введен в «самое» субстанцию. Бесспорно, философ был прав, считая, что в самой природе бытия должна быть налицо многокачественность. Но это выступление против монизма Спинозы нельзя оценить однозначно. Лейбниц был прав, критикуя Спинозу за то, что его учение о свойствах субстанции не только не дает возможности осуществить обоснованный переход к неисчерпаемому многообразию мира модусов, но даже препятствует ему, но Лейбниц был не прав, полагая, что такому выведению препятствует то, что Спиноза исходит из понятия одной субстанции.

Утверждая, что субстанций бесконечно много, Лейбниц смешивал две различные проблемы — философского (субстанциального) и естественнонаучного (физического, структурно-дискретного) многообразия вещей. Отсюда ошибочность его требования, чтобы существовало беспредельное множество субстанций. Правда, он достигает единства и упорядоченности субстанций, утверждая наличие среди них строгой и всеобъемлющей иерархии, так что они составляют систему. Поскольку между субстанциями Лейбница имеется качественное родство, они составляют своего рода семейство. Здесь мы обнаруживаем диалектику единства и многообразия реального мира, но эта диалектика в данном случае достигается дорогой ценой — ценой идеализма, поскольку все субстанции роднит между собой, по Лейбницу, общая их духовная природа.

Поэтому различия между субстанциями оказываются не пространственно-временными и механически-количественными, а духовнопсихическими и органически-качественными. Метод Лейбница распространяет индивидуализацию и автономность по всему миру, до самых отдаленных его уголков. Подобно различным человеческим личностям субстанции индивидуальны и неповторимы, каждая из них обладает своеобразием, на свой манер изменяется и развивается, хотя развитие их всех происходит в конечном счете в едином направлении.

При всей своей индивидуальности субстанции родственны друг другу не только в том, что все они духовны, но и в том, что они вечны и «просты», т. е. неделимы. В этом смысле, а также в том, что пространственные различия для них вообще не существенны, они представляют собой «точки» — точки не математические или физические, а «метафизические». Это не минимальные элементы геометрических структур и не вещественные атомы или корпускулы, но «атомы истинные», подобные тем своего рода неделимым «атомам» в пневматологии и юриспруденции, которыми оказываются в этих науках человеческие души и личности. Согласно этой «философии точек», как обозначил Лейбниц свое мировоззрение в письме герцогу Иоганну Фридриху в 1671 г., геометрические и физические точки суть лишь «точки зрения» (3, стр. 122) и вообще только явления, а «точки» духовные — это сущности.

Физические «точки», по Лейбницу, в принципе всегда сложны, то есть реально и познавательно расчленимы, делимы на их составляющие, так что в телесной природе не существует никаких окончательных, далее неделимых элементов (4, с. 135). Точки математические суть абстракции, а не реальность. Но возникает вопрос, что представляют собой особые «точки» в открытом самим Лейбницем новом исчислении так называемых бесконечно малых, т. е. дифференциалы? После долгих поисков и блужданий он пришел к верному в принципе решению: эти дифференциалы вообще не есть ни точки (в алгебраическом выражении — нули), ни определенные отрезки (величины), ни бесконечно малые количества. Подобно мнимым корням и мнимым числам в алгебре «бесконечно малые применимы лишь для математических выкладок» (4, с. 141). Но открывается возможность для фигурального и приблизительно-метафизического использования терминов «дифференциал», «бесконечно малая величина» уже не в математике, а в философии. Ею Лейбниц и воспользовался.

Он не только характеризует субстанции, ссылаясь на данные микроскопии (3, с. 118) как «живые точки», но и считает их своего рода метафизическими дифференциалами, некими актуально бесконечно малыми сущностями. При строгом употреблении всех этих терминов возникает логический тупик, ибо конечная бесконечность невозможна, как и любое ей аналогичное понятие. Это признает и сам Лейбниц: «Ничего подобного не существует. Такое понятие внутренне противоречиво…» (4, с. 141). Но при употреблении иносказательном нет более подходящего обозначения для субстанций. Им не свойственна протяженность, и в этом смысле они суть точки, то есть как бы пространственные «ничто», но, будучи субстанциями, они полны содержания и неисчерпаемы, и в этом смысле они суть бесконечно содержательные «нечто». Равнодействующей этих двух философских параметров и будет понятие философской бесконечно малой сущности, которая в то же время отличается и противоположным качеством — бесконечно большой содержательностью.

Все же это понятие, как ни подчеркивать его иносказательность, ведет концепцию Лейбница к неизбежным в ней формальнологическим противоречиям. Недаром Маркс, отмечая, что актуально бесконечно малое — это в лучшем случае «неопределенно малое», характеризовал математическое исчисление Лейбница как содержащее явно метафизические допущения (1а, с. 153, 123). Ведь Лейбниц далеко не сразу пришел к пониманию того, что дифференциалы есть не величины, а принципы образования рядов. Тем более в философии Лейбниц во многих случаях рассуждает по поводу субстанций и их интеграции так, как если бы все они действительно были некими бесконечно малыми, а в то же время индивидуально и строго фиксируемыми и конечными объектами. Это окутывает «метафизические точки» покровом мистики и таинственности[9].

Будучи метафизическими точками или «живыми нулями», субстанции Лейбница с не меньшим правом могут быть названы и метафизическими индивидуальностями, т. е. монадами (от греч. monas — единица), как философ стал их называть с 1696 г. (3, с. 159; 4, с. 203). Термин «монада» уже употреблялся и раньше, например, в сочинениях Д. Бруно. Сам Лейбниц называл свои субстанции-монады также и по-другому: «энтелехии» (4, с. 150; 3, с. 116), «субстанциальные формы», «формальные атомы» и «подлинные атомы», — применяя, таким образом, выражения Аристотеля и Демокрита.