Александр Чуманов - ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были

• Название: ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были
• Автор: Александр Чуманов
• Жанр: Детская проза

---

— Дрыхнет, — сказал Иванушка вполголоса.

— Дрыхнет, — отозвался дед тоже вполголоса.

— Придется будить, — сказал внук погромче.

— Да, может — ну его? — ответил и дед погромче.

— А зачем мы тогда сюда приперлись?

— Понятия не имею.

— Чтоб в Контакт вступить!

— С этим, что ли?

— Да хоть бы и с этим. Раз больше не с кем.

— Ну, попробуй, разбуди. Не разозлить бы.

— Постараемся. Но если и разозлится… Рук-ног нет. Даже укусить — никак.

Дед думал, что Иванушка начнет кричать что-нибудь или свистеть. А внук вдруг вздумал кончиком меча в носу пощекотать. Дед — перехватить руку, но не успел — кончик уже там. И не дай Бог — резкое движение…

И случилось то, что должно было случиться. Лицо Головы вдруг все как-то сморщилось, крылья носа характерно задрожали, и раздался ужасающий грохот. Будто рушится мир. А Иванушка и дед сперва отлетели метров на десять прочь да потом еще кувыркались столько же, толкаемые воздушным потоком реактивной силы. В Антарктиде, пожалуй, слабей дуло.

Между тем Голова сделала судорожный вдох с леденящим кровь завыванием, и мир словно бы вторично обрушился. Правда, Иванушку с дедом дальше не покатило. Потому что, мгновенно сообразив, для чего вдох сделан, не сговариваясь, уцепились за прочные стебли что есть силы.

— Щ-щас Она еще…

— Не, не должна, — возразил дед. — Дуплет. Обычное дело. А больше — редко. Разве что когда простуда…

Он оказался прав. Судорожного вдоха и устрашающей гримасы не последовало. Зато открылись глаза. И дед почти узнал.

А тут Голова заговорила. Голос был грозный.

— Ты, что ли, опять, Руслан?!

И дед узнал наконец. Эту неповторимую брутальность. Но как же его, бедного, однако…

— Это который — насчет Людмилы, Ваше Высокопревосходительство?

— Какая еще Людмила! Помстилось, что опять — Имраныч, собака. Спикер-спихер, понимаешь. «Хасбулат удалой…» Едри его… Заманал…

— Не, это мы, Иванушка и дед…

— А-а-а, припоминаю… Только я теперь мало что могу. Отставка, понимаешь. Заслуженный отдых, понимаешь. Хотя они… — Глаза в небо. — Они сказали, что я теперь «Ваше все». Или «Наше все…» Вместо Пушкина. И другие задачи, конечно…

— Да нам не надо ничего. Мы — просто, — это подал голос Иванушка, чтобы никто тут не подумал, будто его можно не принимать в расчет.

— Тогда спасибо, что проведать пришли.

— Пожалуйста. Нам нисколько не трудно.

— Да, а мне ведь докладывали, что вы тогда в Антарктиде-то…

— Было дело. Но мы, твое Высокопре…

— Да брось ты это! При моей нынешней должности — ни к чему… А ведь тогда пол-Европы, как Фома — х… В смысле, как — корова языком. Вместе с другом Колем и другом Миттераном. А вы, значит, спаслись?

— Да вот…

— Молодцы. Я всегда говорил, что россияне так просто не пропадают. На лебеде могут, не то что…

— Слушай, но как все-таки с тобой получилось-то?

— А чего — нормально. Служу. Землю русскую от ворога стерегу. Блюдю. Мыслю. Глобальней некуда.

— Но где тело твое? Неужели закопали тебя? Как Саида из «Белого солнца…»?

— Шалишь! Я б сам кого угодно, понимаешь… А тело… Да ну его! Одна морока с ним — то одно, то другое… Небось, тоже ведь со своим уже маешься?

— Не без того, конечно. Однако я пока не готов как-то… — А про себя подумал: «Вообще-то, правильно, пожалуй, что — без тела. А то б еще делов понаделал…»

— Значит, еще мало маешься. Но ничего. Рано или поздно как все заболит!.. В общем, я теперь весь в голове сосредоточен. Мозг у меня теперь — «Мозг нации!» Знаешь, на сколько тянет?

— Ну, центнер…

— Тонна! Куда там лениным-сталиным вашим…

— Да уж! — А про себя: «На всю нацию поделить, так и не много…» — Но почему тебя — сюда? А не в центре столицы?

— Хотели. Но раздумали. Вызывающе, дескать, смотреться будет. Не по-европейски. Дико. Мол, до такого даже восточные деспотии не додумались. А я — демократ. Вот и решили — сюда. Здесь, между прочим, географический центр нашей федерации. Так что…

— И давно ты тут обосновался?

— Третий день, как…

— Понятно. Поэтому мы тебя и не видели, когда неделю назад приезжали.

— А чего вы сюда ездите?

— Дак… — Иванушка подумал, что дед соображает, как бы половчей соврать, но дед, лишь мгновение поколебавшись, сказал правду. — Клевер мы тут косим. Для кроликов. Покуда не попадались.

— Приватизируете?

— Можно и так выразиться.

— Продолжайте в тот же духе. Я скажу им…

— Спасибо.

— Хм-м… За спасибо шубу не сошьешь… Слышь, ребята, а похмелиться у вас нету? А то после вчерашнего… Вчера опять приезжали. Советоваться. Ну и…

— Извини. Нету.

— Но можно сгонять! — напомнил о себе внук. С чисто детским простодушием, что исключительно редко с ним случалось. Он, конечно, тут же сообразил, что не по делу встрял, да слово не воробей…

— Точно, сгоняйте-ка! Да свои-то не тратьте, а — в администрацию. Скажете, для кого. И — без базара. У них на то отдельная строка в бюджете.

— Ладно тогда. Жди.

И поехали Иванушка с дедом. Но не сразу, конечно, а прежде оставшиеся мешки клевером набили. Волшебное ощущение, между прочим, — воровать и нисколько не опасаться, что поймают.

Разгрузились, и как Иванушка ни канючил, дед его с собой не взял. Впрочем, конечно, если бы Иванушка по-настоящему хотел…

Взял дед денег в администрации — правда без базара — загрузил полную коляску самой дорогой водки да самой лучшей закуски. И — в поле. «Ёшкин конь», что характерно, на сей раз нисколько не артачился и довез хозяина до самого места. И потом спокойно дожидался.

А вот Иванушка дожидался деда не так спокойно. Да еще ведь вину свою чувствовал. Дед-то явно не горел желанием за водкой гнать, но внук его, как говорится, подставил.

Смеркаться стало. Невмоготу стало в избе сидеть да в окошко на дорогу глядеть, всматриваться. Решил Иванушка выйти. Воздухом подышать. А со стороны «Уралниисхоза» — такой утробный, душераздирающий вой. Будто, к примеру, в непосредственной близости от нашей планеты возникла, откуда ни возьмись, сравнительно небольшая «черная дыра» и начала свое черное дело с того, что давай засасывать в себя нашу атмосферу. Так что весь народ — на улице, все тревожно озираются, в кучки жмутся, высказывают самые дикие предположения.

Пришлось Иванушке успокаивать соседей. Объяснять, раз начальство отмалчивается, что — ничего страшного, просто это дед встретил одного старинного приятеля, и они теперь там вдвоем расслабляются. По полной. А расслабившись, поют, должно быть.

Иванушке, конечно, сперва было не поверили, но слух напрягли — точно. Это ж все до боли знакомые мотивы! Революционные, военные, из старых кинофильмов. Да у всех же один примерно репертуар с вариациями, разве что согласно возрастной подгруппе.

И люди успокоились. И пошли спать.

Правда, еще спрашивали Иванушку, усердно изображая искреннюю сердечную озабоченность:

— А как же дед-то твой, Иванушка, ведь он же — того?… Нельзя ж ему…

На что Иванушке приходилось отвечать с также преувеличенной беззаботностью:

— Да ерунда! Не впервой. Расслабится по полной — снова закодируется. Ерунда.

Иванушка тоже вернулся в дом, но спать не лег. Решил во что бы то ни стало дождаться деда. В глаза ему поглядеть.

Деда заполночь привезли какие-то неразговорчивые крепкие ребята в безупречных костюмах и при галстуках на черном бронированном «Бумере». И сами в постель уложили. Следом подъехал фургончик, из которого так же бережно выгрузили мотоциклет. И, ни слова не говоря, уехали.

На другой день дед ужасно страдал, но в лавку сходить не порывался. Терпел. И перетерпел ведь. Нарколог-шарлатан в итоге остался без заработка.

А начиная со следующего дня, к «Пенсионеру особого назначения» потянулся народ. И группами, и по одному. И с добрыми намерениями, и — не очень. Случаи вандализма начали отмечаться. И встал вопрос. Который решился в одну ночь. То есть ночью поставили — ночью и демонтаж произвели. Без шуму и пыли, как говорится.

Никто, конечно, Иванушку с дедом официально не уведомил, что они теперь обратно лишаются клеверных преференций, но они на всякий случай остерегаются снова…

А скоро из неофициальных источников стало известно: Голову установили на ее малой родине. И там теперь круглосуточный пост, колпак из бронестекла, а все необходимое — по шлангам. Потому что земляки Головы тоже как-то вяло чтят своего великого односельчанина. Хотя он-то, в этом мало кто сомневается, всегда хотел — как лучше.

10. «NO PASARAN», ИВАНУШКА!

Жили-были на белом светике Иванушка и дед. После Потопа жизнь помаленьку брала свое, входила в прежнюю колею. Насколько это было возможно, разумеется. Освоившись на новом местожительстве, опять Иванушка и дед на «Ёшкином коне» прежними делами занялись — на рыбалку, по грибы, хозяйство, само собой. Потихоньку перестали скучать по прежним своим лесам и озерам, потому что новые оказались ничем не хуже. Правда, и не сказать, чтобы существенно лучше. Тоже — серединка на половинку.