Кристофер Роннау - Кровавые следы. Боевой дневник пехотинца во Вьетнаме.

• Название: Кровавые следы. Боевой дневник пехотинца во Вьетнаме.
• Автор: Кристофер Роннау
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013

Кристофер Роннау служил во Вьетнаме в 1967-м году, книга написана в 2006-м на основе дневниковых записей. Месяц за месяцем описан срок службы, весьма подробно и живо.

---

Постепенно дымовая шашка прогорела и испустила дух, не запалив ничего другого в мешке. Мак-Чесней подобрал обугленный брезент, и мы двинулись дальше, навстречу вертолётам. Нам повезло. Этот эпизод продемонстрировал, что у нас есть столько же возможностей погибнуть от собственных рук, сколько и от Вьетконга. Вот что бывает, когда целый вагон смертоносных боеприпасов раздают компании тинэйджеров. Это добавляло правдивости шутке мульперсонажа Пого[235]: «Мы встретили врага, и это мы сами».

Нам также повезло, что вместо дымовой шашки ветка не выдернула чеку из осколочной гранаты. О таких случаях гласила расхожая легенда джунглей, и я уверен, что подобное случалось не раз. Позже в тот же год это случилось с Чёрным Львом из свежесформированной роты «Дельта». Другой солдат из роты «Дельта», кто всё это видел, сказал, что с одного конца погибший джи-ай был так изувечен, что казалось, как будто его до половины сожрала акула.

База в Лай Кхе была такой же безмятежной, как обычно, её приятно было называть своим домом и возвращаться туда после операции. Даже в самые жаркие дни можно было рассчитывать, что под кронами каучуковых деревьев ветерок сдует несколько градусов и создаст эффект аэротрубы, чтобы охладить вас. Душ, перемена одежды и еда в столовой казались нам поездкой на курорт во время уик-энда.

Для тех джи-ай, что редко покидали Лай Кхе, для тех, кто проводил свой год за работой в армейском магазине, на обслуживании вертолётов, это место не было таким уж прекрасным. Для них там было грязно и скучно, и они дождаться не могли, чтобы оттуда уехать. Для нас оно было чистым и весёлым, и даже еда была хорошей. Это было место, где нам казалось, что война — не такая уж скверная штука; место, где мы могли снизить свой уровень тревожности на пару делений. Всё на свете относительно.

Стоять перед армейским магазином и глядеть на проходящих людей и проезжающие машины в тот день было для меня настоящим развлечением. Некоторое время я только этим и занимался. Кроме того, последнее, чего мне хотелось — болтаться возле роты достаточно долго, чтобы кто-нибудь решил, что я недостаточно продуктивен и назначил меня на псевдоработы.

Герберт Бек, мой приятель с пехотной подготовки в Джорджии и из роты «Альфа», подошёл, и уже с десяти метров закричал, что не верит, что я до сих пор жив. Я сразу узнал его голос, и очень обрадовался. Он тоже сбежал с территории роты, чтобы избежать ужасного слова из шести букв: «работа». Герб горько жаловался насчёт общенационального недостатка холодной газировки и предложил отправиться на дело в деревню, чтобы её раздобыть. Так мы и сделали, на ходу обмениваясь своими армейскими историями.

Наблюдался не только недостаток холодной газировки, но ещё и острый недостаток хороших брэндов. Временами единственным доступным вкусом был апельсин, а «Кока-Колу» или «Пепси» найти было трудно. Лишь изредка появлялась виноградная газировка. Мне она казалась слишком едкой, так что я пил её лишь в крайних случаях.

Порой сокращение выбора газировки сопровождалось сужением ассортимента и качества пива. Зачастую выбор был такой: «Хэммс» или ничего. Теоретически этот феномен объясняла легенда джунглей, которую я впервые услышал на одной из лекций сержанта Лазаньи. Он рассказал, что в попытках подорвать на Громовой Дороге транспортное средство из направляющегося в Лай Кхе конвоя, враги всегда стараются накрыть грузовик с пивом, чтобы расшатать нашу мораль. Я не был уверен в надёжности этой теории. Она выглядела малоправдопродобной.

На нашем обратном пути из деревни мы обсудили несколько тем. Мы сошлись в нескольких трюизмах относительно того, что знал любой джи-ай по эту сторону от Северного Полюса, хоть это и ускользало от понимания членов Объединённого Командования в Вашингтоне, округ Колумбия: некоторые части АРВН бесполезны, мы не можем победить без них, нам нужно больше Б-52, нам надо бомбить противника круглые сутки, а когда у нас закончатся бомбы, нам следует сбрасывать вместо них АРВНовцев.

Впереди джип полковника Какого-то-там с личным шофёром с рёвом выехал из-за угла и резво помчался на нас. Бек и я поначалу не обращали на машину внимания, и продолжали идти, ворча и посмеиваясь. Проезжая мимо нас, полковник Какой-то-там встал, схватившись одной рукой за верхний край ветрового стекла, наклонился вперёд и отдал нам карикатурный салют.

— Доброе утро, джентльмены! — взревел он излишне громко. Он был, по-видимому, рассержен, что мы не остановились, не встали «смирно» и не отдали его королевской никчёмности щегольского воинского приветствия. Его выходка приморозила нас к месту. Мы повернулись и словно деревенщина, разинув рот, смотрели, как он скрылся вдали. Наши глаза не могли бы распахнуться шире, если бы сама леди Годива ехала голой в его джипе.

— Ах ты пидор! — завопил Бек, — Ты видел этого хуесоса?

Он кричал так громко, что поначалу я испугался, что полковник его услышит и вернётся, чтобы взъебнуть нас по-настоящему.

— Забудь это, — предложил я, — Он просто мудак в плохом настроении. Не стоит из-за него переживать.

Бек на это не повёлся. Он вышел из себя и просто пылал от презрения.

— Нет, чувак, он оборзел. Он оборзел, просто-напросто оборзел.

Краешком глаза я посматривал через плечо на дорогу, чтобы убедиться, что полковник уезжает прочь от нас. К моему облегчению, он так и сделал. Наверное, его беспокоил недостаток формальной военной дисциплины в базовом лагере. В Штатах для нас, пеонов, соблюдение этикета было более простым вопросом. Как правило, если что-то шевелилось, вы ему отдавали приветствие. Если оно не шевелилось, вы его чистили, натирали или красили. В зоне боевых действий к офицерам следовало относиться с обычной степенью уважения, исключая весь внешний пафос и условности. От воинского приветствия в основном отказались, чтобы не давать врагам, в первую очередь снайперам, подсказок, кто именно является офицером. На вылазках в поле приветствие было фактически ликвидировано. Полковник должен был об этом знать. Чёрт, им же должны были рассказывать в Вест-Пойнте, как один из наполеоновских стрелков убил в Трафальгарской битве адмирала Нельсона — человека в пышной униформе, которому все салютовали.

На мой взгляд, офицеров можно было опознать и без приветствий. Офицерами были те, кто не нёс на себе так много барахла, как мы. В любом случае, меня обескуражило то, что мы прошли через все эти дела в лесу, а затем наткнулись на этого долбоёба, страдающего синдромом маленького члена, который накормил нас говном из-за такой ерунды. Возможно, он не поступил бы так, если бы знал, что мы пехота, а не тыловой эшелон. В базовом лагере мы не носили ни оружия, ни другого военного снаряжения, которое подсказало бы ему, что мы топчем поле. Наш оливковый камуфляж и бейсбольные кепи были такими же, как у всех. В тот день мы не носили на рубашках значок боевого пехотинца, чтобы отличаться от тыловиков.

Мы с Гербом попрощались, пообещав друг другу встретиться в следующий раз, когда наши подразделения снова окажутся в Лай Кхе. Мы отточили наше искусство ободряющих бесед. Вместо того, чтобы обсуждать шансы на выживание, мы говорили о будущих встречах, как о fait accompli. Наше взаимное доверие росло.

Больше я никогда не видел Герба. Он не погиб, но в следующий раз в Лай Кхе мне сказали, что он под арестом за то, что якобы треснул офицеру по невыясненной причине. Я не узнал, попал ли он под трибунал, и чем закончилось его дело.

Горькое разочарование охватило меня, когда я прошёл сквозь каучуковые деревья и приблизился к баракам. Там в ротном проезде стояли грузовики, и солдаты суетились вокруг них. Картина была столь же желанной, как какашка в банке с компотом. Вопрос о свободном остатке дня отпал сам собой. Случилось что-то плохое, и меня должны были пригласить поучаствовать в празднике. Я ускорил шаг, потому что знал, какая бы чертовщина там ни готовилась, мне явно лучше отправляться вместе со всеми.

Дело заварилось в нескольких километрах к северу по Громовой Дороге. По-видимому, горстку ВК преследовали три танка под названиями «Кровавая Мэри», «Завсегдатай» и «Пивная бочка». Я не знаю, к какому полку и батальону они принадлежали, но очевидно, все они числились в роте «Браво». У одного из них слетела гусеница, и он не мог двигаться дальше. Охотники превратились в добычу, и ВК окружили машины, подобно муравьям, подбирающимся к раненому жуку. Периодически они подходили достаточно близко, чтобы сделать выстрел или два, прежде чем их отгоняли огнём из пулемёта. Нашей задачей было двигаться в пешем порядке и разогнать снайперов, чтобы танкисты могли спокойно починить свою машину и отправиться обратно в Лай Кхе.

Наша колонна неслась на бешеной скорости. Мы не притормаживали перед кочками или небольшими ухабами, пролетая мимо поломанных колёс и изувеченных обломков машин, которые усеивали дорогу. Головная машина непредсказуемо виляла, объезжая повозки и воронки, казавшиеся достаточно большими, чтобы поглотить грузовик. Без охранения не было времени снижать скорость или ехать осторожно. Дистанция между машинами была устрашающе маленькой. Ведомые машины ничего не видели из-за пыли, поднимаемой предыдущим грузовиком. Единственной надеждой было ехать вплотную и вилять вслед за ним. К тому времени, как мы остановились, меня так укачало, что я предпочёл бы вылезти и встретиться лицом к лицу с целой дивизией Вьетконга, чем проехать в этом грузовике ещё один фут[236].