Мишель Кармона - Мария Медичи

• Название: Мария Медичи
• Автор: Мишель Кармона
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00429-5

Марии Медичи (1573–1642) пришлось пережить бурные времена, будучи супругой знаменитого Наварры. После его смерти она была объявлена регентшей при малолетнем короле Людовике XIII и правила страной в течение семи лет, сохраняя относительный мир и спокойствие.

Ее образ всегда был как бы затушеван, завуалирован по сравнению с другими выдающимися женщинами Истории. Насколько это справедливо, судить читателю. Рассказ о жене Великого Повесы и матери своего августейшего сына, имевшей кроме него еще четверых детей, напомнит о том, что сильные мира сего в личном плане мало чем отличаются от простых смертных…

Книга будет интересна широкому кругу читателей.

---

В последние дни октября 1638 года для нее нашли готовый отплыть в Англию корабль. Королеву отвезли в Гаагу и поспешно препроводили на судно. Голландия всегда рассматривалась королевой только как остановка перед Англией, но теплый прием вначале все-таки давал надежду на менее поспешный и печальный отъезд.

Генриетта, дочь моя

Пребывая в поисках пристанища, Мария Медичи всегда прежде всего думала об Англии. Карл I оставался единственным зятем кроме Филиппа IV Испанского, потому что герцог Савойский умер в прошлом году.

Конечно, финансы английской короны находились в постоянном кризисе, но Мария все же полагала, что расходы по ее содержанию не окажутся таким уж тяжким бременем для бюджета страны. Кроме того, отношения между Парижем и Лондоном снова улучшились после убийства герцога Бэкингема и окончания религиозных войн Людовика XIII с гугенотами. Поэтому Мария много ожидала от дипломатического вмешательства Карла I в смысле влияния на сына.

Мария Медичи сразу же отбросила идею ехать в Савойю, потому что, с одной стороны, бедность Савойи была общеизвестна, а с другой — Шамбери и Турин находились в опасной близости от Флоренции, куда очень хотели отправить ее Людовик XIII и Ришелье.

Ко всему прочему, из трех дочерей Генриетта была ей ближе всех. Она была самой младшей и дольше жила с матерью. В детстве дочь не особенно интересовала Марию Медичи, занятую тогда заботами регентства. До апреля-мая 1617 года — момента своего отстранения от власти — королева обращала мало внимания на Генриетту. Перед отъездом в ссылку в Блуа Мария просила Людовика разрешить ей увезти с собой Кристину и Генриетту, либо одну из них, но король отказал. И только после второй войны Матери и Сына, летом 1620-го, Мария окунется в близкие отношения с Генриеттой и Кристиной. Она займется их образованием, религиозным воспитанием, туалетами, чтением с вниманием, какого не имел ни один ее ребенок.

Как мать она будет гордиться браком Генриетты с Карлом I, но будет и страдать от разлуки с дочерью. Вместе с Берюллом она сама вела переговоры по поводу брака, позаботилась о каждой мелочи в повседневной жизни королевы Англии, составе ее свиты, выборе ее окружения. Королева-мать писала дочери множество писем, иногда невероятно длинных и пространных. Их выспренный и витиеватый стиль, по мнению Марии, соответствовал ее представлению об образе матери, но через условности все-таки ощущается сильная привязанность к дочери.

Заслуживает внимания письмо Марии, адресованное Генриетте 15 июня 1625 года в Амьен перед расставанием с дочерью. Королева исписала семь страниц мелким почерком. В этом свидетельстве материнского красноречия Мария напоследок хотела изложить советы для дочери. Здесь наличествуют все элементы того образа, в котором Мария Медичи постоянно видела себя: Мария — вдова доброго короля Генриха, Мария — регентша, Мария — мать, Мария — Бланка Кастильская, Мария — защитница католической веры.

Она также дает советы, как Генриетта должна вести себя по отношению к мужу. Они весьма остроумны, если вспомнить, что представляла собой жизнь самой Марии Медичи: «Вы должны любить его и почитать, а не властвовать. Не забывайте моего примера и моих наставлений. Будьте образцом чести, добродетели, скромности. Пусть мягкость сопровождается королевским достоинством».

Через полтора года Мария написала Генриетте еще одно письмо — более короткое и менее вычурное. Даже если она не может удержаться от того «благородного стиля», который она считает подобающим для переписки матери и дочери, в письме присутствует все-таки несомненная искренность:

«Дочь моя! Одно это слово разрывает мне сердце и волнует меня настолько сильно, что я не смогла бы продолжать, если бы не заставила себя, побеждая печаль новой любовью к Вам и желанием беседовать с Вами. Дочь моя, моя дорогая дочь, Вы никогда не должны думать, что я могу Вас забыть…» Далее она рассуждает на разные темы, а заканчивает призывом к благочестию.

Карл I лично встречал королеву после недельного морского путешествия во время шторма. Он был весьма недоволен ее приездом и даже обвинил герцогиню де Шеврез, которая была тут совершенно ни при чем, в том, что та пригласила ее.

Скрыв свое раздражение, он проводил королеву-мать до самого Лондона, куда 5 ноября 1638 года она торжественно вступила, в последний раз ощутив опьянение триумфом.

Для нее были приготовлены апартаменты в Сент-Джеймсском дворце: итальянская мебель и прекрасные гобелены на стенах. Король обеспечил королеве-матери содержание 100 фунтов стерлингов в день, но Мария Медичи не намерена оставаться здесь вечно. Ее цель — возвращение во Францию, и она рассчитывает на поддержку Карла I получить от Людовика разрешение вернуться.

Оскорбления и грубость

5 сентября 1638 года родился Луи Богоданный — старший сын Людовика XIII и Анны Австрийской, будущий Людовик XIV. Мария Медичи в Голландии, и Людовик советуется с Ришелье, как ему поступить по отношению к матери в таких счастливых для королевской семьи и будущего династии обстоятельствах. Ришелье рекомендовал не отправлять к Марии Медичи ни гонца, ни письма, а если она сама пришлет гонца с поздравлениями, то король должен принять его один раз и на словах поблагодарить мать. Марию это настолько оскорбило, что она даже не послала письма Людовику. Когда в Англию приехал чрезвычайный посол из Парижа со счастливой вестью, то в соответствии с указаниями он должен был избегать любой, даже случайной встречи с королевой-матерью.

Постоянному послу де Бельевру были даны инструкции нанести королеве-матери по ее приезде протокольный визит, после чего воздержаться от контактов с нею. Королева-мать выражает крайнее недовольство и добивается, чтобы ее дочь и зять помогли ей встретиться с послом. 21 декабря Бельевр буквально наткнулся на Марию Медичи в одной из галерей дворца. Она сказала ему, что «уже в течение многих лет она всеми возможными средствами старалась заставить кардинала Ришелье услышать ее желание вернуться во Францию, но в ответ слышала только предложение удалиться во Флоренцию, на что она никогда не согласится. Ее чувства со времени отъезда из Франции изменились, и она умоляет кардинала не дать ей влачить нищенское существование, потому что ее единственное желание — быть рядом с королем или, по крайней мере, во Франции. Она больше не будет вмешиваться в дела, и все ее мысли будут только о том, чтобы достойно встретить свою смерть».

Почтительно выслушав королеву-мать, Бельевр ответил ей, что не имеет права сообщать об этом королю. Мария Медичи не без юмора ответила ему, что прекрасно знает уловки послов и он подробно повторит Парижу ее высказывания, хотя и не имеет разрешения на встречу с ней: долг любого дипломата состоит в том, чтобы обо всем докладывать своему правительству. Так и вышло, в письме от 25 декабря он подробно изложил Людовику содержание беседы.

Огласив содержание депеши на совете, Людовик подчеркнул, что, к сожалению, он не может доверять своей матери и, учитывая ее симпатию к Испании, он ни минуты не сомневается, что по возвращении во Францию она снова начнет интриги с Мадридом. В заключение король подтвердил, что во Флоренции он обеспечит матери проживание, достойное ее положения.

Ответ Людовика был передан Марии Медичи через того же Бельевра. Она не пала духом и потребовала, чтобы Карл I отправил в Париж чрезвычайного посла для ее защиты. В сопроводительном письме король Англии уточнил, в чем состоит миссия его посла: просить Людовика XIII «разрешить королеве, его матери, вернуться в королевство и позволить ей свободно распоряжаться всем имуществом, которое она имела в собственности до ее отъезда, или, по крайней мере, прислать ей в Лондон средства к существованию, чтобы жить в соответствии с ее рангом». Как видим, Карл I не строил никаких иллюзий: раз уж нельзя получить разрешение для Марии Медичи вернуться во Францию, он смирился с мыслью о ее жизни в Лондоне и желал, чтобы король Франции хотя бы помог ей в нужде.

Своему послу лорду Джермину Карл передал два письма к Ришелье: одно — Генриетты, рекомендовавшей посла, другое — Марии Медичи, в котором она настаивала на своем желании забыть прошлое и желала быть обязанной своим возвращением во Францию только одному кардиналу.

Ришелье немедленно принял посла Карла I, поблагодарил его за переданные ему послания и сказал, что «самой большой для него радостью было бы снова увидеть свою повелительницу и вернуть ее расположение». Он пообещал сообщить обо всем королю и совету.

Ришелье должен был сдержать слово. В любом случае, для него было важно дать понять, что не он один решает в деле, которое касалось лично его и членов королевской семьи. Он слишком хорошо знал, насколько все дети Марии Медичи, за исключением Людовика XIII, его ненавидели. Поэтому постарался принять максимум предосторожностей перед тем как передать королю Англии официальный ответ французского правительства. В ответ на его вопрос все министры были единодушны: Людовик XIII не может рисковать, разрешая королеве-матери вернуться во Францию — она снова начнет плести интрига и станет помехой для гражданского мира. Что касается ее материальных нужд, то королеве-матери не стоит ждать никакой помощи от Людовика XIII, пока она не уедет жить во Флоренцию, тогда она получит те же доходы, которые имела во Франции.