Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

• Название: Путешествие «Космической Гончей»
• Автор: Альфред Ван-Вогт
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5—86892—100—3

Альфред Элтон Ван-Вогт принадлежит к старшему поколению американских фантастов. Из-под его пера вышло более пятидесяти романов. Во многих из них он пытается предугадать, что ждет человечество через тысячи лет. Его прогнозы кажутся необычайно убедительными. Ван-Вогт прекрасно разбирается в достижениях науки своего времени — истории, археологии, биологии, физики. Поэтому фантастические миры, которые он создает в своих книгах, воспринимаются как реальные. Это происходит еще и потому, что в центре каждого из них — человек, которому приходится сталкиваться с предательством и коварством, преодолевать ненависть, побеждать врагов, завоевывать друзей и не бояться ответственности за будущее человечества и его судьбы.

---

Не будете ли вы так любезны созвать совещание с тем, чтобы я мог изложить свои выводы?

Искренне ваш Эллиот Гросвенф»

Он думал о том, как прореагирует Кент, услыхав его неопровержимые доказательства. Ожидая ответа он перенес кое-какие личные вещи из своей каюты в некзиалистский отдел. Это было последним звеном его плана защиты, который включал в себя возможность осады.

Ответ пришел на следующее утро.

«Дорогой мистер Гросвенф! Я связался с мистером Кентом вчера днем по поводу вашего меморандума. Он предложил вам сделать закрытый доклад по форме А-16-4 и выразил удивление по поводу того, что вы не обратились к нему лично. Мы получаем разные предположения и версии по интересующему вас вопросу. Ваша версия будет изучена наряду с другими.

Будьте любезны, как можно скорее прислать тщательно заполненный образец формы А-16-4.

Искренне ваш, Джон Фонрем за мистера Кента».

Гросвенф мрачно прочел ответ. Кент вынужден был отвечать вежливо. Научный этикет обязывал. Хотя, видимо, резервуар ненависти уже кипел в этом человеке. Если Корита прав, то кризис приближается. Это был «зимний» период настоящей человеческой цивилизации, и вся культура могла разбиться вдребезги под действием вспышек эгоизма отдельных индивидуумов.

Хотя Гросвенф и не намеревался предлагать фактическую информацию, он решил заполнить присланную ему секретную форму. Составив перечень фактов, он не стал ни рассматривать их, ни предлагать решение. В графе «Рекомендации» он написал:

«Заключение будет понятно каждому, обладающему необходимой квалификацией человеку».

Это был вызов. Он откровенно не хотел раскрывать тему своего выступления. Его наблюдений и выводов ждали на борту «Космической Гончей». О них говорили, и все эти данные давно должны были лежать на столе Кента. Но их там не было.

Гросвенф сам отнес форму. Он не ожидал немедленного ответа, но все же остался в своем отделе. Даже еду ему присылали туда. Прошло два двадцатичасовых периода, прежде чем он получил записку Кента.

«Дорогой мистер Гросвенф! Рассмотрев форму А-16-4, которую вы предоставили на рассмотрение совета, я отметил, что вы не указали своих рекомендаций… Поскольку мы получили другие рекомендации по этому вопросу и намерены соединить лучшие черты каждой, создав обширный план, мы были бы признательны вам за передачу детальных рекомендаций.

Будете ли вы так добры уделить этому вопросу решительное внимание?

Грегори Кент. Исполняющий обязанности директора».

Гросвенф воспринял личную подпись Кента, как прямой намек на то, что скоро он начнет действовать.

Он принял лекарства, которые вызывали недомогание, напоминающее грипп. В ожидании реакции организма, он написал Кенту еще одно послание, на этот раз о том, что он болен, и, к сожалению, не может подготовить рекомендации, в которых давно возникла необходимость, поскольку они должны были включать в себя значительное количество весомых доказательств, опирающихся на факты. Он написал также о том, что он считает разумным немедленно начать предварительную пропаганду среди членов экспедиции о необходимости провести в пространстве пять добавочных лет. Опустив письмо в почтовый желоб, Гросвенф позвонил в офис доктора Эгерта. Все произошло даже быстрее, чем рассчитывал Эллиот. Через десять минут вошел доктор Эгерт и поставил на пол свой чемоданчик. Когда он выпрямился, в коридоре зазвучали шаги. Несколькими секундами позже появился Кент с двумя крепкими работниками химического отдела.

— Хэлло, Грег, — произнес он своим звучным голосом и посмотрел на Гросвенфа. — Итак, нам известно, что у вас появились переносящие вирус насекомые, друг мой. Забавно! Какое бы внимание вы не оказывали защите корабля при этих приземлениях, некоторые бактерии все же проникают внутрь. Я забираю вас в изолятор.

— Я предпочитаю остаться здесь.

Доктор Эгерт нахмурился и пожал плечами.

— Что ж, заболевание у вас не серьезное, — он собрал свои инструменты. — Я пришлю присматривать за вами своего служащего. Нельзя рисковать, когда дело имеешь с бациллами, которые на земле неизвестны.

Кент хмыкнул. Гросвенф, поглядывающий на него с нарочитым смущением, при этих словах поднял на него вопросительный взгляд.

— А в чем, собственно, дело, доктор? — раздраженно проговорил Кент.

— Сейчас я не могу этого точно сказать. Посмотрим, что дадут лабораторные исследования, — он нахмурился. — Я взял пробы почти с каждой части его тела. Пока все симптомы указывают на лихорадку и жидкость в легких. Боюсь, что сегодня я не могу позволить вам беседовать с ним, Грег. Опасаюсь, что его заболевание может быть весьма серьезным.

Кент резко заявил:

— Придется позволить. Мистер Гросвенф владеет ценной информацией и… — он говорил подчеркнуто строго, — … я уверен, он еще достаточно силен, чтобы сообщить ее нам.

Доктор Эгерт взглянул на Гросвенфа и осведомился:

— Как вы себя чувствуете?

— Я еще могу говорить, — слабым голосом прошептал Гросвенф.

Его лицо пылало, глаза болели. Он все верно рассчитал. Он знал, что если он не сможет пойти к исполняющему обязанности директора и причина будет достаточно серьезной, исполняющий сам к нему придет. Так оно и получилось.

Другая причина, заставившая его заболеть, заключалась в том, что он не хотел идти на совещание ученых, которое собирал Кент. Здесь, в своем отделе, и только здесь, он мог защитить себя от враждебных действий.

Доктор взглянул на часы.

— Прошу вас, — обратился он к Кенту, а косвенно и к Гросвенфу. — Я пришлю санитара. Разговор должен закончиться к тому времени, как он придет, договорились?

— Прекрасно! — с фальшивой сердечностью ответил Кент.

Гросвенф молча кивнул.

Уже от двери доктор Эгерт еще раз напомнил:

— Мистер Рондер будет тут примерно через двадцать минут.

Когда он ушел, Кент медленно опустился в кресло и взглянул на Гросвенфа. Он долго молчал, потом произнес намеренно холодно, выразив этим свое отношение к собеседнику:

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Почему вы не предоставляете нам информацию, которой владеете?

— Мистер Кент, вы действительно удивлены?

Снова воцарилось молчание. Гросвенфу казалось, что Кент очень сердит и лишь с большим трудом сдерживает себя. Наконец, он прервал молчание и проговорил низким, напряженным голосом:

— Я — директор экспедиции. Я требую, чтобы вы немедленно выдали свои рекомендации.

Гросвенф медленно покачал головой. Внезапно он ощутил жар и тяжесть.

— Я не знаю, что… собственно на это ответить. Ваши действия, мистер Кент, предсказуемы. Видите ли, я ожидал, что вы обойдетесь с моими письмами именно так, как вы это сделали. Я ожидал от вас, что вы придете сюда с… — он обвел глазами двух помощников Кента, — … парой герольдов. При создавшихся обстоятельствах я думаю, что имею право настаивать на совещании глав отделов с тем, чтобы лично сообщить им свои рекомендации…

Будь у него время, он бы выставил руку и защитил себя. Слишком поздно он увидел, что Кент разъярен более, чем он это подозревал.

— Ловко, а? — в ярости бросил химик.

Его рука поднялась. Раскрытой ладонью он ударил Гросвенфа по лицу и снова заговорил сквозь сжатые зубы:

— Так вы больны, да? Люди со странными болезнями иногда оказываются не в своем уме и за ними требуется строгий надзор, потому что в состоянии помешательства они способны напасть на любимых друзей.

Гросвенф уставился на него затуманенным взглядом. Он поднес руку к лицу. Из-за лихорадки и слабости он слабо соображал. С некоторым трудом он сунул в рот таблетку противоядия. При этом он делал вид, будто держится за щеку в том месте, по которому его ударил Кент. Проглотив таблетку, он произнес дрожащим голосом:

— Пусть так, моя психика не в порядке, так что?

Если Кент и был удивлен его реакцией, то не выразил это словами. Он коротко спросил:

— Чего вы собственно добиваетесь?

Несколько мгновений Гросвенф боролся с тошнотой. Когда это чувство прошло, он ответил:

— Я хочу, чтобы вы подготовили всех к тому, что членам экипажа, ученым и рабочим необходимо сознательно принять решение о продолжении экспедиции еще на пять лет. Мы не можем бежать, встретившись с враждебным интеллектом. Вот пока все. Когда вы сделаете это, я расскажу вам то, что вы пожелаете узнать.

Он почувствовал улучшение — противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. Он был доволен собой, он высказался. Его план двигался в нужном направлении. На любой стадии Кент, или позже вся группа, могли принять его предложение, и это было бы концом его стратегической борьбы.

Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец, он произнес с глубоким изумлением:

— Это все, что вы хотите пока предложить?