Сергей Горяинов - Золото тофаларов

• Название: Золото тофаларов
• Автор: Сергей Горяинов
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5–300-01220–3

Роман «Золото тофаларов» писателя С. Горяинова — остросюжетный криминальный боевик. Главный герой узнает о том, что в середине 50-х годов в Восточных Саянах, в лагере близ золотодобывающего прииска, возник мятеж. Охрана уничтожена, заключенные разбежались. Со складов бесследно исчезает несколько сотен килограммов золота. Поверив в реальность этой истории, Сергей организует экспедицию в заброшенный район. Он обнаруживает крупный прииск — центр империи теневой золотодобычи. Жизнь членов экспедиции оказывается под угрозой.

---

Вниз тянет, в глубину зеленую, в яму под скалой. Все, нечем дышать совсем, сейчас глотну. Нет, опять пробкой вверх, в фонтан пены, сальто по камням. Все, на галечную косу вынесло, въехал на брюхе, как катер. Дышать-то как вкусно!

Отнесло меня метров на двести от порога, слава Богу, на нужный берег. Огляделся, Кедрова нигде не видать. Утоп, наверное, переводчик!

Недалеко от места моего «причала» ручеек в реку впадает, в отвесном берегу пещера какая-то, под пещерой что-то похожее на остатки лодки. Подошел. И точно — лодка. Долбленка из одного ствола. Дерево по структуре на тополь похоже. Сама лодка сгнила почти, а весло сохранилось.

Одежду надо отжать, зуб на зуб от холода не попадает. Только разделся догола, сверху, с обрыва Гольцев орет как медведь. Неглиже мое смущает, что ли?

— Серж, живой! А мы думали — все, каюк тебе!

— Кедрова нашли?

— Нет. Никто не видел, чтобы он из порога выбрался. Туда сволочи и дорога! Ну и крутило же тебя!

— Я тоже заметил.

Гольцев спустился на косу.

— Ребята сейчас костер разведут, обсушимся. Смотри-ка, пещера. А ну, глянем!

Согнувшись, мы осторожно вошли под низкий свод. Пещера была неглубокой, скорее, просто выемка в скале. На полу, в центре, чернели угли давнего костра. А рядом с костром, прислонившись спиной к стене, сидел человек. Точнее, то, что было когда-то человеком. Пустые глазницы коричневатого черепа, увенчанного остатками черных волос, удивленно глядели на нас.

Игорь ткнул покойника ногой. С легким шорохом тот опрокинулся, разом превратившись в бесформенную груду истлевших костей и остатков тряпья.

— Давно здесь сидит! — сказал Гольцев и поднял с пола проржавевшее ружье.

— «Ман-ли-хер», — разобрал он еле видные готические буквы на коробке. — Немецкое, что ли?

— Австрийское.

— Ишь куда занесло. Ну и пусть догнивает. — Он отбросил винтовку в угол пещерки.

Остатки оружия ударились о стену, поднялась пыль, зашуршали камешки. К нашим ногам подкатилась цилиндрическая позеленевшая банка. Игорь поднял.

— Латунь. Герметичная, крышка на резьбе.

— Порох, наверное.

— Не, тяжелая! Ну-ка, выйдем на свет.

На солнце с трудом раскрутили цилиндр. Вытряхнули оттуда пару горстей мелких самородков.

— Эх, золото, золото. Какая ты опасная игрушка! — Игорь взвесил находку на ладони, медленно высыпал самородки в ручей.

Желтенькие кусочки металла весело заблестели среди камней. Совсем безобидно…

— Одевайся, Серж. Пойдем к огоньку погреемся.

Только я сапоги натянул, как монотонный шум воды, бьющейся в пороге, перекрыла длинная автоматная очередь. За ней последовала пара коротких. Хлестко ударил Мишкин карабин.

Нет, не у костерка придется греться! Кажется, нас догнали.

Глава 20 КОНЕЦ КОМАНДЫ

Когда мы с Игорем добежали до места переправы, первое, что я увидел, был егерь Андрей. Он лежал ничком рядом со слабо дымившим костром. Так и не успел толком разжечь. Видимо, первая, самая длинная очередь целиком досталась ему. На спине штук шесть-семь пулевых отверстий. Больше у костра никого не было видно.

Только я хотел к нему броситься, как из куста кто-то прыгнул на плечи, свалил меня лицом в мох, прижал к земле плотно.

— Не дури, Серега, поляна вся простреливается, — хрипло прошептал Мишка в самое ухо.

— Они на нашем берегу?

— Нет, не перешли речку. С горы стреляли. Три ствола минимум. Андрюху сразу достали. Мы со Степанычем успели отвалить. Одного я, кажись, прихватил. Но не уверен, кусты густые там.

— Трудно им будет перейти, здесь неделю держаться можно.

— Где-нибудь в другом месте переправятся. А держаться было бы можно, только нечем. Патроны вместе с Кедровым утонули, твой автомат там же, на дне. У меня к карабину семь штук осталось, у Степаныча — одна обойма, у Андрюхи, бедняги, — один рожок, да и у Игорька, наверное, не густо. Уходить надо, и побыстрее.

— Обидно. Совсем рядом уже Гутары. Часов через десять-двенадцать Виктор должен борт подогнать.

— Серж, до темноты нужно подождать, и бегом в Гутару. Ночью они не решатся реку переходить, запас времени у нас будет. Андрюха говорил, что отсюда до поселка есть мощеная тропа.

— Как — мощеная?

— Ага, зэки тротуар сделали. Из лиственничных плах.

— Зачем это?

— А зачем каналы рыли? Кто каналы рыл, а кто тропы оленьи в горах мостил. Для занятости, наверное.

До заката наши преследователи предприняли только одну попытку форсировать реку. Четыре человека разом выскочили из зарослей и, открыв бешеный огонь, бросились к воде. Пули взрывали мох на поляне, срезали ветки над нашими головами, с визгом рикошетили о валуны, но стрельба была не прицельная — нас они видеть не могли. Мишка одним выстрелом прекратил этот нелепый штурм. Первый, что добежал до воды, так в реке и остался, остальные развернулись и мигом исчезли в прибрежных кустах.

Через несколько часов после атаки совсем стемнело. Мы собрались на краю поляны, под прикрытием огромных кедров.

— До рассвета они не высунутся. — Гольцев сосредоточенно считал патроны. — Восемнадцать штук всего…

— Их там только три человека, — сказал Степаныч. — Можно до утра подождать и всех уделать на переправе.

— Неизвестно, сколько их к утру наберется, да и вертолет можем упустить. Надо уходить. Что с егерем делать будем? — Я взглянул на неподвижное тело у так и не разгоревшегося костра.

— А чего сделаешь? — Игорь встал, вставил снаряженный магазин в автомат. — Копать нечем да и камень здесь один подо мхом. Пойдем проспект искать.

Дорогу, о которой упоминал егерь, мы нашли довольно быстро. Тропа шириной метра в два была действительно когда-то замощена отесанными плахами. Через мелкие ручьи были переброшены мостики, даже остатки перил сохранились на трудных участках, там, где тропа прижималась к скалам.

«Тротуар» местами сгнил совершенно, кое-где его вообще смыло, на мостики было просто страшно ступать — трухлявый настил грозил каждую секунду провалиться. Был момент, когда Бахметьев, шедший впереди, с треском ушел в прогнившие плахи почти по пояс. Но одно было хорошо — с этой дороги нельзя было сбиться.

Ночь выдалась темная, ветреная. Звезды редко появлялись среди стремительно несущихся облаков, видимость была очень плохая, и если бы не тропа, то не дойти нам к рассвету до поселка.

Наконец, когда на востоке уже появились розоватые отблески зари, мы вышли к Гутарским озерам, еще пара часов напряженной ходьбы — и вот уже стал виден поселок. Пятнадцать-двадцать домов были разбросаны на ровном, поросшем травой плато, за которым возвышались покрытые густым хвойным лесом горы Тартинского хребта. По случаю раннего часа людей в поселке не было видно. От домов нас отделяла река Гутара, через которую на стальных тросах был перекинут подвесной мост. Прямо к мосту нас и вывела мощеная тропа.

Было уже совсем светло, когда мы вступили на раскачивающийся от сильных порывов ветра настил. Мост был длиной метров тридцать-тридцать пять и, хотя все несущие конструкции были порядком проржавевшие, выглядел вполне надежно.

Стараясь удержать равновесие, хватаясь за тросы, оставляющие в ладонях массу мелких проволочных заноз, мы перешли на другой берег реки и двинулись к поселку. Теперь от ближайших построек нас отделяла сотня метров ровного поля с редкими глыбами серых валунов. Сзади раздались крики. Все обернулись.

Степаныч задержался на мосту. Он шел последним, отстал, да и удерживаться ему было труднее всех — раненая рука почти не действовала. Теперь он стоял к нам спиной, на самом краю моста, просунув левую руку в сплетение тросов, а правой вытаскивал из-за ремня пистолет. А с другой стороны реки к нам бежали вооруженные люди. Их было много, больше полутора десятков.

Вот уже первые двое, мешая друг другу, влетели на раскачивающийся мост. Степаныч вытянул вперед руку со «стечкиным» и нажал спуск.

Я видел, как дергается тяжелый пистолет, как кувыркаются в воздухе и падают на настил моста желтые гильзы, только звуки выстрелов до меня почему-то не доходили. Секундой позже я осознал, что сам истошно ору. Еще мгновение — и на мосту все было кончено.

Степаныч успел выпустить всю обойму — все четырнадцать штук, что у него были. Одной очередью, не отпуская палец от гашетки. Первый из атакующих и получил всю эту порцию, остался лежать на мосту, свесившись с узкого настила. Второй успел спрыгнуть в воду. Пролетев метров десять, он упал на выступающие из мелкой воды камни и, вяло извиваясь, пополз к берегу. По Степанычу разом ударил десяток стволов. Рука его застряла крепко, он не упал, повис на тросах, вздрагивая от попадавших пуль.

Зрелище этого расстрела вывело нас из шокового состояния, мы рассыпались по поляне, укрывшись за валунами. Человек пять атакующих бросились на мост, один из них пинком отправил в реку тело своего коллеги, застреленного Степанычем. Остальные спустились к воде и, развернувшись цепью, переходили речку вброд.