Филип Фармер - Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.

• Название: Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Крим-пресс, МП «Асмадей»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5–86558–006-Х

«Многоярусный мир» — сериал увлекательных фантастических романов популярного американского фантаста Ф. Ж. Фармера. Его герой, внешне заурядный житель Земли, внезапно оказывается в необычном мире, порожденном буйной фантазией всесильной расы Всевышних.

Романы Фармера отличают невероятные коллизии сюжета, яркие, запоминающиеся образы, захватывающие приключения героев.

---

Поодаль послышался шум аплодисментов. Повернувшись, Вольф увидел в тридцати ярдах от поля боя мужчину и женщину, укрывшихся под сенью кустов. Одетые в роскошные платья Всевышних, они направлялись к нему; руки их были пусты, шпаги укрыты в ножнах, выделанных то ли из грубой кожи, то ли из рыбьей чешуи.

Вольф не ослабил бдительности, и, когда свидетели схватки приблизились на расстояние двадцати ярдов, приказал им остановиться. Поверженная тварь застонала и шевельнулась, но не сделала попытки сесть. Вольф все же отошел от нее на безопасное расстояние.

— Джэдавин! — окликнула женщина. Нежное контральто взволновало его сердце и пробудило воспоминания. Хотя они не виделись уже больше пятисот лет, он узнал ее.

— Вала! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?

Вопрос был чисто риторический. Он понял, что ее, должно быть, тоже пленил отец. Узнал он и спутника сестры — это был Ринтрах, один из его братьев. И Вала, и Ринтрах, несомненно, попались в ловушку.

Вала улыбнулась ему, и сердце Вольфа забилось сильнее. Она была самой красивой женщиной из всех, кого он знал, если не считать, конечно, очаровательной Хрисеиды и другой его сестры, Ананы Великолепной. Однако он и любил, и ненавидел Валу намного сильней, чем Анану.

Вала вновь похлопала ему и сказала:

— Молодец, Джэдавин! Ты нисколько не утратил умения сражаться. Твой противник мерзок и опасен. Он раболепствует и хнычет, пытаясь завоевать доверие, но тут же — прыг! и хватает за горло! Он чуть не убил Ринтраха, когда тот впервые пришел сюда, и сделал бы это, если бы я не ударила его осколком камня. Итак, как видишь, я тоже имела с ним дело.

— Почему вы не добили его тогда? — спросил Вольф.

Ринтрах улыбнулся и пояснил:

— Неужели ты не узнаешь собственного братца, Джэдавин? Это существо — твой любимый маленький умненький Теотормон.

— Боже! — поразился Вольф. — Теотормон?! Кто же сделал тебя таким?

Никто на это не ответил, да ответа и не требовалось. Это был мир Уризена, только он мог сделать таким их брата.

Теотормон, тяжело вздохнув, сел, положив ласты на кровоточащую голову, и стонал, качаясь из стороны в сторону. Его зеленые, как лишайник глаза, уставились на Вольфа, и он сдавленно шептал ругательства, не осмеливаясь говорить громко...

Вольф произнес:

— Уж не собираетесь ли вы уверить меня, что сохранили ему жизнь из братских побуждений? Даже не пытайтесь, я все равно не поверю.

Вала рассмеялась:

— Конечно, нет! Я подумала, что его можно будет использовать позднее. Он хорошо знает эту маленькую планету, так как находится здесь уже довольно долго. Он трус, брат Джэдавин. У него не было мужества испытать свою жизнь в лабиринте Уризена, он остался на этом острове и стал таким же, как вырождающиеся местные жители. Наш отец устал, ожидая, когда он соберется с несуществующим мужеством. Чтобы наказать его за отсутствие смелости, он забрал его в свою крепость Аппирманзум. Там он придал ему эту форму, превратил в отвратительное морское чудовище. Но даже тогда Теотормон не осмелился пройти через Врата во дворец Уризена, остался здесь и жил, как отшельник, презирая себя и ненавидя все другие живые существа, особенно родственной крови.

Он живет, питаясь фруктами, птицами, рыбой и другими морскими обитателями, которых может поймать. Он ест их сырыми, а когда бывает возможность, убивает местных жителей и тоже поедает их. Впрочем, они этого заслуживают. Это — сыновья и дочери других Всевышних, которые, как и Теотормон, проявили трусость. Они провели свою жалкую жизнь на этой планете, нарожали детей, вырастили их, а затем умерли. Уризен сделал с ними то же самое, что с Теотормоном. Он забирал их и превращал в отвратительные существа, а потом возвращал сюда. Наш отец думал, что, несомненно, превращение в чудовищ заставит их возненавидеть его, и тогда они испытают дверь Аппирманзум в попытке отомстить за себя. Но все они оказались трусами. Они предпочитали жить в своем кошмарном виде, нежели умереть как настоящие Всевышние.

— Мне хотелось бы побольше узнать об этой проделке моего отца. Но насколько могу я доверять вам? — спросил Вольф.

Вала снова усмехнулась.

— Все мы, попавшие в ловушку Уризена, находимся на этом острове. Некоторые из нас здесь только несколько недель, хотя Лувах сидит уже полгода.

— А кто еще, кроме вас и него?

— Некоторые твои родные и двоюродные братья. Кроме Ринтраха и Луваха, еще два брата — Энион и Аристон, и кузены Тармас и Паламброн.

Она весело засмеялась, показала на красное небо и сказала:

— Все, все пойманы в ловушку нашим отцом! Все снова собрались, снова после горестной тысячелетней разлуки. Счастливая семейная сцена, какой не могут представить себе простые смертные.

— Я могу представить, — произнес Вольф, — но вы все еще не ответили на мой вопрос о доверии.

— Мы все дали клятву об общем перемирии, — нарушил молчание Ринтрах. — Мы нуждаемся друг в друге, поэтому должны отбросить враждебность и действовать сообща. Только тогда можно будет победить Уризена.

— Насколько я помню, общего перемирия давненько не было, — сказал Вольф. — Я помню, как мать говорила мне, что в последний раз такое перемирие было за четыре тысячи лет до моего рождения, когда черные Уэллеры угрожали Всевышним. Уризен совершил тогда два чуда. Он поймал в ловушку сразу восемь Всевышних и вынудил их заключить перемирие... Пусть же это перемирие принесет с собой его гибель.

После этого Вольф сказал, что готов принести клятву на перемирие. И именем От-Лoca, отца всех Всевышних, он поклялся соблюдать все пункты мирного соглашения, пока не наступит время, когда все согласятся отказаться от него или же все до единого будут мертвы. Но даже давая эту клятву, он знал, что на других нельзя положиться, никогда нельзя быть полностью уверенным в том, что они не предадут его. Он понимал, что и Ринтрах с Валой сознавали это и доверяли ему не более, чем он доверял им. Но, по крайней мере, они хоть некоторое время будут действовать все вместе. Маловероятно, что кто-то посмеет нарушить перемирие. Они решатся на это только тогда, когда появится уверенность в безнаказанности.

— Джэдавин, родной мой братец! — скулил Теотормон. — Мой любимый брат, ты ведь всегда любил меня и защищал. А теперь ты захотел убить меня, меня, своего родного маленького братика.

Вала плюнула на него и сказала:

— Ты, мерзкое трусливое животное! Ты не Всевышний и не наш брат. Почему ты не нырнешь в пучину и не утонешь там? Убери свою трусливую, вероломную морду с наших глаз, спрячься от всех существ, дышащих одним с нами воздухом. Пусть рыбы сожрут твое жирное тело, хоть им и станет плохо после этого.

Ползя и протягивая ласты, Теотормон волочил свое тело к Вольфу.

— Джэдавин, ты не знаешь, как я страдаю. Неужели у тебя нет ни капли жалости ко мне? Я всегда думал, что, по крайней мере, у тебя есть то, чего не хватает другим. У тебя доброе сердце, исполненное состраданием, чего не хватает этим бездушным чудовищам.

— Ты пытался убить меня, — сказал Вольф. — И снова попытаешься при первой же возможности сделать это.

— Нет, нет, — запричитал Теотормон, пытаясь жалко улыбнуться. — Ты совершенно не понял меня. Я думал, что ты возненавидишь меня за то, что я предпочел эту подлую жизнь достойной смерти, как истинный Всевышний. Я хотел забрать твое оружие, чтобы ты не мог причинить мне вреда. Потом я бы объяснил, что случилось со мной и как я дошел до этого. Тогда бы ты понял меня. Ты бы пожалел меня и любил так же, как тогда, когда ты был еще мальчиком во дворце нашего отца и я был твоим младшим братом. Вот и все, что я хотел сделать: лишь объяснить тебе и снова стать любимым, а не презираемым. Я не хотел причинить тебе вред. Именем От-Лоса, клянусь тебе в этом.

— Мы еще поговорим, — бросил Вольф. — А теперь — прощай, уходи.

Теотормон поплелся прочь на широко расставленных ногах. Достигнув края острова, он повернулся и выкрикнул непристойности и оскорбления в адрес Вольфа. Тот поднял лучемет, намереваясь, впрочем, только попугать Теотормона. Чудище пронзительно закричало и прыгнуло, как гигантская лягушка, в воду, причем его резиновые ноги и перепончатые пальцы тащились позади него. Он погрузился в воду и больше не появлялся. Вольф поинтересовался у Валы, как долго тот может оставаться под водой.

— Не знаю. Возможно, полчаса. Но сомневаюсь, что он будет сдерживать дыхание. Он, вероятно, в одной из пещер, которые имеются в корнях и кавернах, образующих основание этого острова.

Она сказала, что надо идти, чтобы встретиться с другими. Пока они шли через фрондовый лес, она объяснила ему физические особенности этого мира, насколько она их знала.

— Ты, наверно, уже заметил, как здесь близок горизонт. Эта планета имеет в диаметре около 2170 миль. («Приблизительно столько же, сколько и земная Луна», — подумал Вольф.) Однако сила тяжести немного меньше, чем на нашей родной планете. («Не больше, чем на Земле», — подумал Вольф.) Сила притяжения резко падает при подъёме в верхние слои атмосферы, как бы растекаясь, размазываясь в окружающую Вселенную. Все остальные планеты этой галактики имеют подобные поля.