Елена Блонди - Инга. Мир
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Инга. Мир"
Описание и краткое содержание "Инга. Мир" читать бесплатно онлайн.
Вторая книга дилогии
Поужинав с Гордеем, она, стесненно вздыхая, думала, куда ж податься. Мальчишки давно исчезли, к ее облегчению отправившись, как заявил Димка — длинный, тонкий, как водяной ужик, с небольшой кудрявой головой и маленьким лицом:
— Короче, браты, сегодня маркетинговая разведка. Двинем на фест, заодно с фаерщиками перетрем. А завтра уже решим, будем тут вставать или махнем машинами к Пресняку, на всех плюнем и сами себе.
«Браты» идею насчет «сами себе» не очень одобрили, потому как «деушек хочется» — честно за всех заявил другу и начальнику Олега. Но все равно — все завтра.
Так что Инга осталась с Гордеем, что сел во дворе под пронзительной лампочкой, ковырять сеть, кинув ее на жилистые колени. И, выкурив сигарету, поднялась.
— Пройдусь по пляжу.
— Пройдись, — согласился хозяин, не прерывая работы.
Водя мягко целовала ступни, а кроссовки Инга тащила в руке. Шлепала вдумчиво, следя, как зыблются огненные — красные и серебряные блики от фонарей небольших пансионатиков, что подступали к пляжу.
Поперек ее хода от темных домишек с квадратиками желтых окон пробегали парочки, обрушивались из теплого воздуха в теплую воду. Кричали друг другу всякие глупости и смеялись. Как всегда Инга подумала с завистью, вот, они вместе, а я — одна. И как всегда одернула себя. Кто знает, каково каждой из этих черных теней, и что было вчера и будет ли им счастливое завтра. Не пытайся влезть в чужую судьбу, детка. Вместе с внешним можешь получить много тайных, не видных снаружи горестей. Эти слова Вивы лишь утверждали то, что Инга сама понимала. Но не избавляли от грусти.
Море-то — светится, подумала она, пытаясь вглядеться в воду подальше, где фонари не светили, и песок белел еле заметно, а сосны стояли неразличимой черной массой. Там, где нет фонарей и огней, зайти по пояс, пусть намокает подол сарафана. Нет, лучше бросить его на берегу, упасть в черную воду с головой, и там внизу, открыть глаза в мягкое голубое сияние. Но это нужно видеть вдвоем. Когда-то она повела Олегу, дождавшись совсем глухой ночи. Ему лет шесть было. Нет, пять. Тихо орал от восторга, болтал что-то без перерыва, топчась на мелководье и растопырив локти, окунал голову, фыркал, а потом встал на четвереньки и пополз в глубину, то ныряя, то плывя. Еле успела за ногу схватить. Долго упирался, не хотел выходить на берег. Инга радовалась. Но теперь у мальчика свои друзья, пришло его время кому-то показывать — море светится. Может быть, потому она так вцепилась в свой фотоаппарат, когда снимает, то выходит, она не одна видит, не одна радуется. А делится с маленькой камерой. Но то, как светится летнее море — не подарить фотоаппарату. Это только для человека.
Огни остались позади, черные сосны маячили все ближе. И было видно, в глубине бора тускло светят купола легких палаток.
Мир полон людей. Половина из них — мужчины. Как вышло, Инга Михайлова, что никого из встреченных тобой за двадцать лет не захотелось взять за руку, привести на теплый ночной песок, зайти вместе в воду, падая и открывая глаза в сказочный космос. Радуясь тому, что подарок — царский. А после дарить и дарить его снова и снова. Своему человеку.
Она пошла медленнее, вслушиваясь в какие-то невнятные от палаток обрывки разговоров. Если бы не это петрово кодло, думала бы сейчас о Сереже. Получается, не так много думала о нем, как ей хотелось. Запрещала себе, гнала мысли, боясь, помешают ей жить. Как он сказал — живи свою жизнь, нормальную. Такая с тебя жертва, Инга. Но все сроки вышли. Она исполнила обещание, что взял с нее серьезный мальчишка, живущий совсем другую жизнь, куда ей запретил. И теперь, поняв, наконец, что никому, кроме него, не подарит августовское летнее море, она свободна думать об этом.
«А он подарил бы его тебе, ляля и цаца… потому что он такой же морской житель, и у него тоже вместо крови — соленая морская вода».
Думать об этом было одновременно печально и радостно. Будто она снова там, в своих шестнадцати, вольна перебирать воспоминания, одно за другим, падать в них, как в ночное море.
От темных сосен послышался возглас, ударил какой-то гонг. Инга встала на прибое, не решаясь подходить ближе. Что там происходит? Вдруг сейчас побегут к воде, и на нее набежит Виолка, волоча за руку манерную Ташку. Раскричится, прыгая вокруг, и еще не дай Боже потащит к Петру.
Проще всего развернуться и уйти. Выкупаться неподалеку от дома Гордея, посидеть с ним, под веревкой, на которой полощутся еще несколько стариковых ситцевых трусов, и машет рукавами такая же ветхая тельняшка. И, выкурив еще пару сигарет, улечься в палатке, думая о том, что она не синяя, а как та, на Атлеше — алый лепесток шиповника.
Перекрывая смутный палаточный свет, заходили среди сосен черные силуэты, негромко перекликаясь. Вспыхнул на широкой поляне, обрамленной соснами, костерок. Инга вышла из воды и, увязая в песке, подобралась к черным кустам. Встала за ними, прислушиваясь. Люди подходили к отдельно стоящей палатке, что раскинута была рядом с кустами с другой стороны, по очереди брали что-то белеющее и уходили к поляне. Переминаясь, Инга зацепила кроссовками ветки и оступилась, треща. Чертыхнулась шепотом.
— Возьмите, — сказал ясный голос.
Она помедлила и, закусив губу, обошла кусты. Женская фигура маячила, протягивая светлый комок. Лица не разглядеть, и значит, она тоже меня не сильно-то видит, подумала Инга, принимая в руки мягкую ткань. Женщина молча отвернулась и ушла вслед за остальными, на ходу облачаясь в легкое покрывало, накидывая край на волосы.
«В балахонах ходили, дурдом на выезде» вспомнила она слова Олеги. С глухо стукающим сердцем растрясла комок, кинула на плечи легкую кисею. Сунула в куст кроссовки и медленно пошла за остальными, туда, где посреди поляны заныла тихая музыка и в такт ей зашелестели флейты-погремушки.
Светлые фигуры сидели, очерчивая большой круг, покачивались в такт музыке. От костерка прыгали красные блики, и Инга, придерживая на шее кинутое на волосы покрывало, выбрала себе место, села, подбирая ноги. Теперь она такая же, как все эти пеньками сидящие последователи. И ждут, наверняка, Петра. Ну-ну. Послушаем. Уж кто-кто, а она, модель прекрасной вечной девственницы с его рекламного глянца, имеет право послушать, чем он тут кормит своих поклонниц.
— Скала… — пронесся по кругу тихий шепот, от одной фигуры к другой, — Скала… Скала-Скала…
Мужчина вышел из-за толстой сосны, подбирая длинный подол такого же балахона. Величаво прошел в середину и сел, укладывая руки на колени. Чернела на неразличимом лице борода. И когда шепот стих, блеснули зубы.
Инга больно прикусила губу и застыла. Но голос мужчины был ясным, каждое слово внятно ложилось в ночную тишину, подчеркнутую совсем дальней музыкой с городского променада и дискотеки реактора.
— Сегодня со мной только вы, сестры. Сегодня я говорю то, что должно слышать лишь женскому уху.
— Да… да… — шелестело в такт мерному встряхиванию флейт.
Петр после каждой фразы делал паузу, благожелательно пережидая женский шепот.
— Покажите мне руки…
Он поднял свои, огонь осветил раскрытые ладони. Сидящие женщины с готовностью раскрывали свои навстречу. Под медленно скользящим от одной фигуры к другой взглядом, Инга опустила лицо, прижимая подбородком кисею, и тоже вытянула руки, радуясь, что Петр сидит к ней боком, а не напротив.
— Закройте глаза, сестры. И положите тепло ваших глаз на…
Флейты пришептывали. Зудели комары. Вдалеке смеялся кто-то, здоровым счастливым смехом, и ему вторил тоненький девичий смех.
— Указательный палец. Ему тепло…
— Тепло. Тепло…
— Это тепло вашего взгляда. Кто помнит, как этот палец касался кожи любимого?
— Я… — тающе прошептала сидящая недалеко от Инги фигура. И вдруг всхлипнула.
— И тот, что рядом. И следующий. Пять пальцев касались эдема. И пять на другой руке. И кожа расцветала под вашим касанием.
— Да… да…
— Но мир полон печалей. Может быть кто-то из вас, сестры, лишен этого воспоминания. Может быть. Да. До этой ночи. Я — Петр Скала, дарю вам его. Теперь память моих рук — ваша память.
У Инги устали руки, и она оперла локти о колени. Раскрытые ладони по-прежнему смотрели на костерок, освещающий мужскую фигуру и две рядом — с флейтами.
Она хотела усмехнуться, мысленно хлопнув себя по коленям этими своими растопыренными ладонями. Но мерный и теплый мужской голос говорил и говорил что-то. И почти захлебнувшись, она вдруг ощутила пальцами — гладкую кожу мальчишеского живота, арку ребер и выше, за ними — грохот сердца, да разве может оно вот так биться, так сильно, и после вдруг, без перехода — покалывание в подушечках пальцев.
«Стриженый. Как… как уголовник совсем. Ну… ну, да. Дурак ты, Горчик. Ты сильно умная…»
— Это говорит ваша рука, сестры. Кожа на ней говорит вам, шепчет, и память ее живая, и навсегда. Медленно опустите, троньте песок у ступней. Не открывайте глаза. Пусть руки запомнят сами. Пусть ваша кожа помнит.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Инга. Мир"
Книги похожие на "Инга. Мир" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Елена Блонди - Инга. Мир"
Отзывы читателей о книге "Инга. Мир", комментарии и мнения людей о произведении.