Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

• Название: О молитве Иисусовой и Божественной Благодати
• Автор: Антоний Голынский-Михайловский
• Издательство: Издание Красногорского Успенского храма
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: 5-901452-01-1

Дорогие читатели!

Перед вами келейные записи архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) — подвижника XX века, опытно прошедшего путь молитвенного подвига. Работа писалась в конце 50-х годов для узкого круга единомышленников. То было время, когда в нашей стране царил абсолютный дефицит духовной литературы и подобные тексты были редкостью даже в «самиздате». Но думается, что и сегодня, при всей доступности аскетических писаний, этот труд может быть интересен для тех, кто движим стремлением приобщиться к молитвенной традиции отцов Православной Церкви. В книге, на основе личного опыта, представлено святоотеческое предание об умном делании, обобщенно изложено учение отцов-аскетов об Иисусовой молитве, о действии благодати Божией.

---

На эту же тему размышляет в своей книге старец Иларион Кавказский: «Приятелище сей молитвы, или сосуд, в коем она помещается, есть именно дух человеческий, по указанию святых отцов, находящийся в верхней части сердца… именуемый ими словесною силою. Сам наполняясь от молитвы благодатным светом, дух передает этот свет душе, которая занимает под ним все телесное сердце (сердчак)… Когда святые отцы говорят о сердце, то и трудно, не имея личного опыта, разуметь, что именно они тут разумеют. И это есть, как и выше сказано, внутреннее чувство души, составляющее корень и центр нашей душевной жизни… Нередко в Писании сердцем называется вся совокупность внутренних сил наших… Очень часто сердцем называется соединенное состояние внутреннего чувства души с духом нашим, который, весь происходя от Бога, передает душе свое богатство… Поскольку же вся душа собирается воедино — в чувство душевное, — то и здесь силы, проникнутые влиянием духа, называются общим именем сердца».

Иные ревнители не по разуму, — продолжает отец Иларион, — забывая закон постепенности, хотят «враз войти в сердечный храм для предстояния Богу лицом к лицу и для духовного Ему служения, что есть достояние преуспевших. Для этого они обыкновенно направляют ум к сердцу и нажимают на него давлением ума, думая этим способом раскрыть сердце, чтобы войти туда и узреть там Божие жилище, так как св. Исаак Сирский говорит, что дверь к Небу находится внутри нас, именно в сердце». Сердце есть «врата к Небесам», оно есть «престол ума, на коем восседает Господь. Оно открывается перстом Божиим, и туда входит наш ум, как первосвященник или архиерей… Но сии неразумные хотят сами собой восхитить это Божественное священнодейство — напором ума на сердце. От этого происходит давление на кровь около сердца, она согревается… падает на низ… это есть одно из самых неправильных действий»{189}.

Из приведенных высказываний понятно, в чем, собственно, заключается опасность преждевременного принудительного поиска сердечного места. Когда чувства в этой области еще не пробуждены и человек поэтому не может удерживать на них внимание, тогда он поневоле начинает концентрироваться на физическом органе, что может повлечь за собой ненужное телесное разгорячение — привести к состоянию, которое прямо противоположно молитвенному. При отсутствии правильных чувств, указывающих нужное место, ум, по физиологическим причинам, стремится сосредоточиться не в верхней, а в средней или нижней части сердца, где действуют страстные силы души, что ведет к интенсивному раздражению страстей, возбуждению похоти, к состоянию прельщения.

14. Чувство сердечное (К стр. 62)

По единодушному мнению отцов Православной Церкви, единственно правильная основа всякого молитвенного действия есть покаянное чувство. Лишь из такого чувства может исходить смиренное, Богом приемлемое прошение, угодное Богу благодарение и славословие. Покаянный настрой души выражается в сердечном сокрушении, плаче о своей греховности и погибели, соединенном с чувством несомненной надежды на то, что Бог простит и спасет. Это сердечная боль от сознания того, что огорчаешь, оскорбляешь, ранишь Бога своим грехом, становишься сораспинателем Его.

Свт. Игнатий: «Основание молитвы заключается в том, что человек — существо падшее… Истинное признание себя больным доказывается тщательным и постоянным пребыванием в покаянии… Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог… Хотя бы мы проходили многие возвышеннейшие подвиги, сказал святой Иоанн Лествичник, но они не истинны и бесплодны, если при них не имеем болезненного чувства покаяния… Молитва твоя да будет, так сказать, постоянной жалобой на насилующий тебя грех… Не только при словах молитвы, но и при молитвенном молчании пусть выражается плачем твое желание покаяния и примирения с Богом… Чувство покаяния хранит молящегося человека от всех козней диавола: бежит диавол от подвижников, издающих из себя благоухание смирения, которое рождается в сердце кающихся»{190}. «Покаяние должно быть душою молитвы, без него она мертва, смердит вонею мнения гордостного и обольстительного! Покаяние — единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякого блага»{191}.

Иларион Кавказский: «Всякому приступающему к занятию Иисусовой молитвой нужно знать, что ее необходимо возносить к Господу Богу всенепременно из глубины скорбных чувств и многоболезненного о грехах своих сердца… Скорбное о грехах своих сердечное чувство настолько необходимо в деле молитвенного упражнения, что должно, по всей справедливости, составлять почву, на которой может произрасти молитва, и вместе должно служить ее жизненной стихией… Епископ Игнатий говорит, что от нашего падшего естества человеческого приемлется Богом только одна жертва — именно: сокрушенное и смиренное сердце и глубокий плач о своих грехах… Святой Исаак Сирский объясняет, что тот… великую святыню носит в сердце своем, кто имеет печаль ума о грехах своих и болезненное о них чувство сердца своего… Бесы, — учит святой Лествичник, — боятся нашего сетования о грехах, как тати псов. А святой Симеон Новый Богослов говорит о сем еще сильнее: „Прежде плача и слез никто… не может соединиться со Святым Духом. Не соединившись Ему, не может придти в видение и разум Божий“… Невозможно найти в Божественном Писании, чтоб кто когда из человеков, без слез и всегдашнего умиления, очистился, или соделался святым, или приял Святаго Духа, узрел Бога, или ощутил Его вселившимся внутри себя, или приял Его жителем в сердце свое»{192}.

В письмах игумении Арсении (Себряковой) к Петру Брянчанинову[68] встречаются такие мысли: «Постоянная работа над своим сердцем в борьбе с грехом приводит к сознанию своей полной греховности; это стремление души к заповедям Христовым приводит ее к сознанию своей полной немощи и бессилия. Молитва Иисусова при таком делании становится деланием сердца, дыханием души, духом жизни. Она естественна при таком делании, для нее не нужно ни особенного уединения, ни времени свободного; она обретается душою при самом развлеченном даже ее состоянии… Другого пути я не знаю. И оставаясь в уединении, и отделяя свободное время для молитвы, и отражая помыслы, не нужно убегать от себя, вне своего сердца искать пути ко Господу, искать умиления и сокрушения духа. В нем, в нашем сердце, в его ощущениях причина наших грехов, в нем же и причина сокрушения. Это делание приводит к глубокому смирению, к сокрушению духа, к ощущению теплоты душевной и умиления. При таком делании ничто не мешает и не рассеивает и, как выражаются отцы, самый ад бессилен поколебать душу верующую и смиренную».

Другой раз мать Арсения так отзывается о своих молитвенных переживаниях: «Молитва Иисусова так творится душою, что при ней ни о чем не просит душа, сердце ничего не желает, ум молчит; только вера живая в силу Иисуса, только сознание своего недостоинства, своей немощи, греховности. При молитве Иисусовой я никогда ни о ком не молилась… Мне кажется, я и за себя не молюсь при молитве Иисусовой. Я только чувствую силу, действующую во мне, силу имени великого Бога, Бога живого, Которому верует моя душа всеми своими силами, всеми жизненными действиями»{193}.

Покаяние может проявляться в сродных ему чувствах — страха Божия, памяти смертной, всеприсутствия Божия, благоговения, благодарения и подобных тому. Это те чувства, которые нужно со тщанием возбуждать в себе для обретения и удержания правильного молитвенного настроя. И в то же время, эти чувства возникают в душе как следствие правильного подвига, они могут служить показателем истинности пути, свидетельствовать о верности того направления, которого держится подвижник.

Свт. Игнатий: «Памятование неизвестности смертного часа также возбуждает к усердным, теплейшим молитвам… Каждый раз, когда молимся, будем молиться как бы в последний час жизни нашей, как бы в час наступившей кончины… Всегдашняя и живая память смерти рождает плач, соединенный с радостью и сладостью, и трезвение ума… Постоянное памятование смерти есть благодать дивная, удел святых Божиих… Но и нам, немощным и страстным, необходимо принуждать себя к воспоминанию о смерти, усвоивать сердцу навык размышления о ней»{194}.

Свт. Феофан: «В молитве что много заботиться о словах и произношении их? Все должно быть поглощено чувством к Богу: или сокрушением, или благодарением, или прошением… Такие чувства и подобные им да порождают вопль к Богу, и сей вопль будет настоящей молитвой, — и, скажу, единой, истинной… Что такое молитва без слов? [Это] есть неподвижное пребывание в молитвенных чувствах к Богу, не произнося ни в уме, ни устами никаких слов. Это высшая степень молитвы. Непрестанной молитвой может быть только такая молитва… Положите себе жить в памяти Божией и ходить в присутствии Божием, — и это одно приведет вас к доброму концу… Память Божия, память смертная, дух сокрушен… се прямая дорога!.. Блуждание мыслей — как [избежать]? Когда будет чувство в сердце, они не будут блуждать… Замечаете ли, что когда есть в сердце чувство, тогда внимание не отходит от сердца, потому заключаю, что если делать так, чтобы приступить к умной молитве не иначе как наперед возбудив в сердце какое-либо святое чувство, то внимание не отойдет от сердца, с вниманием будет там ум и умная молитва… Какое чувство? Всякое святое: славословие, благодарение, сокрушение, страх Божий, самоуничижение и прочее… Сознание своих нужд духовных рождает чувство скудости духовной, и тогда душа невольно вопит ко Господу: Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, утеши!»{195}.