Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

• Название: О молитве Иисусовой и Божественной Благодати
• Автор: Антоний Голынский-Михайловский
• Издательство: Издание Красногорского Успенского храма
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: 5-901452-01-1

Дорогие читатели!

Перед вами келейные записи архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) — подвижника XX века, опытно прошедшего путь молитвенного подвига. Работа писалась в конце 50-х годов для узкого круга единомышленников. То было время, когда в нашей стране царил абсолютный дефицит духовной литературы и подобные тексты были редкостью даже в «самиздате». Но думается, что и сегодня, при всей доступности аскетических писаний, этот труд может быть интересен для тех, кто движим стремлением приобщиться к молитвенной традиции отцов Православной Церкви. В книге, на основе личного опыта, представлено святоотеческое предание об умном делании, обобщенно изложено учение отцов-аскетов об Иисусовой молитве, о действии благодати Божией.

---

О высоком значении и духовной пользе искуса, о необходимой потребности в такой брани со всей определенностью повествуется в учении свт. Игнатия: «Искушения от лукавых духов обыкновенно попускаются после обучения искушениями от падшего естества, от мира и от человеков. Лукавые духи… в свое время, по особому попущению Божию, открывают… брань против раба Христова, возводящую его в великий подвиг. Победитель в этой брани увенчивается особенными духовными дарованиями… Не вступив в брань с духами и не выдержав ее как должно, подвижник не может вполне расторгнуть общение с ними и потому не может достигнуть полной свободы от порабощения им в сем и будущем веке. Оставившие земную жизнь в таком состоянии не могут не подвергнуться истязаниям от бесов на воздушных мытарствах. Преподобный Макарий Великий говорит: „Души, скорбьми, наносимыми от злых духов, не искушенныя, пребывают еще в отрочестве и, да тако реку, не способны к Царству Небесному“»{127}.

Прп. Исаак Сирин, разъясняя наиболее характерные причины бесовских нападений, предупреждает, что «явные демонские искушения, превышающие пределы душевных сил», могут, прежде всего, попускаться превозносящимся и горделивым, «когда начинает кто в собственных глазах своих казаться мудрым». Указывает преподобный и на силу смирения как могущественное средство противодействия: «Как скоро благодать усмотрит, что в помысле человека начало появляться некоторое самомнение и стал он высоко о себе думать, тотчас попускает, чтобы усилились и укрепились против него искушения, пока не познает свою немощь, не прибегнет к Богу и не прилепится к Нему со смирением… Демоны, при всей наглости и злобе своей, при всей высоковыйности гордыни своей, приближаясь к нему [смиренномудрому], делаются как прах; вся злоба их теряет силу, разрушаются козни их, бездейственными остаются злоухищрения их»{128}.

О цельбоносности смирения учит и Варсонофий Великий: «Враг крепко лютует на нас; но если смиримся, то Господь упразднит его. Будем всегда укорять себя самих; и победа всегда будет на нашей стороне. Три вещи всегда победоносны: укорять себя, оставить волю свою позади себя и почитать себя ниже всей твари»{129}.

Прп. Силуан Афонский в первые десятилетия монашеской жизни, несмотря на то что уже имел в сердце благодатную самодвижную молитву, тем не менее, изнемогал от борений с бесами, наполнявшими по ночам его келью. Битва эта длилась целых пятнадцать лет! При этом подвижник пребывал в непрестанном подвиге: «Спал он мало и урывками… в постель не ложился, но все ночи проводил в молитве или стоя, или сидя на табурете; изнемогая, он сидя засыпал на пятнадцать-двадцать минут и затем снова вставал на молитву. И так несколько раз. В общей сложности спал он за сутки от полутора до двух часов». При этом он «пребывает в трудах днем как рабочий… воздерживается в пище, в беседах, в движениях», но, несмотря ни на что, бесы по-прежнему толпой окружают его по ночам. Когда однажды, вконец изнуренный жестокой и непрерывной бранью, он взывал ко Господу о помощи, то получил от Бога ответ, указующий причину столь тяжкого искушения: «Гордые всегда так страдают от бесов». Годы спустя, умудренный вышеестественным опытом, старец Силуан объяснял, что причина брани лежит не в рассудке как таковом, а в гордости нашего духа. От гордости усиливается действие воображения, а от смирения оно прекращается, «гордость пыжится создать СВОЙ мир, а смирение воспринимает жизнь от Бога». Старец учил: «Когда мы плачем и смиряем душу, то благодать Божия хранит нас… Смиренная душа не имеет видений и не желает их, но чистым умом молится Богу, а тщеславный ум не бывает чистым от помыслов и воображения и даже может дойти до того, что будет видеть бесов и говорить с ними»{130}.

Обычным проявлением скрытой гордости в молитве бывает желание получить какие-либо благодатные дары, тогда как единственно безупречным основанием молитвы может быть только покаянный дух. Игумен Никон (Воробьев), анализируя опыт старца Силуана, пишет, что из-за отсутствия руководства подвижник сбился с верного пути «и мог бы погибнуть в прелести». Неправильный подвиг «скоро приводит к прелести со всеми последствиями ее: высокоумием, тщеславием, гордостью, бесовскими видениями… Единственно правильный путь есть путь осознания своего недостоинства быть с Богом, сознания своей погибели и плача о помиловании, путь покаяния… Все заповеди мы обязаны выполнить, но благодать Духа Святаго и Царствие Божие дается не за дела, а исключительно по милости Божией… Дела и подвиги сами по себе не имеют положительной цены без смирения, а могут удалить от Бога». Нужно «увидеть грехи свои бесчисленными, как песок морской, увидеть и бессилие, невозможность своими подвигами победить их, [нужно] придти к нищете духа, которая есть начальная ступень к особому благодатному смирению»{131}.

Старец Силуан в своих писаниях щедро делится практическим опытом: «С врагами борись смирением. Когда видишь, что с твоим умом борется другой ум, то смирись, и брань прекратится. Если случится — увидишь бесов, то не убойся, но смири себя, и бесы исчезнут; а если тобою овладеет страх, то не избежишь некоторого вреда. Будь мужествен. Помни, что смотрит на тебя Господь, надеешься ли ты на Него… Чтобы душа обрела покой от бесов, нужно смирить себя и говорить: „Я хуже всех, я хуже всякого скота и зверя“ — и чисто исповедоваться священнику, и тогда отгоняются бесы… Помни, что в тот час, когда на тебя нападают бесы, смотрит на тебя Господь: как ты уповаешь на Него. Если явно увидишь сатану, и он будет опалять тебя своим огнем, и захочет пленить твой ум, то опять не убойся, но крепко надейся на Господа и говори: „Я хуже всех“ — и отойдет от тебя враг… Один дьякон мне рассказывал: явился мне сатана и говорит: „Я люблю гордых, и они принадлежат мне. Ты гордый, и я возьму тебя“. Но я ответил сатане: „Я — хуже всех“ — и сатана стал невидим».

О смирении, о великой силе этого оружия поучал в своих беседах известный греческий старец Филофей (Зервакос)[57]: «Особенно заботьтесь о любви и смирении, потому что диавол исчезает сразу, видя смирение… Сказал Бог, что Он призрит на того, кто смирен и кроток. Именно поэтому все святые стали святыми через смирение. Смирение есть начало любви и всех добродетелей. Смиренный человек становится храмом для Бога и даров Святого Духа… Бог прославил своих святых по их смирению, вере и любви. Будьте бдительны: диавол постоянно сеет гордость в человеческий разум, нашептывая ему [человеку], что он что-то из себя представляет, что он делает что-то достойное, и приводит человека к мысли, что другие все делают плохо»{132}.

В письмах свт. Игнатия также находим некоторые подробности на эту тему: «Если же кто преждевременно стремится к раскрытию в себе действий сердечной молитвы, „тому, — говорит прп. Нил Сорский, согласно с прочими св. отцами, — попускаются тяжкие, превыше сил искушения от бесов“. Такому стремлению служат основанием непонимаемые превозношение и высокоумие, представляющиеся усердием… Иногда восстание страстей и нашествие помыслов бывает так сильно, что возводит в великий душевный подвиг. Это — время невидимого мученичества. Надо исповедать Господа пред лицом страстей и бесов молитвой продолжительной, которая непременно доставит победу… Как страсти укрощаются молитвой, то и должно, когда они восстанут, творить умом неспешно и очень тихо молитву Иисусову, которая мало-помалу уймет восставшие страсти{133}… Будь великодушен: все искушения только пугалы, чучелы безжизненные, страшные для одних неверующих, для смотрящих одними плотскими глазами. Будь осторожен, благоразумен пред ругателями, подражай Христову молчанию — и ничего не бойся, влас главы твоей не падет… Страх, приходящий вам по вечерам, должно отражать верою. Напоминая себе, что вы в деснице Бога и под Его взорами, прогоняйте страх, не имеющий никакого смысла»{134}.

В «Подвижническом слове» старца Симеона Благоговейного встречаем советы, укрепляющие и ободряющие подвижника при встрече с 6есоявлениями: «Когда молишься, страх ли нападет на тебя, стук ли подымется, или свет воссияет, или другое что случится, не смущайся и не робей; но пребудь на молитве гораздо долее обыкновенного. Такое смятение, страхование и ужасание бывает от демонов, чтоб, растерявшись и расслабевши, оставил ты молитву, а когда такие тревожности и оставления Молитвы по малодушию обратятся у тебя в навык — чтоб совсем тебя взять в свои руки… Из-за страха же вражеского смотри никогда не оставляй молитвы; но как дитя, убоявшись каких-либо страшилищ, бежит в объятия отца или матери и там отлагает всякий страх, так и ты, востекши к Богу молитвою, избежишь страха, наводимого бесами»{135}.

Ободряет подвижников и прп. Никита Стифат: «Внимательно наблюдай за наветами губительных бесов… Эти воздушные начала и власти явленно (наружно) и неявленно, в одном воображении, начнут принимать разные странные и страшные образы, чтоб смутить тебя или вред какой причинить тебе. Но, упражняясь с бодренным оком ума в делании умной молитвы, тебе нечего бояться такой стрелы, летящей во дни, потому что они даже к обиталищу твоему не смогут приближиться… Они одними мечтаниями и призраками, страшными топотами и безобразными криками покушаются устрашить и смутить, чтобы отвлечь от бдения и молитвы… Но душа, от Духа Святого исполненная дерзновения и мужества, ни во что ставя такой их обход и горькое неистовство, одним животворящим изображением Креста и призыванием Иисуса и Бога разрушает их призраки и самих их обращает в бегство»{136}.